Книга Всё, Рыжая! Доигралась! - Ольга Цай

13

— Филиппова, ты какими окольными путями добиралась? Сказано же было — к шести документы доставить. Сейчас уже пятнадцать минут седьмого.

Шок от лицезрения господина Борисова длился ровно две секунды, а после я улыбнулась, протягивая документы.

— Простите, Олег Александрович, пробки. Вот документы, которые вы просили, — он взял папку. — Всего доброго, хорошего вечера, — хитро улыбаясь, я развернулась на каблуках.

Сделала шаг, еще один, желая ощутить его руки, хватающие меня и утягивающие в квартиру, но он не предпринимал попытки меня остановить.

— Рыжая, у тебя десять секунд развернуться и войти в эту чертову дверь, — сказал тихо, но слышно было будто на ухо прошептал.

А я, оказывается, последний вдох сделала тогда, когда отдавала ему документы, и все эти секунды просто не дышала, как дайвер, который погружается на дно без акваланга.

— Уф, Борисов, — я развернулась и быстрым шагом направилась обратно, буквально оттолкнула его от входа и зашла внутрь. — Я тебе говорила, что ты тормоз?

— Что? — недоуменно переспросил он, наблюдая за тем, как я скидываю туфли.

Боже! Какое блаженство снять это орудие пыток. Только женщина поймет, какой это невыносимый кайф избавиться от высоких каблуков после многочасового пребывания на оных.

— Как же хорошо! — в слух сказала я, разжимая и сжимая пальчики на ногах.

Олег продолжал на меня смотреть, как на сумасшедшую зверюшку: фиг его знает, что несет; не знаешь, что дальше от нее ожидать; но выкинуть жалко.

— Марин, — отчаявшись получить от меня хоть какой-то вразумительный ответ на свой вопрос, начал он.

— Борисов, еще пять секунд и тормоз сменится на тупицу обычного, — сказала я, подходя к нему.

Наконец-то с его лица сошло это озадаченное выражение — улыбнулся, сделал шаг навстречу, прижал к себе, наклонился близко. Его мятное дыхание на моем лице заставило кровь набрать темп и мгновенно разнести по венам шипучее желание со смесью ожидания. Вот оно — еще секунда и я вновь почувствую его вкус на своих губах — эта жажда меня мучила весь чертов день. Прикрыла глаза.

— За тормоза и тупицу ответишь, — хрипло произнес он, едва касаясь своим губами моих. Я распахнула глаза, попыталась чуть отстраниться, но он лишь крепче прижал меня к себе, давая почувствовать всю степень его желания. — Но позже, — отпустил, чуть усмехаясь, — а теперь — марш мыть руки и за стол.

— Что? — недоуменно изрекла.

— Рыжая, не знаю как ты, но я голоден: чашка кофе с утра и все. А учитывая наши наполеоновские планы на сегодня, необходимо подкрепиться, — положил руки мне на талию, развернул и подтолкнул вперед по длинному коридору, показывая ванную комнату.

— Ну ты и троглодит, Борисов, — недовольно проворчала я.

— Еще и какой, Филиппова, еще и какой, — без намека на юмор донеслось в спину.

«Не, ну вы подумайте, голоден, видите ли, он! Мог бы и после. Я тут ему в руки падаю как переспевшее яблоко: вот я, такая золотая, берите! А он — лишь бы брюхо набить!» — раздраженно намыливая руки, размышляла. Но я — не я, если это так просто оставлю. Закусила губу, выхватила из сумочки мобильник и написала сообщение. Посмотрела в зеркало, подкрасила губы, по капельке духов за уши, подумала и расстегнула еще одну пуговицу на блузке, что называется «на грани». Но мы сейчас с ним и так на грани и каждый из нас осознает, что сегодня мы перешагнем эту черту. Услышала звук входящего смс, прочитала, улыбнулась и покинула ванную.

Олега нашла в столовой.

— Ого! Это ты так всегда ужинаешь? — присвистнула я, разглядывая стол, на котором стояли две тарелки с обалденно пахнущим мясом и гарниром, тарелка с овощами, нарезкой, каким-то салатом, открытая бутылка вина и ваза с фруктами чуть поодаль.

— Только когда такие важные гости. Присаживайся, — отодвинул стул для меня.

— Мммм, Борисов, а ты, смотрю, все-таки можешь быть человеком, когда захочешь, — не удержалась и поддела его, размещаясь за столом.

— Это ведь смотря для кого, — сказал тихо, шевельнув своим дыханием волосы на виске.

— Кххм, — чуть кашлянула я, возвращая голос, — у тебя списки с градацией поведения для каждого индивидуума? — насмешливо посмотрела на него.

— Нет, всего лишь для одного индивидуума и для всего остального человечества, — чуть понизив голос, ответил, присаживаясь за стол напротив меня. — Выпьем? За перемирие.

— За перемирие? А у нас была война? — наигранно удивленно подняла брови.

— А нет?

— Я бы это назвала несовпадением некоторых взглядов на определенные вещи.

— Глубоко копаешь, но недостаточно. Я бы сказал — полное отсутствие какой-либо точки соприкосновения во взглядах.

— Тогда я скорректирую твой тост — за точки соприкосновения!

— За точки, — внимательно смотря поверх бокала, проговорил мужчина.

Олег действительно знал толк в светских беседах, в правилах и нормах этикета. Но блин, мне вот реально на все это было наплевать. Я превратилась в хищницу. Следила за его кадыком, когда он глотал вино, смотрела на его длинные сильные пальцы, когда он поглаживал ножку бокала, залипала на его потрясающих серых глазах, и ловила себя на том, что совершенно потеряла нить разговора, а в мою голову не хочет идти ни одной путной мысли. Поэтому на все его реплики я или многозначительно мычала, или улыбалась, или отделывалась еще каким-либо жестом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Марин, ты меня слушаешь? — вглядываясь в мое лицо, спросил Олег.

Как я могла слушать, если все мои мысли были уже средь шелковых простыней, или прямо на этом столе, но не с целью поедания яств.

— Да — да, прости, о чем ты? Я задумалась.

— Наверное, это что-то важное?

— Да.

— Поделишься?

— Ты уверен? Вдруг аппетит перебью?

— А ты попробуй, — улыбнулся он, отпивая вино, но от следующих слов чуть не поперхнулся.

— Я размышляю, где вначале с тобой заняться сексом: здесь на столе или по-красивому, в спальне. Вот не могу решить, — состроила озадаченное лицо, с удовольствием наблюдая за его реакцией.