Книга Георгий Победоносец. Жизнеописание и деяния - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский)

Император Диоклетиан неожиданно прислушался к уговорам своего друга. Однако решение он принял не просто так, а придав своим жестоким начинаниям некоторую духовно-символическую основу. Для совета император посетил оракула Аполлона. Тот дал неясный ответ, но интерпретация услышанного была такова, что необходимо разобраться с «иноверцами-христианами». Мнение Галерия совпало с мнением божественного Аполлона. Так началось страшное время, вошедшее в историю Рима тёмным пятном. Считается, что эти гонения на приверженцев Церкви Христовой в Римской империи стали последними и самыми суровыми.

Именно в самом начале великого гонения происходят события, которые в наше время называют «Мучением святого Георгия».

Мог ли подвижник духа выжить в этих условиях? Мог ли сохранить свою жизнь и свободу или мученическая кончина была для него предопределена? Чтобы ответить на эти вопросы, надо разобраться — как и каким образом в период начала гонений могли происходить те или иные события.

С чего всё началось? С одного весьма заметного происшествия. В самом начале 303 года в восточной столице Римской империи, Никомидии, вдруг загорелся дворец императора. Потушить успели, но часть дворца была уничтожена. Как всегда, искали причину или преступников. Правители на тот момент — Галерий и Диоклетиан — обсуждали этот вопрос между собой, и первый убедил второго, что во всём виноваты христиане, так как из окна дворца виден их большой храм, куда они постоянно ходят и где зажигают свечи.

Расследование, начатое специально по этому поводу, не дало результатов. Но всё-таки было решено, что сделали это христианские наёмники. А помогли им высокопоставленные по дворцовой иерархии приближённые к императору люди. Вот тогда-то и казнили вышеупомянутых Петра, Дорофея и Горгония. Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории» описал эти ужасные события с подробностями, не забыв упомянуть, как Петра били кнутом, а затем, полив уксусом, жарили на раскалённых огнём камнях. Под руку попали 6 человек, среди которых был епископ Анфим, также названный позднее Никомидийским. Их обвинили в поджоге. Второй пожар в Никомидии произошёл две недели спустя, когда иных «преступников» уже казнили. Это давало повод подозревать, что Галерий нарочно устроил пожары, чтобы обвинить христиан перед Диоклетианом.

Важным стало также и другое событие. 23 февраля 303 года император Диоклетиан дал распоряжение разрушить и сжечь новый христианский храм в Никомидии (уж больно он мозолил глаза, будучи напротив императорского дворца!). И не просто сжечь — все хранящиеся там рукописи, ценное имущество — конфисковать. Складывалось впечатление, что Диоклетиан решил покончить с христианством за один день. По крайней мере — в имперской столице, резиденции правителя Никомидии.

На следующее утро, уже 24 февраля, граждане свободной страны получили обнародованным так называемый первый эдикт, направленный против христианства. Над ним потрудились правящие Римом тетрархи — Диоклетиан и Максимиан, Галерий и Констанций Хлор.

Текст документа провозглашал отмену гражданских прав христиан. Те, кто исповедовал христианскую веру, теряли юридические права на собственные богослужения. По закону они должны были теперь исполнять общепринятые в государстве античные языческие ритуалы.

Эдикт указывал тотально уничтожать по всей Римской империи любые священные книги (Священное Писание христиан — в первую очередь), а также богослужебные рукописи. Как писал в «Истории христианской церкви» историк XIX века Евграф Иванович Смирнов, христиане «показали себя достойными последователями Христа. Несмотря на все запрещения, они составляли богослужебные собрания, если не в храмах, которые разрушились, то в подземельях (катакомбах); книги Священного Писания скрывались в потайных местах, и если невозможно было скрывать, то отдавали их вместе со своей жизнью. Некоторые, впрочем, из христиан, из страха перед пытками, выдавали книги Священного Писания, и таких Церковь отлучала как предателей».

Запрещались молитвенные собрания. Отменялось право христиан на судебную защиту и даже на подачу жалоб в суды. Крупные сановники при дворе или в войске, если они исповедовали христианство, лишались своих званий или рангов. Свободные вольноотпущенники по этой же причине вновь становились рабами. Ритор Лактанций в книге «О смертях гонителей» упомянул некоего Евентия (Эвтий, Эвтиус), порвавшего бумагу с текстом эдикта, после чего бедняга после пыток и истязаний был немедленно сожжён заживо, став первым мучеником эдикта. Автор книги предположил, что всё происходящее в столице Никомидии является чуть ли не концом света. Для христиан наступили действительно трудные времена.

Позднее, с помощью других эдиктов, руководство страны установило настоящую войну против христианских священников и в ещё большей степени обязало всех без исключения граждан империи совершать языческие жертвоприношения и иные нехристианские культовые обряды. Участвовать в подобных обрядах обязаны были теперь именно все. Так можно было, во-первых, увидеть, кто есть кто, а во-вторых, заставить христиан предать свою веру под страхом казни. Наиболее сурово эти эдикты исполнялись на Востоке империи, то есть там, где жил и служил святой Георгий.

Летом 303 года был обнародован второй эдикт. Наносился удар по епископам и священникам. Теперь, по эдикту, стало необходимым арестовывать христианских пастырей, и как можно скорее.

Жития сообщают о том, что в эти годы (скорее всего, именно в 303 году) в тюремные застенки попадёт современник святого Георгия Победоносца, святитель Николай, епископ Мир Ликийских. Он, возможно, провёл в тюрьме почти десять лет — до Миланского эдикта 313 года, когда стали отпускать на волю оставшихся в живых христиан. Если только «Доброму пастырю» не довелось получить освобождение в одно из потеплений в репрессиях между 303 и 313 годами (например, в 311 году). Святой Андрей Критский упоминает имена сподвижников святителя Николая Чудотворца как в церковных делах, так и по тюремному заключению. Это Крискент, Диоскорид и Никокль. Они, как утверждает Андрей Критский, «воодушевлением и ревностью святителя Николая соплели себе мученический венец». У Дмитрия Ростовского читаем: «Посему он был схвачен нечестивыми мучителями и заключён вместе со многими христианами в темницу. Здесь он пробыл немалое время, перенося тяжкие страдания, претерпевая голод и жажду и тесноту темничную. Своих соузников он питал словом Божиим и напоял сладкими водами благочестия; утверждая в них веру во Христа Бога, укрепляя их на нерушимом основании, он убеждал быть твёрдыми в исповедании Христа и усердно страдать за истину».

Мы не случайно упоминаем здесь имя святителя Николая Мирликийского. Он также пострадал в том самом, 303 году. Но тут мы видим промыслительное значение того, что святитель Николай попал в тюрьму, ибо скорее всего именно это спасло его от неминуемой казни. Вот что пишут авторы XIX столетия А. Вознесенский и Ф. Гусев: «Это гонение пронеслось смертоносной бурей по многим областям и дошло до Мирликийской Церкви, предстоятелем которой в то время был святитель Николай... Он подвергся преследованию и вместе со многими другими христианами был заключён в темницу. Здесь он провёл немало времени... В темничном заключении святитель не переставал заботиться о заключённых вместе с ним христианах... Благодаря его руководству многие из заключённых пребыли твёрдыми в Христовой вере до конца... Сам же святитель Христов, “мученик готовностью своей”, был сохранен во время Диоклетианова гонения, потому что его жизнь ещё нужна была для дальнейшего прославления имени Божия».