Книга Делай, что можешь - Марик Лернер

Требовать знание языка империи (не надо втирать про республику, когда нет федерализации и все управление в центре) и делопроизводства правильно. Но тут тоже через пень-колоду проводят. Тот, кто языка не знал, лишался всяческих прав: он не мог требовать справедливости в суде, не мог сделать какое-либо официальное заявление. Но всегда есть выход. Моментально развился полулегальный переводческий рынок. Ну и чего добились?

Собственно, с такими странными вещами, напрочь отличающимися от представлений будущего, на которые рассчитывал, сталкивался постоянно, и не всегда они безобидны. Машины, например, бывают самого разного вида и формы. Даже паровые и электрические! Шоферы драндулетов частенько по сторонам не смотрят. До светофоров и правил движения до сих пор не додумались. Нет, может, в больших городах нечто и существует, да отсюда незаметно. А вот прущие, не обращая внимания на прохожих и не пропускающие ни слева, ни справа, прямо сейчас чуть не столкнулись. Это при крайне малом количестве легковых автомобилей.

Пальцы в розетку совать точно не стоило, но и газовое освещение или примус реально опасны для пользователя без ума. Электричество присутствовало исключительно в центре города и у богатых, а прочие обходились иными методами. Правда, керосиновая лампа в сравнении с масляным светильником огромный прогресс. Ярче светит, не коптит и не пахнет. А саму горючую жидкость можно приобрести в лавке достаточно дешево. Где-то на юге были месторождения нефти, из которой гнали, кроме керосина, еще бензин и мазут, а также десяток других производных. Смутно помнился трубопровод, из района Тюмени идущий аж до Германии, но никогда по этому поводу не заморачивался. А ведь мог бы разбогатеть на знаниях о месторождениях полезных ископаемых, если б умней был.

– Папироса есть? – спросили басом.

– Не курю, – обернувшись, сказал.

Только сейчас обратил внимание. На углу стоит невысокая будка с надписью «Починка обуви», а в ней сидит крепкий мужчина с приятным лицом. В руке молоток, а на специальную «лапу» насажен башмак. Что-то в нем было странное, но дошло не сразу. Окошко на уровне груди, а его видно. На карлика не похож, пропорции на первый взгляд нормальные. Невольно заинтересовавшись, шагнул вперед и обнаружил причину. Ног у сапожника не было, и сидел тот на маленькой тележке. Такую за ручку кто-то должен возить. Самому не выйдет.

– Не лечишь такое? – сказал с усмешкой человек. Похоже, в отличие от меня прекрасно знал, с кем имеет дело. Да и город не такой уж великий.

– Отсутствующие части тела назад приставить невозможно. Разве в первые минуты после травмы и то без гарантии успеха. Если повреждения значительные. – Я заткнулся, осознав, что зря распустил язык.

Выращенные из собственных клеток органы совсем другое дело. Но дорого и времени немало занимает. Зато при пересадке ни отторжения, ни постоянного приема химии. Родное тело и иммунитет не отторгают. А руки-ноги по такой методике не приделывают. Биопротез ничуть не хуже и дешевле в разы. Разве кто сильно богатый и тщеславный может такими идеями маяться.

– Выходит, под Сандомиром тебя сильно не хватало, когда меня снарядом, – добродушно сказал человек.

– Эй, – подозвал я мальчишку, торгующего вразнос, и взял у того, поторговавшись, папиросу, передал сапожнику.

Гривенник мне тихонько сунула Катя, когда сказал, что в город собираюсь. Брать было неудобно, явно не из таких больших, выданных на собственные нужды, оторвала, и мысленно пообещал вернуть и даже сверху.

Иногда имеет смысл потратиться. Вдруг пригодится знакомство. Сидит здесь постоянно, может, чем интересным поделится. Вроде даже несчастье не озлобило и не заставило пить с криками про пролитую кровь, как от папаши иной раз слышно. Работает в меру сил и копеечку имеет к пенсии.

Сапожник охотно принял подарок рукой в темных пятнах. Машинально я проверил – не болезнь. Что-то вроде обувного клея при варке въедалось в кожу без перчаток. Здоровью не угрожало.

– Ермолая ищешь? – затянувшись, спросил сапожник. Оказывается, и отец ему знаком. Хотя из одного города идут вместе на войну. Ничего удивительного, если служили рядом. – Он в кабаке, недавно видел.

– Не, я так… Гуляю пока.

– Хм… А правду говорят, разговаривать начал.

– Я не дурак, – без особой злости заверяю, – запоздалое развитие называется. Так доктор сказал.

По какой причине все в нашем квартале говорят «дохтур», так и не понял. Зато знаю теперь правильное слово.

– Слово за слово, да и начинаешь беседовать разумно.

– Ну, как-то так.

– Занятно. Не слышал бы своими ушами, как нынче болтаешь, не поверил бы.

– Извини, если обидное скажу, то по незнанию, а не со зла. Почему не на протезе и нормальной коляске?

– А ты знаешь, сколько она стоит, коляска инвалидная? – спросил с иронией сапожник. – Двести двадцать шесть рубликов.

– Скока?

– Ага, – с непонятным удовольствием подтверждает. – А пенсия у меня тринадцать. Приходится так. А протезы… Не могу ходить. Культи короткие и сплошные мучения, еще и натирает. Новый пять лет ждать в очереди ветерану, а сломайся чего… – Он плюнул с раздражением. – Чего изволите? – спросил подошедшую девушку.

Та извлекла из корзинки завернутые в тряпочку туфли на каблуках и показала подошву.

– Это дело поправимое, – заверил сапожник.

Я махнул рукой, прощаясь, и двинулся навстречу довольной мамаше, махающей билетами. Зачем мешать? Будет вопрос, всегда найду. Место наверняка постоянное.

Синематограф с говорящим названием «Фантазия» не впечатлил. В очередной раз не то плакать, не то смеяться хочется. И ясно, не виноваты окружающие, для них это огромный прогресс и изумительное развлечение, а мне тошно. И ладно, не голо, не объемный и не цветной фильм. Но это ж жуткое убожество! Пропаганда и то паршивая. Это уверенно утверждаю. Сначала показали документальный ролик. Корнилов важно ходил в Думе под приветственные аплодисменты. Начало строительства каскада электростанций на Днепре, заодно водохранилища закроют пороги, финансовый кризис во Франции, гражданская война в Мексике. Народ щелкал семечки, курил и мало обращал внимания на происходящее на экране. Оживились, когда началось кино.

Вместо разговоров надписи, наяривает на музыкальном инструменте наиболее подходящие мелодии и читает надписи на экране для безграмотных специальный человек. Все артисты откровенно переигрывают, как и в детских постановках давно не встречается. Но тут все ж оправдание имеется. Чувства приходится выражать жестами, а не интонацией. Для неискушенной публики – сойдет. Особенно забавно – ничего за двести лет в психологии людей не изменилось. Нечто такое обожала моя вторая жена смотреть. Муж, будучи пьяным, погибает под колесами, жена для прокормления двух детей отправляется себя продавать за неимением других источников дохода. Серьезно заболевают по очереди оба ее ребенка. В отчаянии она пытается покончить с собой, бросившись в прорубь. Ее спасают, и один из благодетелей устраивает на работу кондуктором трамвая. Там она встречает солидного господина, и тот на ней женится. Бессмертный сценарий, беспроигрышно делающий ставку на женщин.