Книга Непробиваемый или Как снова поверить в любовь - Елена Рейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Проклятье. Что же теперь будет?!»
Давыдов поднялся с грязной земли и, отряхнув брюки, осмотрелся по сторонам, надеясь, что никто не увидел его падения.
– Ты кто такой? – нагло поинтересовался он, не забывая про меня, обещая глазами расплату.
– Неважно кто я, главное, как ты понял мои слова, – провоцируя его, заявил Строгов.
– Ты что о себе возомнил? Да я… тебя… – процедил Игорь, делая шаг к Стасу.
– И что ты… можешь сделать… мне? Отправить своих людей?! – процедил Строгов с таким тоном, что Давыдов уже так делал, и эту песню проходили. Внезапно мой мужчина повернулся ко мне и грозно выдал: – Аня, иди. Мы поговорим.
Не могла сказать ни слова. Сглотнула и только хотела попросить их успокоиться, как Стас потребовал:
– Анна, домой иди… пожалуйста. К детям…
Посмотрела на Давыдова, который убивал взглядом, потом на Стаса, всем своим видом крича о том, что если не уйду, он поможет. Покачала головой, возмущаясь его поведению, и направилась к калитке. Старалась не оборачиваться, и, уже когда оказалась вблизи порога, все же не вытерпела и посмотрела в сторону калитки, замечая, что мужчины «дружно» ждут, когда я уйду.
Медленно поднялась по лестнице и вошла в дом.
– Мама, мама, а где дядя Стас? – с волнением в голосе прокричал Олег.
Села на диван и, дотронувшись до лба, потирая ладонью, тихо выдохнула:
– Он сейчас придет.
«Как же я устала от всего. И еще эти разборки…»
– Мама, я ведь правильно сделал? Это я сказал дяде Стасу, что там гости на машине подъехали, – с гордостью рассказал сын, не скрывая своей улыбки.
Посмотрела на счастливого Олега и кивнула. Ну а что еще было делать? Только похвалить…
– Мамочка, я есть хочу, – попросила дочка, поглаживая меня по спине, тут же добавляя: – А ты?
«Ну вот как после такого не захотеть кушать?! Конечно, хочу…»
Поднялась и, переодевшись в халат, проследив, чтобы и малые сняли с себя одежду, в которой были в садике, стала нагревать ужин, придумывая, что приготовить. С появлением мужчины в нашем доме готовить я стала очень часто.
Дети уже кушали, а я по частям порезала курицу и кидала в казан, чтобы потушить с картошкой. Пока малыши ужинали, расспрашивала, как у них дела и что произошло нового, чтобы отвлечься от своих мыслей.
Увидев через окно, как идет Стас, поднимаясь на крыльцо, заставила себя стоять на месте. Нужно успокоиться. Успокоиться… Да, хорошо бы, но только с этим мужчиной не получалось успокоиться.
Это, конечно, приятно, что он меня защитил, но не в этой деревне, где каждый будет обсуждать меня, а еще сильнее моих детей. Я прямо уже представляла сплетни в наш адрес. Уверена, когда дойдет до свекрови, первая прилетит, чтобы проверить, что это у меня здесь за мужик живет.
А с другой стороны: я взрослая женщина, у которой есть свои потребности. И плевать я хотела на то, что она или другие считают. Но… я готова так рискнуть не ради простой однодневной связи. Если бы встречаться, а тут… так… ничего серьезного. Глупо портить себе репутацию, чтобы мои малыши слушали небылицы от чужих детей, ради короткой интрижки. Да меня потом съедят кумушки, навсегда окрестив гулящей, к которой можно всегда заглянуть на огонек согреться.
Была в ярости. Дети поели, и осталась самая приятная процедура – чай.
Поставив печенье с пастилой, проговорила:
– Потом в комнате поиграйте, хорошо? Без приключений!
– Да, мамочка, – в один голос заявили они.
– А ты куда? – спросила дочь.
– К дяде Стасу, – уверенно ответил сын, довольно улыбаясь, чему не придала значение. Пока не до этого.
Мужчина вошел в кухню и наши взгляды встретились. Он ждал… прямо-таки видела, что ждал… Посмотрела на довольных детей, и в сторону сухо проговорила:
– Лучше выйти…
– Хорошо, – выдал он и улыбнулся Соне, которая засмущалась, а потом соскочила и бросилась к нему, обнимая за ноги. Была удивлена, а когда сын крикнул: «А я?!», и побежал к нему, совсем поникла. Не дело вот так привыкать к чужому человеку. Ведь они потом… будут скучать.
– Дети, пейте чай и играть.
– Хорошо, мамочка, – произнес сын, а потом спросил у Стаса: – А ты с нами потом поиграешь?
– Обязательно, – выдал Строгов, показывая на стол, отдавая веселый приказ: – Так, давайте чаевничайте и бегите. Мы с мамой поговорим, а после поиграем с вами.
Малыши радостно закричали и побежали на свои места, а Стас посмотрел на меня и, вытянув руку, показывая на коридор, предложил:
– После очаровательной дамы.
Постаралась не реагировать. Совсем. По пути схватила шаль и пошла к входной двери, считая, что лучше серьезный разговор провести на улице, чтобы дети не слышали. Сердце стучало, и с каждым шагом все больше настраивала себя, напоминая, чем обернется для моей семьи помощь Строгова.
У бани я вдруг вспомнила о том, что там недавно произошло, и только хотела дальше пройти, как мужчина схватил меня за руку и повел в летнюю кухню, где оперировала его, с недовольством замечая:
– Не переживай, не съем. Сдержусь уж как-нибудь.
«Не съест он. Надо же! Проглотит! И, вероятно, с костями».
Оказавшись в кухне, мужчина прислонился к боковине столешницы и, почти развалившись, что смотрелось очень вызывающе и сексуально, уточнил:
– Ну… и что скажешь?
– Что я скажу? Я? – возмутилась, понимая, что успокоиться с ним у меня совсем не выходило. – Ты мне объясни, зачем вышел?
– А что, хотелось продолжить? – грубо уточнил он, испепеляя меня взглядом.
– Ты не о том. Боже… ты хоть представляешь, что сейчас будет? Да сейчас все будут обсуждать, что в моем доме живет мужчина.
– А ты не женщина? Такого не может случиться?
– Я не могу! У меня дети. И я бы…
– То есть если у тебя дети, то жизнь закончилась и ты больше не женщина? Так? Тебе не нужна поддержка, сила, защита, нежность… и, в конце концов, любовь?! Черт… и это я объясняю женщине! – гневно выдал он.
– Я хочу, но ты не тот мужчина, с которым я…
– А кто я? – дерзко поинтересовался Строгов, расправляя плечи, возмущенно сканируя мое тело, убивая глазами, в которых горел дикий огонек, пугающий меня до дрожи.
– Так! Прекрати!
– Нет, мне интересно. И кто же я? – рявкнул он.
– Ты… мужчина… раненый, которому я помогаю и который, очевидно, уже поправился, раз смеет устраивать бои без правил перед моей калиткой. Кстати, что произошло, пока меня не было?
