Книга Лавка красоты "Маргаритки" - Анастасия Королева

Сжимаю руки, отрезвляя разбежавшиеся мысли, и осматриваю скляночки, баночки и мешочки с сухими травами.

– Знаете, я считаю, что вам нет нужды менять свою внешность, вы и без всяких снадобий выглядите прекрасно, – придумала-таки, что ответить.

Женщина мою попытку оценила, рассмеялась, и смех её звонким колокольчиком разнёсся по дому. И дом оценил, вздохнул блаженно, будто нашёл себе новый предмет обожания. Я бы непременно приревновала, но почему-то, напротив, обрадовалась. Обожание – это, конечно, хорошо, но и у него имеются некоторые недостатки.

– И всё же? – не отступает гостья, и смотрит на меня, довольная тем, что удалось-таки подловить глупую девчонку.

– И всё же, – повторила задумчиво, и посмотрела на неё внимательнее. А… Была не была! Она же сама попросила… – Я бы порекомендовала вам вот это, – достала со средней полки пузатую баночку, листья, которыми я украшала её, призывно засверкали, почувствовав моё прикосновение, – маски из голубой глины и цветов липы. Морщин у вас нет, а если будете пользоваться маской, то они у вас и не появятся. Ещё можете обратить внимание на отвар из ягод серебрянки, он хорошо очищает, а вот этот набор трав успокоит любое раздражение на коже, чем бы оно не было вызвано. Ещё…

Я вхожу во вкус и готовлюсь рассказать обо всём, что вижу перед собой, но меня перебивают:

– А крем? Какой вы посоветуете крем для Ханне? – женщина подзывает к себе одну из сопровождающих её девушек, ту, что была ниже другой и имела премиленькую внешность. Таким девицам очень к лицу томно вздыхать и по любому поводу терять сознание в присутствии благородных мужчин. Непременно холостых, да-да!

Ханна выглядит идеально, разве что слой пудры слишком велик, что наводит на определённые мысли…

– Я бы посоветовала вот этот крем, – достаю баночку с самой нижней полки, – достаточно использовать его раз в день, перед сном, и сыпь пропадёт, как и выровняется тон кожи.

Даже сквозь слой пудры было видно, что девушка покраснела.

– Как вы… – начала она, но госпожа перебила и её негромким хлопком в ладоши.

– Замечательно! – прищурила взгляд и вновь странно как-то улыбнулась. – Значит тот, кто порекомендовал мне вас, ничуть не преувеличил ваши умения.

Они ушли из лавки только спустя два часа. Госпожа, которая чуть позже назвалась Олеаной, расспрашивала меня обо всех творениях, что я выставила на продажу. Мою попытку выкрутиться она, конечно же, оценила, но призналась, что лет ей куда больше, чем кажется на первый взгляд, а потому помимо маски из глины и цветов липы нужно что-то более… кардинальное. Вместе мы подобрали то, что ей действительно будет полезным. А девушки – Ханна и Мари, – перестали краснеть и бояться, и под конец тоже смело задавали вопросы и спрашивали моего совета.

Смущение и страх, что преследовали меня в первые мгновения, куда-то подевались. Я чувствовала себя на своём месте, настоящей хозяйкой лавки красоты. Я смело рекомендовала и отговаривала от неверного выбора, приводя весомые возражения. Без стеснения расспрашивала о проблемах, от которых они бы хотели избавиться. Расписывала советы по использованию.

Расстались мы, как показалось, весьма довольные друг другом, к тому же Олеана заказала несколько баночек крема, прозапас, как она выразилась.

А Ханна, перед самым уходом, отвела меня в сторону и всё же уточнила, уверена ли я, что этот крем поможет. Поможет, в этом она могла не сомневаться, за свои творения я ручаюсь.

Посетительницы ушли, я проводила их до кареты, герб на дверцах которой показался мне подозрительно знакомым, хоть я никогда и не увлекалась подобными изображениями. Нет, матушка пыталась обучиться меня столь важным, по её мнению, знаниям, но меня больше интересовали растения и их свойства.

А когда захожу в дом, прикрыв дверь, несколько минут стою неподвижно, а потом… Потом улыбаюсь, прикрываю глаза и пытаюсь осознать, что всё произошедшее вовсе не сон.

Вот же, на стеллаже одна полка почти пуста, и на трёх других то тут, то там пустые места, где прежде стояли отвары и лежали мешочки с сухими смесями.

Невероятно! Но мне так понравилось…

Чувство, что ты трудишься не просто так, что труды рук твоих приносят пользу, настоящую, а не придуманную в неисполнимых мечтах… Это прекрасные, окрыляющие ощущения!

– Ты видел? – спрашиваю у дома, на что он так же, как и я, восхищённо вздыхает. Он рад так же, как я, и это главное.

А не прошло и получаса, как в дверь вновь постучали. Я было думаю, что Олеана что-то забыла, но на пороге стоит высокая, как жердь, и такая же худая женщина. Она обводит внимательным взглядом меня, потом убранство дома за моей спиной и только потом спрашивает:

– Олеана сказала, что вы мне сможете помочь, – роняет она сухо, поправляя золотую оправу толстенных очков.

– Здравствуйте! – отступаю в сторону, пропуская её. – Какого рода помощь вам требуется?

Я уже не теряюсь, хотя и очень хочется вновь испугаться. Но это как-то не солидно, да и глупо, честно признаться.

Женщина проходит в дом и без особого стеснения усаживается в кресло, отчего её внушительный рост не перестаёт быть таким внушительным.

Пока я пытаюсь понять, что же она от меня потребует, та медленно снимает перчатку и показывает мне свою руку.

– Вот такого рода, – кивает на раскрытую ладонь, кожа на которой шелушиться так сильно, что мне становится страшно.

– Увлажняющий крем? – блею тихо и испуганно. От посетительницы не укрываются мои эмоции, и она криво усмехается.

– Он самый, – кивает и вновь прячет руку под тканью перчатки. – Мастер Эшли ещё в прошлом месяце отправился к праотцам, а больше никому я не доверяю. Но Олеана расхваливала вас так, что я решила попробовать. Вдруг она права? – и столько иронии в её последних словах, что мне становится обидно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Знаете, какие травы вам точно не подходят? – выпрямляюсь и отворачиваюсь к шкафчику с припасами. Кажется, делала я крем на основе масла облепихи. Возможно, придётся его доработать специально под эту вредную даму, но… Главное, что мне есть, что предложить.

– Да, – довольно бросает женщина. И пока она перечисляет, я-таки нахожу баночку, открываю её и довольно киваю.