Книга Украденное воскресенье - Наталья Александрова

В моих ушах почему‑то зазвучал равнодушный голосдиктора:

«… временно неработающий К. после совместного распитияспиртных напитков…»

«Они его убили!»

Только этого мне не хватало. Обнаружить еще один труп, имеяв сумочке фотографию, где рядом с покойником я, собственной персоной! Милициябудет просто в восторге!

Из‑за стола раздался стон, и я во мгновение окаоказалась там. Кирилл открыл один глаз и с недоумением уставился на меня.

— А ты что тут делаешь?

Я подло обрадовалась, что он жив, — значит, онподтвердит, что не я устроила весь это разгром и не я его ударила.

— Кирилл, что с тобой? Кто это тебя так?

— Не знаю, черные какие‑то.

— Черные? — Я вспомнила про молодого человека сконсервной банкой, явно южно?? наружности.

Кирилл сделал попытку сесть, я подхватила его и увидела, чтоголова у него сзади вся в крови.

— О Господи, они тебя ранили!

— Еще бы, когда так по голове звезданули!

С большим трудом с моей помощью он дотащился до дивана.Диван не пострадал, правда пружины торчали в разные стороны, но это я помню попрежнему разу. Я сбегала на кухню, где был такой же разгром, намочила полотенцеи обтерла ему голову. Кровь текла меньше.

— Кирилл, надо же «скорую» вызывать, тебя в больницунадо!

— Не суетись, — он показал на диван рядом ссобой, — сядь, дай подумать.

— Что же случилось?

— Я в магазин ходил, продукты покупал.

— Яйца, молоко, масло сливочное…

— А ты откуда знаешь?

— Они все на кухне на полу.

Да, прихожу, дверь открываю, а тут погром, вылетает какой‑точерный, я было его схватил, а тут — сзади — хрясь по голове, и больше ничего непомню. В общем, иди сейчас на третий этаж, квартира вот так, наискосок,спросишь там Геннадия, приведешь сюда.

— А номер квартиры какой?

— Забыл, — он посмотрел виновато, — головаболит.

Я взлетела на третий этаж и позвонила в нужную квартиру,открыла женщина.

— Простите, мне Геннадия срочно нужно.

— Гена! — крикнула она в глубину квартиры, но наменя посмотрела неприязненно.

Явился Гена в майке и тренировочных штанах, с пятилетнейдевчушкой на плече. Мне стало неудобно — врываюсь в семейный дом, человекотдыхает.

— Привет! — протянул Гена. — Ой, Ира, это жеКирюшина девушка!

Вот, теперь у них в районе все меня знают, как Кирюшинудевушку.

— Пойдемте к нам, ему плохо.

— А чего плохо? — веселился Геннадий. —Перепил или перетрахался?

Геннадий! — прикрикнула жена. — Ты хоть приребенке бы… — Она взглянула на меня и сказала еще строже: — Собирайся живо,Кирилл по пустякам беспокоить не будет.

Гена выскочил уже в рубашке и с чемоданчиком.

— Ну, чего там у вас?

— Напали на него, по голове дали сильно.

— Много народа?

— Минимум двое.

— Да с одним бы он справился. Кирилл же мастер спортапо самбо, он тебе не рассказывал?

Я вспомнила, как Кирилл ловко бросил Вадима на асфальт, иповерила.

Кирилл полусидел на диване, прижимая к голове полотенце, ибыл таким бледным, что Геннадий сразу посерьезнел, подскочил к нему, велел мневключить свет — оказывается, бандиты просто вывинтили пробки — и сталвнимательно осматривать рану.

— Ничего, сейчас два шва наложим, а что кровь идет —так даже лучше, гематомы не будет.

— Вы что, прямо здесь будете зашивать?

— А что, из‑за такой ерунды в больницу еготащить? Давай воды кипяченой принеси быстро!

Черт знает что, как в полевых условиях! Но спорить я нестала.

— Ты крови боишься?

— Нет, — твердо ответила я.

Если бы он знал, сколько ссадин и царапин обработала я детямв последнее время, он бы не задавал таких глупых вопросов. Гена возился сраной, что‑то там делал, потом достал ампулы.

— Укол ему надо сделать.

— Надеюсь, хоть шприц‑то у васодноразовый? — не удержалась я.

— Да убери ты ее отсюда! — простонал Кирилл.

— Все, марш на кухню, чайку поставь!

Я кое‑как разгребла весь хаос на кухне, нашла двецелые чашки, все продукты с пола, кроме трех уцелевших яиц и пачки масла,выбросила в мусорное ведро, отыскала в шкафчике по л пачки печенья. Когда япринесла чай, Гена уже собирал чемоданчик.

— Все, завтра полежишь, а послезавтра в больницузайдешь, невропатолог посмотрит, хотя я думаю, что сотрясения нет. Ты неоставляй его, если ночью плохо будет — рвота там, боли головные, — сразуко мне беги.

Он залпом выпил чашку чаю и ушел. Мы с Кириллом осталисьодни, причем он поглядывал на меня очень подозрительно. Чтобы не встречаться сним глазами, я стала убирать в комнате. Всю одежду, не разбирая, я простозапихнула в шкаф, собрала книги и поставила их на полку, тоже все подряд,замела осколки от разбившейся настольной лампы, а кавардак на письменном столеприкрыла газеткой. Когда я после всех трудов оглянулась на Кирилла, он лежал,закрыв глаза. Я было обрадовалась, что он заснул и теперь проспит до утра, азавтра я смогу улизнуть, не вступая с ним в опасные разговоры, но не тут‑тобыло. Кирилл открыл глаза и похлопал рукой по дивану.

— Сядь вот тут рядом и скажи, в чем дело.

— Ты о чем?

— Ты что‑то знаешь про этих черных, я же видел,как ты вскинулась, когда я про них упомянул. И зачем ты сегодня сюдапритащилась? Мы ведь вроде не договаривались.

Я еще немного походила по комнате, перекладывая вещи с местана место, а потом села рядом с ним на диван.

— Я тебе говорила, что про воскресенье ничего не помню?

— Ну, говорила.

— Но это только с вечера субботы и до утрапонедельника. А что было до того, я очень хорошо помню, раньше никогда у меняпровалов в памяти не было. И что после тоже. Так вот, я тебе вкратце расскажу.Познакомились мы с Валентиной в Болгарии две недели назад. Я там в отпуске былас дочкой, а что она делала — не знаю. Потом уже здесь она мне в пятницупозвонила, пригласила в гости, говорит, познакомлю с интересным мужчиной, этоне про тебя.

— Я понял.

Мужик этот ко мне стал клеиться, ну ты видел. А потом я ихслучайно с Валентиной застала в спальне, когда они целовались, и по разговорамбыло понятно, что они любовники. Только ты на меня не наезжай в гневеправедном, что, мол, жена друга и все такое, я что видела, то тебе и говорю. Такчто приятель твой сильно ветвистый.