Книга Хороший мальчик - Эль Кеннеди

Блин, не нравится мне это. Я все равно делаю, что она просит, останавливаясь на первом пустом месте у тротуара. Это площадка для пожарной техники, поэтому я не заглушаю двигатель, если надо будет быстро уехать.

Как только машина тормозит, Джесс начинает говорить всякие глупости:

– Ситуация следующая, Блейк. Мы не ходим на свидания, не занимаемся сексом, не шлем друг другу пошлые сообщения, не флиртуем, не играем в эти странные игры. Мы не делаем ничего, понятно?

– Ты изображаешь из себя недотрогу? – искренне спрашиваю я, потому что не понимаю.

– Нет! Я…

У меня опять вибрирует телефон.

– Подожди минутку, – перебиваю я, потому что вижу имя сестры на экране. Бети, на этот раз, напоминает, что у Бренны скоро бебишауэр[20]. Не то чтобы я забыл, что вот-вот впервые стану дядей. Я просто взбудоражен. Мои пальцы слишком большие для экрана. Чтобы ответить быстрое «Я помню, ясен пень. Буду при полном параде», уходит больше времени, чем хотелось бы.

– Ты закончил? – голос Джесс полон нетерпения.

– Прости. – Я роняю телефон в держатель для стакана.

Она вздыхает еще раз.

– Слушай. Прости, что не остановила тебя на свадьбе Джейми. Я не должна была позволять тебе… эм… делать такое. Это было хорошо…

– Я в этом хорош, – говорю я, кивая.

– …но это было ошибкой.

– Доводить тебя до оргазма – ошибка?

– Да. Это было ошибкой. Я больше не окажусь с тобой в одной постели, понятно? Я не в том состоянии, чтобы сейчас с кем-то мутить. Я начинаю учебу по новой программе в городе, в котором еще не освоилась. Мне надо взяться за ум и хоть раз в жизни побыть серьезной, а ты, Блейк, не… эм…

– Я не что? Что плохого в том, чтобы еще раз переспать? – требую я, и телефон вибрирует в третий раз.

– О господи. Что теперь? – Джесс выхватывает его из держателя для стакана и сжимает губы, читая сообщение.

Бритт хочет знать, можно ли ей получить дополнительный билет на следующую домашнюю игру, чтобы она могла привести свою подругу по сестринству Кассандру.

Она отдает мне телефон, хлопнув им по ладони, и рычит:

– Вот почему я больше не буду с тобой спать. За последние десять минут тебе написали три разные телки! Три!

Я открываю рот, чтобы возразить, но она опять перебивает:

– Ты игрок, Блейк. Ты самый несерьезный человек, которого я только встречала за всю жизнь. С тобой весело, спорить не буду. Но веселье – это последнее, что мне сейчас нужно. Все, чего я хочу, – это надрывать задницу на учебе, впечатлять преподавателей и сохранять стипендию.

Ее маленькая речь выводит меня из себя. Да, я все понимаю. Со мной весело. Я люблю посмеяться, потрахаться. А почему нет, черт возьми? Жизнь коротка, и я наслаждаюсь каждой секундой, которая мне отведена на этой потрясающей планете. Хочу вкусную еду, быстрый хоккей, жарких девочек и еще более горячих оргазмов.

Я уже один раз попробовал быть серьезным, чуть не женился. Посмотрите, куда это меня чуть не привело. Серьезность переоценена. Не говоря ни слова, я переключаю передачу и отъезжаю от бордюра.

– Что, ты теперь на меня злишься? Только потому, что я была честной?

– Честной? – Я ненадолго перевожу на нее самодовольный взгляд. – Это были оправдания, потому что ты слишком сильно напугана собственным желанием. И, кстати, все те телки, которые мне писали, – мои сестры. Можешь втянуть обратно свои когти ревнивой Джесси.

Я опять смотрю в ее сторону – на ее лице смесь досады и смущения.

– Твои сестры? – только повторяет она.

– Ага. Все три.

– Бренна, Бет, Бритт… и Блейк. Родители перестали смотреть «Улицу Сезам» после Б, не зная, что в алфавите есть другие буквы?

Я хихикаю.

– Смешно. Напомни, чтобы я сказал это маме, когда ее увижу.

Я сворачиваю налево на новую улицу, и Джесс направляет меня к малоэтажке справа.

– Остановись здесь, – говорит она. – Это моя общага.

Я окидываю здание оценивающим взглядом. Оно из красного кирпича и чертовски безвкусное. Однако территория безопасная и чистая, поэтому я его одобряю.

– Провожу тебя внутрь. – Я тянусь к ключу зажигания.

– Нет, все в порядке. – Она берется за ручку дверцы, но медлит. Вздохнув, она грустно смотрит на меня. – Прости. За то, что сказала. Мы – друзья. Ты хороший парень, Блейк. Серьезно. И раз уж я теперь живу в Торонто, то знаю, что мы, наверное, будем часто друг друга видеть из-за Уэса и брата. Но это не приведет ни к чему, связанному с сексом, понятно? Я всерьез говорила, что у меня нет на это времени. Мне… – Она устало выдыхает. – Мне надо сосредоточиться.

Ох. У меня на руках напряженная Джесс. Вот что тут на самом деле происходит. Меня обвиняли в том, что я как бульдозер. Но даже я понимаю, что нельзя давить на девушку, которая явно на грани. Разумеется, придется ее расслабить. Но не сегодня.

– Все в порядке, – заверяю ее я. Она с подозрением глядит на меня.

– Серьезно?

– Ага. Давай, иди сосредотачиваться.

Ее рука снова тянется к ручке дверцы.

– А, и еще кое-что, – говорю я, пока она не ушла. – Мелочь, правда, но мы же должны быть на одной волне? Мне самому нравится слышать, как кто-то говорит мне, что я неправ. Конструктивная критика, понимаешь?

– О чем, блин, ты говоришь? Кто в чем не прав?

– Ты в… ну, во всем. – Я усмехаюсь. – Мы намного больше, чем друзья, Джесси.

– Блейк… – раздраженно начинает спорить она.

– Но не переживай, – весело заканчиваю я, – буду сидеть смирно, пока ты сама это не поймешь.

Хоспади

Блейк

Она до сих пор это не поняла.

Я надеялся, что Джесс не потребуется много времени, чтобы признаться себе, как сильно она меня хочет. День, может, полтора – достаточный срок для того, чтобы понять такую простую вещь. Но прошло уже четыре дня с тех пор, как я ее подвез, а она до сих пор не позвонила и не написала.

Я сказал ей, что буду сидеть смирно, хотя предпочел бы быть сейчас с ней голым. Но нельзя побеждать в каждой игре в третьем периоде, так ведь? Иногда все переходит в овертайм[21]. Мы с Джесс сейчас катаемся вокруг друг друга, пока один из нас не забьет гол. Только в этом случае забьем мы оба, что закончится «ничьей» и еще одним овертаймом?