Книга Против течения - Лариса Шкатула

И наткнулась на что-то металлическое. Им оказался… пистолет! Этого ещё не хватало! В моем бардачке – оружие! Мысли поспешно пронеслись в голове одна нелепее другой: кто-то подбросил мне оружие! Меня хотят подставить! (Кто бы и зачем? Насмотрелась боевиков. Тоже, важная личность!) Я села не в свою машину! (Вообще глупость несусветная). Но потом по весу я поняла, что держу всё-таки не оружие. Зажигалка. Фу, а я уже подумала, бог знает, что.

Скорее всего, зажигалку забыл в бардачке прежний хозяин. А, может, просто так положил, для прикола. На вид зажигалка выглядела как самый настоящий пистолет. Наверное, только профессионал мог навскидку определить, что это игрушка.

Я остановила машину, нажала на рычажок, вроде предохранителя, и зажигалка легко выдала голубоватый огонек. А вон впереди и газетный киоск, в котором продаются сигареты. Длинные, коричневые, с ментолом, такие курит подруга Илона.

Надо сказать, курить мне не нравилось, я не испытывала никакого удовольствия ни от дыма, ни от того, какое у сигарет послевкусие, но моя рука с маникюром и с сигаретой выглядела так импозантно… Юлиана, сколько тебе лет?! – За тридцать. А что?

Ах, если можно было бы вот ехать и ехать куда-нибудь на край света. Только подумала так, и в голове, как на дисплее забегали мысли: у меня ужин приготовлен? Что в холодильнике? Когда придут мои мужчины, будет им, что поесть?

И с облегчением вспомнила: вчера я приготовила тефтели, которые каждый из родных любил есть по-своему. Алеша разогревал, полностью их размяв и залив яйцами. Иван подливал в сковородку воды и тушил на медленном огне, щедро пересыпая перцем. Он, единственный из семьи, любил всё острое.

Воспоминание о еде не вызвало во мне никаких гастрономических желаний. Месяц назад, обнаружив, что я ем слишком много, я всего лишь стала есть меньше. Но на всякий случай теперь таскала в сумке яблоки и покупала кефир, который прежде не любила. Он мне казался кислым. Но теперь я уже научилась покупать кефир хороший, свежий и вовсе не кислый. То есть, его особая кислинка мне даже понравилась. Половинная порция вроде насыщала, но вскоре мне опять хотелось есть. Яблоки помогали справиться с чувством голода. И вот итог: за месяц я сбросила шесть килограммов!

Интересно, сидя за рулем машины, люди устают? Я устала. И потому теперь ехала обратно со скоростью не больше сорока километров в час. Скосив глаз на спидометр, поняла, что угадала. За окном стемнело, и я зажгла фары, как и все встречные автомобили. Ехала в крайнем правом ряду, чтобы не мешать тем, кто торопится.

До дома оставалось уже квартала четыре, когда фары моей машины осветили неприятную картину: трое мужчин били ногами одного, лежащего на земле.

Мало ли прежде я видела за окном машины, ведомой моим мужем, картины, которые подобно этой не радовали глаз, но чтобы вмешиваться… Я даже Ивану никогда этого не разрешала: сами разберутся, зачем нарываться, а тут…

Вообще в том, что человек кардинально меняется, ничего хорошего нет. В спешке можно вместе с водой выплеснуть и ребенка. То есть, организм от неожиданности начинает метаться, в чём-то дает сбои и, видимо, инстинкт самосохранения тоже отползает в сторону. Как бы ненароком не задавили.

Ну, вот кто объяснит, почему я остановила машину, схватила из бардачка зажигалку в форме пистолета и побежала к ним?

– Стойте, немедленно прекратите, а то я буду стрелять! – закричала я дурным голосом.

Мужчины – на вид вовсе не бандиты, какими я их представляла – удивленно обернулись.

– Шла бы ты своей дорогой, сестрёнка! – сказал один из них, улыбаясь, как оскаливаясь.

– Считаю до трех, – сказала я упрямо.

Все мы воспитаны телевидением с его дурными сценариями. Вот сейчас кто-нибудь из них сообразит, что я блефую, и достанется мне по первое число. Я боялась, и рука с псевдопистолетом у меня подрагивала, но отступать было поздно.

Один из мужчин было шагнул в мою сторону, но другой ухватил его за локоть.

– Чего рисковать? – сказал он. – Дамочка явно не в себе. Ещё выстрелит. Убить не убьет, но и раненым ходить кому хочется. Пойдем, этот хмырь своё уже получил.

Но, проходя мимо лежащего на земле человека, всё-таки пнул его ногой. Шакал!

Осторожность не до конца меня оставила, потому я все же подождала, пока нападавшие отошли на безопасное расстояние, и склонилась над лежащим.

– Послушайте, эй, вы живы? – проговорила я.

Мужчина застонал.

– Если разобраться, скорее мёртв, – бормотнул он.

Раз шутит, значит, не всё потеряно.

– Откуда такой яркий свет? – он попытался сесть. – Поблизости приземлилась летающая тарелка?

– Это фары моей машины. Вы сможете встать?

– Попробую.

Он встал и тяжело на меня навалился.

– Я ничего не вижу.

– Обопритесь на меня, я помогу вам дойти до машины.

Мне пришлось затратить минут пятнадцать, чтобы дотащить его до машины, а потом устроить на заднем сиденье. Похоже, поработали над ним основательно. Наконец я села за руль и захлопнула дверцу. Обернулась к нему.

– Давайте, я отвезу вас в травматологию.

– Ничего не нужно, – сказал он, явно сдерживая стон. – Заживёт, как на собаке.

– У вас разбито всё лицо.

– Шрамы мужчину украшают.

– На вас напали бандиты? Тогда надо сообщить в милицию.

– Никуда не надо сообщать.

В голосе пострадавшего прозвучало раздражение, и я тоже мысленно возмутилась. Теперь он ещё на меня рычать будет! Воистину, не делай добро, не получишь зло…

– Куда вас отвезти? – сухо поинтересовалась я, включая зажигание.

– Не знаю.

Приехали. Так мне и надо! Ну кто меня заставлял выходить из машины, можно сказать, рискуя собственным здоровьем. Да ещё запихивать в почти новую машину всякое барахло! Чуть живое.

– То есть, у вас нет определённого места жительства?

– Теперь получается нету… Правда, у меня есть загородный дом, но вряд ли вы захотите меня так далеко везти.

– Где это?

– «Дубки».

– Километров двадцать, – задумчиво проговорила я и взглянула на часы. – Десятый час.

– Детское время, – повеселел он, услышав в моем голосе надежду для себя.

Стоять здесь, где его избивали, мне не захотелось, поэтому я выехала на оживленную магистраль и припарковалась недалеко от троллейбусной остановки. Троллейбусы после девяти часов у нас ходят редко, так что лучше постоять на виду, чем в том опасном «аппендиците».

Мобильник Ивана откликнулся сразу.

– Юлиана, где ты, что случилось?

Ага, заволновался! Ещё бы, позже восьми часов вечера домой я пока ни разу не приходила.