Книга Кай 5 - Егор Аянский

— На самом деле все просто, — пояснил Михаил, заметив мой растерянный взгляд, — Представь, что всех этих палаток здесь нет. Большой дом с символом — это представительство определенного рода. В нем как правило живут старики и бывшие вожди, которые в силу возраста уже не могут сидеть в седле, но еще ясны умом. Вокруг главного здания находятся дома и производственные мастерские тех, кто предпочел ремесло кочевому образу жизни. Принадлежат они тому же племени. Не всякий рожденный в степи любит ветер в лицо и набеги, есть и те, кому ковать стремена и оружие намного ближе. Весь город условно поделен на сотни кварталов, каждый — территория того или иного рода.

— А с кем они воюют? — удивился я, — С королевствами мир, халифат отделен Черной пустыней. На западе бесконечный океан.

— Сейчас у них вражда с дикими горными племенами на юго-востоке, а точнее — с борхатами. Ты видел одного из них на турнире. Но все постоянно меняется — сегодня нет войны с королевствами, завтра есть.

— Это тот волосатый гигант? — рискнул предположить я.

— Да. Их племя немногочисленно и миролюбиво. Но один борхатский воин стоит десятка хаттайских, а учитывая, что эти великаны живут в горах, где лошадям тяжело проходить, противостояние имеет затяжной характер. Там для хаттайцев, по сути, нет ничего ценного, но всегда найдется молодой вожак, что попытается завоевать очередным походом авторитет и доказать свою отвагу. Также не забывай, что буйный нрав степняков таков, что сегодня вы с соседним племенем друзья, а завтра кровные враги. Междоусобицы здесь не такое уж и редкое явление. Куурум единое божество, она и добро, и зло. По сути ее можно считать серой.

Михаил перешел на выкрашенную в желтый цвет дорожку и пояснил.

— Основной ориентир в городе — рынок. Он огромен и является местом встреч, а также для решения общих вопросов. Такие желтые дорожки ведут к нему со всех сторон. Он находится в центре, а от него уже легко выйти к представительству любого рода. Храмов здесь нет, но это и не нужно. Куурум не требует их строительства, а маленькое ее святилище имеется у каждой семьи. Вместо храмов в ее часть строят монастыри, где любой ее сын может пройти предварительную очищение, а затем совершить паломничество и обнулить свою кумаши.

— Кумаши?

— Это совокупность внутренних последствий всех деяний. По хаттайской вере каждый поступок человека оставляет на его душе след. Не важно, хорошее ты дело совершил или плохое — дети степей не пытаются делить мир на черное и белое. Со временем, душа загрязняется и требует очищения. На Земле у некоторых религий есть похожее явление, его называют кармой.

— Карма, — попробовал я слово на языке, — Что-то очень отдаленно знакомое.

Михаил не обратил внимание на мой комментарий и продолжил:

— Пожалуй, больше ни один бог в Кастании не имеет такой мощи, как Куурум, хотя она и почитается всего в одной стране. Но хаттайцы крайне плодовитый народ, и они фанатичны в своей вере. — Михаил указал на широкую мостовую, единственную, что была сделана не из глиняных кирпичей, а из похожей на мрамор породы. — А вот это квартал безродных, нам туда.

— К безродным людям иное отношение?

— Нет. Хаттайцы не делают разделения между собой по имуществу, количеству членов племени или знатности, и уж тем более по национальности. Они верят, что все народы являются детьми одной богини — матери-змеи. Просто считают остальные расы заблудшими сыновьями и дочерями, забывшими свою истинную мать.

— А как тогда быть со священной территорией вокруг Главного храма? Иноземцев туда ведь не пускают, хотя, следуя логике степняков, я такой же ее сын, как и они.

— Чтобы попасть на священную территорию, ты должен очиститься от прошлого и принять мать в свое сердце, — пояснил Михаил.

— А что для этого нужно?

— Умереть по естественным причинам и переродится хаттайцем, — улыбнулся Михаил, — Мы пришли.

Я проследил за его рукой и обнаружил не очень большой, но симпатичный двухэтажный домик, на первом этаже которого была размещена маленькая мастерская амулетов, а по соседству с ней такая же небольшая аптека.

Внутри дом оказался более, чем уютным, но вот его обстановка была необычной, за исключением комнаты для приема гостей. И если при входе в гостиную тебе казалось, что здесь проживает истинный потомок степного народа, то путешествуя по комнатам, ты делал ровно обратное заключение. Множество устройств и механизмов, мне неизвестных, соседствовали с какими-то стеклянными шарами, самоцветами и колбами с жидкостями.

— Это для моего ремесла, — пояснил Михаил, — Я торгую амулетами и лекарствами, а еще исцеляю людей. Мастерская внизу и лавка лекаря, принадлежат мне, как ты понял.

— Тосс, — мне наконец-то удалось вспомнить, — Это же почтенное обращение к целителю?

— Совершенно верно, Кай. Именно потому я достаточно уважаем в этом городе. Хаттайская медицина развита очень слабо, а уж во всякие амулетики степняки верят с удовольствием. Мои поделки, к тому же, неплохо работают. Каюсь, я использую магию при изготовлении оберегов и лекарств.

— Ну, тогда у тебя здесь нет конкурентов. Может быть, перейдем к делу? У меня миллион вопросов!

— Присаживайся, — Михаил отошел к небольшой печке и включил ее, — Но не ожидай, что ты на все получишь ответы.

Я уселся за небольшой столик и начал.

— Откуда ты?

— Это долгая история, не на один вечер. Ты уже знаешь, что мы с тобой когда-то жили в одном мире, не такая теперь это и секретная информация. Сиала рассказала о твоих видениях и подозрениях.

— Твое оружие. Я выбрал его и овладел на неплохом уровне, но все же не прочь взять у тебя несколько уроков.

Михаил внезапно громко рассмеялся и, видя мое недоумевающее лицо, попытался что-то сказать, но не смог.

— Что такое? — я искренне захотел узнать причину его веселья.

— Сейчас, — он поднял палец, пытаясь сконцентрироваться, но не удержался и зашелся новым приступом смеха.

Это продолжалось, наверное, с минуту. Наконец он успокоился и произнес:

— Кай, извини меня. Я видел, как ты на арене управляешься с этой штуковиной, и это поистине восхищает. Вот только научить я тебя ничему не смогу. Это была шутка.

— То есть как шутка? — я в непонимании уставился на него.

— Когда я встретился с профессором, то только, если так можно сказать, знакомился с этим миром. Монтис Блоу оказался настоящим кладезем информации, но, как и любой исследователь стремился не только учить других, но и узнавать новое. Оружие нашего с тобой мира давно ушло вперед, по сравнению с Кастанией. Но рассказывать ему о нем было крайне нежелательно, иначе бы он обязательно постарался бы воспроизвести здесь что-нибудь подобное. А этот мир прекрасен в том виде, в котором есть. Здесь люди обладают способностями, которые на моей планете считаются выдумками и сказками. Мы договорились при нашей следующей встрече, что я ему покажу что-нибудь уникальное. Выбор пал на историческое оружие одной из стран Земли, которое давно уже не используется, но выглядит весьма зрелищно и необычно. Я за свою жизнь испробовал много чего и, даже когда-то, брал пару уроков у одного из мастеров кусаригамы. Этого оказалось достаточно, чтобы восхитить твоего будущего преподавателя. Но как оказалось, шутка пошла дальше и перекинулась на тебя.