Книга Его жадные объятия - Джули Беннет

— Нет никакого счета.

— А должен быть. То, что я все время провела здесь, не значит, что я не должна оплачивать счет.

— Об этом уже позаботились.

— Вы не можете оплатить мой счет.

— Все уже решено, — настаивал Кольт.

— Меня никто не слышит? Я могу оплатить свой счет.

— Я думал, пребывание здесь оплатила твоя подруга, — заметил Хейс и встал рядом с Кольтом. Теперь она увидела, как они были похожи. — Что тебе не нравится?

— Она перечислила деньги на мою карту, чтобы я оплатила номер, но я собиралась вернуть ей деньги. Она заботится о моем ребенке все выходные. Этого одолжения более чем достаточно.

— И все же можете считать счет оплаченным, — объявил Кольт. — Аннабель волновалась, но мы решили, что вы с Хейсом отправились на прогулку верхом на лошадях, поскольку Дока тоже не было в конюшне.

— Нолан вечно занят делами в больнице и проводит время с женой и ребенком, поэтому нечасто выводит Дока на прогулки, — заметил Хейс.

Теплая беседа между близкими родственниками тронула ее сердце. Алекса уже успела влюбиться в этот дом и была на полпути к тому, чтобы влюбиться в этого мужчину, хотя списывала нежеланные чувства на взаимное влечение. Если она задержится здесь немного дольше и продолжит наблюдать за братьями, связанными крепкими семейными узами, вряд ли сможет так легко отказаться от чувств к Хейсу.

Да, он попросил остаться, но имел в виду постель. Искушение велико, поэтому тем более она должна была уехать. Немедленно.

— Я могу вернуться в гостиницу верхом на Джампер, — предложила Алекса.

— Глупости, — возразил Кольт. — Почему бы вам не поехать на моем грузовике? А мы с Хейсом отведем лошадей в конюшню.

— Поехать на грузовике?

— Я ее отвезу, — заявил Хейс. — Поведу твой грузовик. А ты можешь остаться здесь до моего возвращения или оседлать Дока. С Джампер я потом разберусь сам.

— Я могу позвать кого‑нибудь из работников, — предложил Кольт.

— Здесь с Джампер все будет в порядке.

— Я сама поведу грузовик.

Оба брата посмотрели на Алексу. Она прочистила горло и повернулась к Кольту:

— Конечно, если вы не против.

— Нет проблем. Ключи на месте. Оставьте его возле гостиницы.

Какое‑то мгновение они с Хейсом смотрели друг другу в глаза, потом она направилась к двери. Братья попрощались. Ее сердце сжалось, Алекса застыла на месте. Бросив взгляд через плечо, она увидела Хейса. Он сунул руки в карманы, по тому, как были напряжены его мышцы, сжаты челюсти, было видно, как он волнуется. Она хотела что‑то сказать на прощание, но что сказать, когда Кольт совсем рядом. Даже если бы они остались наедине, какие слова подобрать? «Спасибо» — глупо, «увидимся позже» — лукавство, они оба знают, что этого никогда не произойдет.

Коротко улыбнувшись, Алекса направилась к сияющему на солнце черному грузовику, не смея обернуться. Даже в зеркало заднего вида не посмотрела. Нужно покончить с этим, забыть, как во время горячей интрижки ее сердце пробудилось ото сна. Кроме того, она скрыла от Хейса, кем является. Но ведь они никогда больше не встретятся, поэтому не о чем было беспокоиться.

Глава 12

— Если ты и дальше будешь ворчать и ходить понурым, то иди уже домой.

Хейс проигнорировал слова Нолана и похлопал Джампер по боку. Он уже пять дней не брал на прогулку свою лошадь. С тех пор как привел ее в конюшню после отъезда Алексы. С того времени работал над проектом пансионата, связывался с инженерами по поводу доработки проекта, поскольку те решили построить еще несколько домиков на восточной территории. Когда все будет готово, Нолан сможет руководить процессом.

Еще он проводил время на кухне. И всякий раз видел перед собой Алексу. Вспоминал о том, как она рассказывала о своей большой семье и теплых посиделках, советовала поставить огромный стол вдоль всей стены.

— Иди домой.

Услышав требовательный голос Кольта, Хейс заметил, что оба брата стоят рядом и прожигают его взглядом.

— Я ухаживаю за лошадью. Если раздражаю, можете сами идти отсюда.

В последнее время до него нельзя было достучаться.

Хотя нет, одному человеку удалось. Алекса добралась до его сердца с помощью понимания и сочувствия, разговорами о Мэйсоне, фотографиями, на которых она держит сына, как самую главную драгоценность на земле.

Сколько любви в этой женщине.

— Послушай, мы не надоедаем тебе, напротив, даем возможность восстановиться после того, что тебе пришлось пережить. Я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но с тех пор, как наша гостья уехала, ты стал еще более замкнутым.

Хейс погладил Джампер и недовольно фыркнул.

— Откуда такие выводы? Ты видишь меня впервые за несколько дней.

— Ты не отвечал на мои сообщения и не брал трубку, когда я звонил обсудить проекты инженеров.

— Я был занят.

Пытался заснуть, когда Алексы не было рядом. Как странно. Он спал с ней всего одну ночь, но почему‑то впервые после возвращения домой к нему пришел спокойный сон. Может быть, расслабление после секса, хотя он так не считал. Алекса понимала его, не настаивала на душевных разговорах, но эмоционально оказалась ему близка. Практически незнакомцы, они знали друг друга на самом интимном уровне.

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Нолан. — Можешь не рассказывать. Если она тебе нравится, почему ты все еще здесь?

Хейс бросил взгляд на надоедливых братьев.

— Я не собираюсь откровенничать с вами. Все, что произошло, останется между мной и Алексой.

— Аннабель сказала, что она плакала, когда приехала за вещами. — Беспокойство в глазах Кольта было трудно разглядеть за широкими полями шляпы, но от Хейса ничего не утаить. — Я заметил, как вы близки.

— Ты видел, как мы целуемся. Не стоит искать в этом более глубокий смысл.

— А потом я видел, как вы смотрите друг на друга, как ты провожаешь ее взглядом. Не говори мне, что все дело в страсти. Не верю.

— Мне все равно, во что ты веришь.

Но его взволновало то, что Алекса плакала. А не должно было. Надо бы ее отпустить. В момент слабости он попросил ее остаться, хотя и не обманывал, говоря, что хочет еще одну ночь любви.

— Ты навещал отца в последнее время? — Нолан наконец сменил тему.

— Я был у него вчера. Он не узнал меня в лицо, но назвал мое имя. И все время вспоминал, как я упал в реку.

— Тебе было восемь, — подхватил Нолан. — Он сейчас пребывает в этом времени. Думаю, и хочет остаться там. Когда я приходил к нему, он всегда говорил о маме, и по его рассказам мы еще маленькие.