Книга Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян

— Покончу с этим сразу, как только оплачу операцию Артему, — произношу непоколебимо, без всякого притворства.

— Лечение за границей? — догадывается.

— Да. В Америке.

— У меня есть знакомые врачи в Штатах, — бормочет он, и я не понимаю, к кому он обращается: ко мне, или разговаривает сам с собой, поскольку выглядит отстраненным. — Не боишься, что легкие деньги затянут тебя в этот сомнительный бизнес?

Как у него язык поворачивается называть заработанные мною деньги легкими? После всего, что я перенесла из-за него...

Ярость обжигает лицо, но я беру эмоции под контроль. Во имя племянника.

— Нет.

— Тогда, — он быстро облизывает рот, — мне любопытно, каким ты видишь свое будущее? Вернешься в консерваторию?

Я стараюсь обходить темы о своем будущем стороной, потому как ничего, кроме мигрени и боли в сердце, это не приносит. Знаю лишь, что без Артемки меня просто не будет.

Вернуться к фортепианной игре?..

Этот поезд упущен.

Глава 19

Графские пруды — невероятно зеленый поселок в Подмосковье. Я загуглила его еще задолго до того, как сегодня села в машину Тирана. Правда, мы попали сюда ближе к девяти часам вечера, потому оценить вживую окружающую красоту мне не удастся. Но, может быть, потом... Вдруг Тирану снова понадобится «девушка по вызову» ради спектакля для родителей.

Ну почему я так внутренне негодую? Ведь прекрасно осознаю, что не люблю Архипова, что не нравится он мне. А сердце почему-то бьется сильнее, когда мы так близко...

У парадных дверей нас встречают, по моему предположению, родители Тирана. Хоть он, оказывается, совсем на них не похож. К ним присоединяется миловидная девушка-блондинка, и когда она здоровается со мной, я узнаю ее голос. Это Юля! И да, в ней я тоже не могу найти ни одной черты, которая бы связывала ее с братом. Во внешности, конечно же. Хотя и в характерах, кажется, они разнятся.

Хочется стукнуть себя за то, что я улыбаюсь искренне ей только потому, что сегодня утром узнала, кто она Тирану. Не девушка, не невеста, не жена.

Но вечер действительно доставляет мне удовольствие. Рядом с этими добродушными, хорошо воспитанными и гостеприимными людьми время мало того что пролетает незаметно, так еще и позволяет мне забыть обо всех своих проблемах. Ненадолго.

Давно я не ела так вкусно! Это не сравнится ни с одним ресторанным блюдом. Даже обладатели звезды Мишлен не смогли бы составить конкуренцию приятной и сердечной Василисе Георгиевне — матери Тирана. Она, как выяснилось, готовила все сама: блины, пироги, пельмени, борщ, солянку, запеченную утку с яблоками, разнообразные салаты и сладости.

Уму непостижимо! Как в ком-то крохотном и прелестном умещается столько энергии и позитива!

— Никуля, — ласково приговаривает Василиса Георгиевна, — ну съешь еще кусочек, — и кладет на мою тарелку пастилу.

Десерт получился просто великолепным, пальчики оближешь! Но места в моем желудке больше нет. В меня не влезет.

— Я больше не могу, пожалуйста, не обижайтесь, — хватаюсь за вздувшийся живот.

Роман Владиславович смеется, вторя мне. Я бы с удовольствием попросила завернуть с собой много чего, если бы не выглядела при этом деревенщиной.

— Наконец-то, он остепенился, — когда мужчины выходят покурить, шепчет мне на ухо Юля.

Мы варим кофе на кухне. Добавляем чуточку корицы, получается ароматно. Не знаю, что и ответить на замечание Юли. Мне бы хотелось, чтобы она оказалась права, но, увы, реальная ситуация далека от выставленной всем напоказ картинки.

— Он не простой мужчина, — говорит сестра Тирана теперь таким тоном, как будто прощупывает почву.

Может, ей кажется странным, что за ужином я не отличилась болтливостью? На большинство вопросов Архипов отвечал вместо меня.

— Да... э-м-м... х-м-м... В смысле, у Тирана сложный характер, но мы с ним нашли общий язык.

— Он же не обижает тебя? — сощуривается Юля.

Я в ответ округляю глаза. Надеюсь, выходит не фальшиво. Но, впрочем, это ведь правда: сейчас Тиран не делает мне ничего плохого.

— Нет, что ты! Почему ты так думаешь?

Юля облегченно вздыхает и машет рукой у лица. Улыбается широко и счастливо — так, как я не умею.

— Я испугалась, ты такая бледненькая, озираешься все время. А у нас в институте на прошлой неделе лекция была. «Неочевидное насилие в семье», — с выражением рассказывает. — Ну вот я сейчас вдруг подумала... не такой же у меня брат!

Я треплю ее успокаивающе по плечу.

— Не такой, ты что. Он… довольно милый.

Милый?..

О боги, я одна ощутила появившийся запах фальши?

Она снова вздыхает — как будто бы удовлетворенно. Опять улыбается. Улыбка словно никогда-никогда не сходит с ее лица. Юля — как лучик солнца, хочется быть к ней поближе и греться ее энергией.

К моему большому сожалению, прощаться все же приходится.

Тиран держится отстраненно, хоть и среди родных. Он не холоден, с ними ему хорошо, это видно невооруженным глазом. Просто не может по-другому, наверное. Не может смеяться, веселиться и шутить. Вечно в раздумьях: вероятно, о работе. Тиран немного похож на принца с осколком льда в сердце. И как бы все-таки мне хотелось стать Гердой для Кая. Но я никогда в этом ему не признаюсь.

Даже от того, что просто подумала об этом, меня бросает в дрожь. Ладони потеют. Когда Тиран берет меня за руку, он однозначно это чувствует.

Мы идем к выходу, после того как мой ненастоящий парень сообщает всем, что нам пора.

Василиса Георгиевна и Роман Владиславович уговаривают остаться, а хитрая лиса Юля действует иначе:

— Я попросила Катерину Дмитриевну, — говорит она об их горничной, — поселить вам наверху, братик.

И смотрит на него так наивно, пожимает плечами.

— Ну, значит, зря, — Тиран останавливается, поворачивается в дверях вместе со мной, но и бровью не ведет.

Роман Владиславович откашливается в кулак.

— Юля, ну что ты людей смущаешь?

Мама бросается в поддержку дочери:

— А что, Ромочка? Неужели и правда наша Катюша напрасно задерживалась? — мать устремляет взгляд на сына: — Тиран? Ты же знаешь, что Катерине Дмитриевне домой добираться далеко, но она все же осталась, убралась в гостевой спальне.

Василиса Георгиевна чувствует себя неловко. Прикрывается руками.

— Я просто говорить не хотела, вы так заторопились... Хорошо, Юля оказалась смелее меня! — нежно улыбается мне.

Какая замечательная все же мама у Архипова.

— А мы с тобой посплетничаем, — Юля подбирается ближе и шепчет на ухо. Когда замечает пронизывающий взгляд брата, шикает на него: — Чего стоишь, проход загораживаешь? Шагай наверх, твоя бывшая комната — гостевая спальня, дорогу найдешь.