Книга Факел смерти - Марк Салливан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Найт огляделся.
— А где Лансер, кстати? Что за моветон — отсутствовать на собственной вечеринке?
Джек моргнул.
— Это секрет. Да, он просил еще раз поблагодарить тебя. Слушай, представь меня Аманде, хочу выразить соболезнования.
Сотовый Найта зажужжал.
— Конечно. Секунду, Джек.
Он достал телефон, увидел, что звонит Хулиган, и ответил в тот момент, когда огни стадиона побледнели и с трибун послышались приветственные крики.
— Я на стадионе, тут открытие начинается, — сказал Найт.
— Прости, что отвлекаю, но кому-то и работать нужно, — съязвил Хулиган. — Я получил результаты по тому волоску, который ты прислал сегодня утром. Они…
Рев фанфар из всех динамиков на стадионе заглушил слова эксперта.
— Повтори, — попросил Найт, затыкая ухо пальцем.
— Волосок с конверта Кроноса и образец от Селены Фаррел, — заорал Хулиган, — идентичны, так-перетак, совпадают!
— Мы вышли на Кроноса! — воскликнул Найт. Мощный прожектор прорезал темноту, высветив одинокую согнутую фигурку в центре арены.
— Что? — изумился Джек.
— Или на одну из Фурий. — Найт рассказал о результатах теста. — Дом Фаррел снесли, чтобы построить Олимпийский парк, и она публично заявила, что совершившие это люди заплатят за свои деяния. А услышав мелодию из открытки, чуть не спятила.
— Звони Поттерсфилд, — решил Джек. — Пусть едет к Фаррел и установит за ней наблюдение, пока не получит ордер на арест.
На арене зазвучало соло на кларнете. Боковым зрением Найт увидел, что фигура в центре распрямилась. Человек был одет в зеленое и держал лук, за спиной висел колчан со стрелами. Робин Гуд, что ли?
— Если только Фаррел не на стадионе, — сказал Найт с тревогой.
— У охраны зафиксированы имена по каждому билету, — сказал Джек, направившись к выходу. Найт последовал за ним.
Трибуны восторженно взревели — началось шоу британского продюсера Денни Бойла. Богатую историю Лондона рассказывали языком музыки и танца. В длинном коридоре слышался грохот барабанов и приглушенная музыка. Элайн Поттерсфилд сняла трубку на третьем звонке, и Найт сообщил ей о совпадении ДНК Селены Фаррел и волоска с конверта письма Кроноса.
Рядом с ним Джек объяснял то же самое начальнику безопасности Олимпийского парка.
— Откуда у тебя ДНК Фаррел? — насторожилась Поттерсфилд.
— Долго рассказывать, — ответил Найт. — На стадионе уже ищут ее. Не хочешь съездить к ней домой?
Они с Джеком закончили разговоры одновременно. Найт посмотрел на четверых вооруженных оперативников «Прайвит», охранявших вход в представительский «люкс» ЛОКОГ.
Словно прочитав его мысли, Джек сказал:
— Сюда никто не войдет.
Найт вспомнил Гилдера и Масколо.
— Вряд ли его единственная цель — члены ЛОКОГ. Взять хоть Гилдера.
Джек кивнул:
— Будем думать.
Они вышли на стадион, когда Мэри Поппинс, высоко держа зонт, пролетела с «Орбит» над обезумевшими трибунами и приземлилась возле копии лондонского Тауэра, выехавшей на арену. Тут же повалил густой дым, замигали красные и белые огни и загремели литавры, имитируя воздушную тревогу времен Второй мировой войны.
Дым рассеялся, и сотни людей в самой разной одежде закружились в танце вокруг Тауэра. Найт расслышал, как комментатор говорил — танец символизирует современный Лондон и разнообразие населения в столице Великобритании, ставшей одним из самых космополитичных городов мира.
Найта шоу не интересовало, он смотрел на трибуны, пытаясь представить себе, что станет делать сумасшедшая в такой ситуации.
— Куда ведет этот проход? — спросил он Джека, указывая на крытый коридор, похожий на тоннель, в западной стене стадиона.
— Это тренировочная дорожка. Там сейчас строятся команды для парада наций.
По необъяснимой причине Найта тянуло туда.
— Я хочу сходить посмотреть, — сказал он.
— Пойдем, — кивнул Джек.
Огни на арене снова потускнели, и яркий луч прожектора выхватил фигурку Робин Гуда, сидевшего высоко над сценой в южном секторе стадиона.
Робин Гуд указал на крышу круглой смотровой платформы «Орбит», и лучи прожекторов осветили двух королевских гвардейцев, церемониальным шагом направившихся к чаше. Синхронно повернувшись, они встали на караул в своих красных мундирах и черных шапках из медвежьего меха.
Еще два гвардейца вышли на арену и встали навытяжку по сторонам большой эстрады. Музыка стихла, и комментатор объявил:
— Леди и джентльмены, мадам и месье: ее величество королева Елизавета и члены августейшей семьи.
На сцене зажглись огни. Королева в синем костюме улыбалась и приветственно махала рукой, подходя к микрофону. Чарльз, Уильям, Кейт и другие члены Виндзорского дома встали рядом и сзади.
Найт и Джек остановились послушать короткую речь, в которой ее величество приветствовала в Лондоне молодежь всего мира, но вскоре двинулись дальше.
Под выступления других официальных лиц они добрались до трибуны над арочным проходом и прошли за ограждение, показав удостоверения личности и значки «Прайвит». Вооруженные гурки охраняли проход-тоннель с обеих сторон. Непальцы впились глазами в Найта и Джека, определяя их уровень опасности.
— Ох, не хочу, чтобы кто-то из этих гигантов рассердился на меня, — сказал Джек. В крытом проходе уже ждала команда спортсменов из Афганистана.
— Лучшие солдаты в мире, — повторил Найт, глядя на традиционные длинные изогнутые ножны на поясе некоторых гурок.
Длинным кривым лезвием Маршаллу отрезали голову.
Он уже хотел напомнить об этом Джеку, когда Маркус Моррис в завершение своей речи воскликнул:
— И мы рады приветствовать молодежь со всего мира в лучшем городе Земли!
На сцену в южном секторе поднялась рок-группа «The Who», зазвучала «Детки в порядке», и начался парад. Первыми на стадион вышли афганские спортсмены.
Толпа неистовствовала, когда после «The Who» на сцену поднялись Мик Джаггер и «Роллинг стоунз», и Киф Ричардс затянул вступительную импровизацию к «Don’t you hear me knocking».
Трибуны засверкали бесчисленными фотовспышками: Лондон охватило олимпийское безумие.
Из крытого прохода, над которым стояли Джек и Найт, выходила команда Камеруна.
— Где Мидахо? — спросил Джек. — Он же из Камеруна?
— Да, — подтвердил Найт, вглядываясь в зеленые с ярко-желтым фигуры, и указал на высокого, мускулистого смеющегося молодого человека с унизанными бусинами и ракушками волосами. — Вон он.
