Книга Драконий берег - Карина Демина

— Это ведь давно было?

— Давно. Только ты не спеши. Такие, как Эшби, они прошлым живут. И он свою маменьку не простил. Сказывали, что она после объявилась, как деньжата закончились. То ли любовник ее бросил, то ли что-то там другое не заладилось, да скандал был… только он ее не простил. Мол, я тебе был не нужен, стало быть, и ты мне не нужна.

Этого Томас не знал. Он вообще не представлял старого Эшби молодым.

Вернулся мальчишка с пакетом еды и парой бутылок дешевого виски.

— Будешь? — миссис Гольстром вытащила из-под стола замызганные стаканы.

— Лучше чаю. Если можно.

— А коль нельзя, будешь сидеть и глазами лыпать? Хватит уже играть в этого… ристократа. Эй, сделай ему чайку да покрепче! И сдача где? Ишь, дьяволово семя…

А вот гамбургер был горячим и сочным, щедро заправленным горчицей и соусом. Он исходил жиром и Томасу пришлось наклониться, чтоб жир этот не испачкал костюм.

— Вот. А Эшби, он бы салфеточку постелил.

— А здесь есть салфеточки?

— Еще чего не хватало! Я с полотенцами умаялась. Если б ты знал, как их ухайдокивают студенты… что они с ними делают? Задницу подтирают, что ли?

Это предположение было произнесено тем задумчивым тоном, который заставил Томаса насторожиться. И заодно сделать мысленную заметку полотенца не трогать.

Ну их.

А то может, и вправду…

— Так вот, смех смехом, а с ним та же история приключилась. Почти та же… жену он взял не здесь, хотя многие не отказались бы. Сам понимаешь, Эшби — это Эшби…

Столп местного общества и гарант того, что земля останется землею, небо небом, а драконы драконами. При воспоминании о них Томаса слегка передернуло.

Он и не думал, что они настолько… подавляющи?

Огромные когтистые твари.

Ужасные. И завораживающие какой-то нечеловеческой красотой.

— Уехал учиться. Они завсегда уезжают и не в Тампеску. Эшби требуют самого лучшего, да…

…и надо будет выяснить, где учился Вихо. Впрочем, он вряд ли уехал дальше Тампески. Дружба дружбой, а деньги деньгами. Сомнительно, чтобы старик Эшби стал бы тратиться на этого раздолбая.

— …а вернулся уже с невестой. Такая, знаешь…

— Аристократка?

Каплю соуса Томас поймал пальцем и, плюнув на все правила хорошего тона, палец облизал к немалой радости миссис Гольстром.

Да, он точно не аристократ.

— Во-во… твоя правда… тоже… одевалась так, что наши кумушки на дерьмо изошлись. Навроде все простенькое, только сидит, что твои кружева. В Тампеску ездила, да. Кстати, школу она открыла. Раньше-то как? Кто умел читать, тот своих и учил. Была родня в Тампеске? Туда и отправляли. Еще патер О’Нил, если помнишь его?

— Помню.

Строгий суровый пастор, который на всех взирал так, будто насквозь видел. В присутствии невысокого этого человека даже отец терялся, становился будто бы меньше и незначительней. Оттого и не любил в церковь заглядывать, разве совсем уж по большим праздникам, когда не идти становилось невозможно.

— Вот… он еще учил, но в годах был, да и терпения ему Господь не додал, что правда, то правда. А вот миссис Эшби школу затеяла. Домик купила. Ремонт сделала. Не сама, конечно, пригласила… наши-то не больно-то обрадовались, решили, что затея дурная. Кое-кто и вовсе отказался детей отпускать. Но тут Эшби и шериф… отец нынешнего, да… приятельствовали они крепко. Так вот, созвал всех. Думали, пугать станет, наши-то иного языка не понимают, а он и давай объяснять, что, мол, без школы ныне человеку никак. Что, коль они добра детям желают, то и думать должны, как эти дети дальше жить будут. Станут ли они песок ковырять или, может, в люди выйдут. Поступят в колледж или, чего уж тут, в университет… наши не больно поверили, конечно. Где Долькрик, а где университет? А тут уж Эшби встал. Сказал, что лучшим ученикам стипендию положит. Мол, его предки город строили, ему и отвечать. А перед этим еще и институт объявился. Да… — она кивнула, соглашаясь с собственными воспоминаниями. — Приехали. Наши и поглядели на умниках. Ходят в костюмчиках, все из себя. Дома им поставили. Техники туда нагнали такой, которую наши не видели. Они и рабочих своих привезли, потому как наши только и способны, что дерьмом драконьим торговать. Но и дерьма прикупили. Для этих… как их…

— Анализов?

— Точно. Но в головешках завертелось. Кому неохота, чтоб твой дитенок в люди вышел? Чтоб вот так, в костюмчике, другими командовал. Так что школа пришла… и мисс Уильямс выписали.

— А она разве…

— Не, не местная, — миссис Гольстром приложилась к бутылке и фыркнула. — Гадость… не, не мисс Уильямс. Баба годная, хоть и с гонором… не захотела в любовницах ходить, решила, что старой девой лучше. Может, оно и так, да…

— В каких…

Миссис Гольстром отмахнулась и вытащила второй бургер, от которого откусила солидных размеров кусок. Его она проглотила почти не пережевав. И запила из бутылки.

— Когда… с Эшби несчастье приключилось… так вот, все думали, что он во вдовцах ненадолго…

— Погодите. Какое несчастье?

— А… точно… ты ж сам… ты с Ником одного году будешь? Или около того? Так вот, она Ника родила, это да… Эшби всему городу выпивку выставил. А потом года не прошло, как головой повредилась.

— В каком смысле?

Странно, что Томас не помнит этой истории. Вернее, он, конечно, был младенцем, когда она приключилась, но в маленьких городках прошлое рядом.

Матушка любила обсуждать соседей.

И почему ни разу не затронула Эшби? Или… они для местных табу?

— В обыкновенном… не буду врать, точно не знаю, чего с нею не так, но в дурку спровадил. Думали, разведется, а он нет, мол, неможно, не по совести и предки не одобрят. Эх, несчастливые они. Богатые, а несчастливые…

И это само по себе кажется подозрительным.

— Тут много всякого болтали, — миссис Гольстром оторвала от воспоминаний. Грязные пальцы она вытерла о кружевной воротник платья, икнула и приложилась к бутылке. — Народ горазд выдумывать, да только правды никто не скажет. Даже если клясться станут, что найчистейшая, не верь. Чего там было на самом деле, может, только старик и знал. А что до учительки, так она аккурат в его вкусе была. Тощенькая. Аккуратненькая. Леди. И сыну мать опять же. Он в школу заглядывать стал. Она пошла в медсестры. Пункт помощи открыли, при школе, да… вот наши и ждали, когда о помолвке объявят. Да не случилось. Встречаться встречались… то ли он побоялся, что и с нею чего приключится, если фамилию примет. То ли за сына? Она-то мальчика привечала, да всем известно, пока у бабы своих детей нет, то и чужие родными мнятся. А появись у нее кто? Нужен стал бы ей наследничек? Эшби ж свою кровь берегли… как бы там ни было, он до самой смерти к ней заглядывал. И Ник теперь вот тоже. Небось, роднее матери…