Книга Американская империя. Прогноз 2020–2030 гг. - Джордж Фридман

Одна сторона выдвигает аргумент, согласно которому основная миссия США состоит в том, чтобы являть собой пример добродетельности, а американская сила должна использоваться для защиты и распространения американских принципов. В основе этой позиции лежит мнение, что Соединенные Штаты имеют обязательства перед собой и миром – отстаивать и защищать моральные принципы, на которых они основаны, а убеждение, что США должны себя вести как любая другая страна, защищая свои экономические и стратегические интересы, обесценивает саму суть Америки. Проблема этой точки зрения состоит в том, что большинство стран не придерживаются американских моральных стандартов и власть США сильно ограничена. Это формула бесконечной войны.

На другой стороне находятся те, кто утверждает, что главный интерес США – в том, чтобы защищать Америку, ее территории и ее народ. Поэтому в мировой политике США должны участвовать ровно в той же степени, что и любая другая нация. Принципы нежизнеспособны, если не подтверждаются властью. Согласно этому аргументу, американские ценности не выживут, если не выживет сама страна, и их лучше всего распространять через американское влияние. Это означает, что Соединенные Штаты должны время от времени предпринимать действия, которые, казалось бы, противоречат американским принципам, – но ведь ослабление или исчезновение США не соответствуют вообще никаким принципам. Распространение американских ценностей иногда требует отказа от них. В ходе Второй мировой США заключили союз со сталинским СССР. Это было одновременно и необходимой, и пугающей мерой.

Этот спор не является конфликтом идеологий. Сегодня как левые, так и правые политические силы выступают за распространение американских ценностей. На левом фланге защитники прав человека утверждают, что США должны использовать свою власть и влияние для наказания режимов, нарушающих эти права, – то есть либерально-демократические принципы, на которых основана Америка. Правые неоконсерваторы, в свою очередь, заявляют, что Соединенным Штатам необходимо использовать свою мощь, чтобы помочь сформировать мир в соответствии с американскими принципами. Оба фронта готовы задействовать военную силу, экономическое давление – или финансировать политические группы для достижения своих целей. Неоконсерваторы прямо утверждают, что американская мощь, в том числе и военная, необходима для защиты государственных идей. Левые менее рьяно отстаивают необходимость применения силы, однако выступили за военное вмешательство в Руанде и Ливии – то есть в тех случаях, когда власть наносила ущерб своему народу. Левые и правые воспринимают друг друга как оппонентов с противоположными взглядами, но если отбросить нюансы, все они следуют одной идее, согласно которой смысл властвования США – проецирование американских ценностей на мир.

Спор на эту тему активно ведется с момента основания государства. Вскоре после основания Соединенных Штатов случилась Великая французская революция, взявшая на вооружение лозунги, которые в большинстве своем воспроизводили американские. В то же время в торговом отношении Соединенные Штаты зависели от Англии, а Англия была враждебна Французской революции. На одной чаше весов находился моральный принцип, на другой – национальный интерес. Вашингтон выбрал национальный интерес, а Джефферсон, склонявшийся к тому, чтобы предпочесть принцип, спорить не стал.

Дискуссия между следованием принципам и национальной безопасностью тесно связана с еще одним предметом споров, несколько отличным от первого. Это дебаты о том, избегать ли вмешательства в дела иностранных государств или преследовать национальные интересы посредством постоянного присутствия в мире. Хотя это вмешательство никогда не прекращалось, многие и сегодня с теплотой рассуждают о том далеком времени, когда Соединенные Штаты заботились только о себе. Страна, отделенная от мира двумя бескрайними океанами, не просила о помощи и не оказывала ее.

На самом же деле такого времени никогда не было. Соединенные Штаты родились из европейской войны – борьбы между Англией и Францией. Если бы эти две глобальные державы не сражались друг с другом, США не появились бы на свет. Америка была слишком слаба и неорганизованна, чтобы победить Англию, за исключением тех случаев, когда английская армия и флот не обращали пристального внимания на факты неповиновения в североамериканских колониях, поскольку были заняты конфликтами с гораздо более насущным врагом – Францией. Основатели знали, что не смогут добиться успеха, не воспользовавшись этой войной. Они отправили Бенджамина Франклина в Париж, чтобы тот представлял колонии и добивался военной помощи французов. Франция была полностью занята Англией и могла оказать разве что минимальное содействие, отправив на подмогу военных советников вроде маркиза Лафайета, чтобы помочь американцам организовать регулярные войска.

Французы много обещали, но мало что могли дать. Опытные в дипломатических переговорах отцы-основатели подыгрывали французам, а французы – колонистам. Французы дали обещания, чтобы сохранить доверие американцев, которое побуждало бы тех продолжать борьбу с английскими войсками. Американцы, в частности Франклин, понимали, что французы не могут перебросить свои силы на помощь Соединенным Штатам, но продолжали поддерживать в своих коллегах приверженность французской стратегии, а во французах – американской. В конце концов французы высвободили достаточно военно-морских сил, и в итоге Вашингтон одержал победу над Корнуоллисом и англичанами в Йорктауне с помощью французского флота, наносившего удары с моря. С самого начала своего существования Штаты занимались дипломатией и силовым давлением, активно вмешиваясь в любые трения иностранных государств. Это было неизбежно. Государства редко живут долго, если не берут в расчет внешние угрозы и возможности. Тем не менее, несмотря на реальность, в американской культуре сильны мифы о временах, которых никогда не было.

Дискуссии о политике силы и американских идеях, о выборе между изоляцией и активным присутствием на мировой сцене исторически определили американскую внешнюю политику. Тема постоянно обсуждалась, набор ответов не менялся. В то же время один ответ заставил Соединенные Штаты испытывать беспокойство. Это беспокойство присутствовало при переходе Америки из статуса «один народ из многих» в статус «ведущая мировая держава, империя». Отношение США к остальному миру фундаментально поменялось.

События в Перл-Харборе изменили все. Соединенные Штаты ожидали войны с Японией, но были абсолютно уверены в том, что японцы не представляют никакой угрозы. После нападения Японии на Перл-Харбор американцы осознали, что недооценивали не только опасность Японии, но и опасность мира в целом. Когда американские корабли затонули в Перл-Харборе, японцы заняли Филиппины и пронеслись через западную часть Тихого океана, в то время как США беспомощно за этим наблюдали. Соединенные Штаты поняли, что были чересчур самоуверенными. Потрясение событиями в Перл-Харборе превратило США из государства, уверенного в собственной силе и считающего собственную географическую удаленность лучшей защитой, в страну, находящуюся в состоянии постоянной боевой готовности, активно ищущую следующего врага и обязавшуюся не повторять ошибок Перл-Харбора.

Поэтому СССР стал не просто противником – он стал постоянной реальной угрозой. Это представление, возможно, имело под собой основания, однако возникло оно вовсе не в результате беспристрастного анализа действительности. США теперь были вынуждены предполагать худшее – и считать, что враг умен и опасен и может быть побежден только силой всей нации. Соединенные Штаты не ошибались в случае со сталинским СССР, но после Перл-Харбора они вели себя точно так же и с любым другим противником.