Книга Сергей Бондарчук. Лента жизни - Наталья Бондарчук

– Здравствуйте, Серёжа.

Дальше стоит Переверзев, и Ромм так мягко:

– Иван Фёдорович, вам нельзя увлекаться. Вы же играете национального героя, адмирала Ушакова. Вы – лицо картины, не надо злоупотреблять.

Подошёл к Дружникову, подошёл к Юматову, и в том же духе, но деликатно, мол, товарищи, не перебирайте. Я стоял последним, упитанный, кругленький весь. Ромм говорит:

– Пуговкин, а вы можете продолжать, на вашем лице небольшие изменения незаметны.

Все грохнули. Умница Михаил Ильич, немножко распёк своих артистов и тут же рассмешил. И бывало, как ни встретимся с Сергеем Фёдоровичем, и через десять лет после “Адмирала Ушакова” и “Корабли штурмуют бастионы”, и через двадцать, – обязательно вспомним эту сценку: мы как на боевом смотру по стойке “смирно” перед Роммом, а он всех вразумляет и только одному Бондарчуку, щурясь сквозь очки, улыбается… Вообще, на этой роммовской картине Сергей Фёдорович держался немножко особняком, говоря по-современному, не тусовался. Я считаю, такое поведение для артиста – это правильно, а для такого большого артиста, как он, – тем более».

Иван Переверзев, исполнитель главной роли в фильме «Адмирал Ушаков», знавший и любивший Бондарчука ещё со времени съёмок «Тараса Шевченко», где исполнял второстепенную роль, вспоминал: «В разгар съёмок в группу пришло радостное правительственное сообщение: заслуженный артист РСФСР Сергей Бондарчук получил звание народного артиста СССР. Михаил Ильич Ромм собрал администрацию, группу артистов и попросил как можно торжественнее, теплее и веселее организовать чествование Сергея Бондарчука. Администрация взяла на себя организационную часть вечера, а актёрская – творческую программу. Посоветовавшись, мы решили устроить капустник, взяв за основу наши съёмки “Ушакова”. Михаил Ильич одобрил нашу затею и активно нам помогал, писал смешные тексты, подбрасывал разные варианты сценок… Вечер проходил на квартире замечательной украинской актрисы, народной артистки Лии Буговой. В капустнике Михаила Ильича очень смешно показывал Георгий Юматов, матроса Рваное Ухо, которого в фильме играл Бондарчук, исполнял П. Шпрингфельд, Ушакова изображал Михаил Пуговкин… Несмотря на то, что Михаил Ильич довольно подробно знал капустник, он так хохотал, что сползал со стула, а из его глаз градом катились слезы».

Об этом же событии вспоминает Михаил Пуговкин: «И вот в Одессу приходит весть, что Бондарчук из заслуженного артиста в один прыжок перемахнул в народные СССР! В то время событие небывалое. Остановили съёмку, вся группа во главе с Михаилом Ильичом кричала “ура!”. Вечером Сергей Фёдорович устроил банкет. Пригласил всех. Праздновали мы не в ресторане, а в доме у доброй знакомой Михаила Ильича, народной артистки Лии Буговой. Стол был превосходный, даже мороженое в металлических вазочках подавали, что по тем временам было большой редкостью. На самых почётных местах сидели, конечно, Ромм и наши великие артисты Борис Ливанов, Иван Переверзев, Владимир Дружников. Никогда не забуду тост, который произнёс Эраст Павлович Гарин. У тех наших старых уникальных артистов был свой жаргон, они разговаривали на особом, понятном только им языке. И Гарин сказал так: “Серёга! Я тебя от души поздравляю с этим великим, волшебным (чисто гаринский эпитет – кому ж, как не ему, бесподобному Королю из “Золушки”, говорить нараспев “волшебный”)… волшебным званием. Я-то народного не получу никогда – меня начальство не любит. Но главное в нашем деле, Серёга, кишками шевелить!” Кажется, фраза грубоватая, но ведь какая образная! На жаргоне таких непревзойдённых мастеров как Эраст Гарин “кишками шевелить” означало отдавать роли душу, весь темперамент, всё мастерство. По-моему, это великие слова».

Были в дальнейшем свидетели, что, посмотрев картину «Тарас Шевченко», Сталин произнёс: «Истинно народный артист». Идею вождя подхватили и развили до народного СССР. Но сам Сергей Фёдорович однажды в доверительной беседе с Георгием Данелией признался: как-то утром зовут его в кабинет директора к телефону.

– Здравствуй, Бондарчук, – сказал голос в трубке. – Пол-литра поставишь?

– А кто это?

– Василий Сталин беспокоит.

– Здравствуйте. Поставлю… А за что?

– Приходи к шести в «Арагви», узнаешь за что.

Бондарчук не очень-то поверил, что звонил сам сын Сталина, – скорее это был чей-то розыгрыш, но в «Арагви» на всякий случай пошёл. Его встретили у входа и проводили в отдельный кабинет, где действительно сидели сын Сталина Василий и известный футболист Всеволод Бобров. Василий Сталин положил перед Бондарчуком журнал «Огонёк» с портретом Бондарчука в роли Шевченко на обложке. Под портретом – подпись: «Заслуженный деятель искусств РСФСР Сергей Фёдорович Бондарчук». «Заслуженный деятель» зачёркнуто ручкой, а сверху написано: «Народный артист СССР» и подпись – «И. Сталин»». А ведь звание заслуженного артиста РСФСР Сергею Бондарчуку было присвоено в 1950 году. А в 1952 году он стал лауреатом Сталинской премии (за «Тараса Шевченко») и получил звание народного артиста СССР в тридцать два года.

Инна Макарова вспоминала: «Чем популярнее он становился, тем больше вокруг вилось женщин, но ни в одной из них я не чувствовала соперницу. В 1953 году шли съёмки фильма “Возвращение Василия Бортникова” Всеволода Пудовкина. Мне повезло, что я снималась у таких выдающихся кинорежиссёров, – Пудовкин был человек огромной культуры и эрудиции. Но тогда произошёл неловкий случай. У Пудовкина мы снимались в деревне Маркино Горьковской области, а Бондарчук в Белгороде-Днестровском под Одессой – у Ромма, в фильме “Адмирал Ушаков”. Вдруг получаю телеграмму, что Сергей приезжает, еду встречать его на станцию и вижу – вышагивает с чемоданчиком по шпалам: поезд остановился где-то в неурочном месте. В такую даль Сергей специально приехал повидаться со мной. Собралась вся киногруппа: «Бондарчук приехал! Лично!» Он уже был очень знаменит. А после его отъезда ко мне подошла одна известная актриса и с неприкрытой ненавистью произнесла: “Твоему народного дали?” Тут я испугалась и в первый раз поймала себя на мысли: “Вот что это такое – быть женой Бондарчука!” Зависть… Мало того что молодой, красивый, талантливый – он ещё и народный! А ведь время после войны – мужчин было очень мало, и женщины начали за ним настоящую охоту. Правда, он не давал особых поводов для ревности. Мы по-прежнему часами могли обсуждать роли, сценарии. Помню, лёжа в постели, читали “Попрыгунью” Чехова. Вернее, читала я, Сергей слушал и плакал. Именно в такие минуты мне чаще всего вспоминались его слова: “Ближе тебя у меня никого не было и никогда не будет…” Мы действительно были одним целым: одно и то же делало нас счастливыми, одно и то же печалило и трогало».

Это может показаться странным, но я помню день смерти Сталина. Мне было три года. Не знаю уж почему, но отношение к «вождю» у меня с детских лет было негативным. А вечером того памятного дня, выйдя с няней Нюрой погулять, я увидела в небе яркую крупную звезду с хвостиком и рядом с ней такую же поменьше. Они быстро передвигались и вскоре скрылись. Долгие годы я была убеждена, что в этот день видела комету, но, понаблюдав за реальными кометами и их медленным продвижением, так и не смогла понять, с каким именно космическим явлением встретилась я в день смерти Сталина. А тогда во дворе, увидев лежащего на лавке пьяного мужчину, ткнула на него пальцем и сказала Нюре недружелюбно: «Вот он, Сталин, умер, а лежит здесь…»