Книга Кладбище - Эдриан Маккинти

— Мне кажется, ты говоришь так только потому, что нечто подобное мне хотелось бы услышать, — заметил я.

Он взглянул на меня, и я понял: Дэн не лжет. Или он научился лучше скрывать свои мысли.

— Это действительно так, Майкл. Темный Уайт — это даже не вчерашние, а позавчерашние новости. Ты уничтожил его группу и серьезно ослабил Даффи. В настоящее время он утратил влияние, а вскоре и вовсе сойдет со сцены. Да, формально Даффи все еще разыскивает тебя, чтобы отомстить, но он не сможет выплатить обещанной награды, да и людей, которые горели бы желанием ее получить, почти не осталось. Так что ты можешь спокойно отправляться в Массачусетс и работать с этими фанатиками — они тебя не опознают и не расшифруют. Это я тебе гарантирую. И я сказал бы то же самое, даже если бы тебе предстояло отправиться в Южный Бостон. Пять лет — это очень, очень большой срок, дружище. К тому же ты действительно мой друг, Майкл, и не думай, будто мне все равно, что с тобой будет. Мне не все равно. — Он бросил пустой стаканчик в мусорную корзину и придвинулся ближе ко мне. — Обещаю тебе, Майкл, что я со своей стороны буду присматривать за этой британской коровой и за ходом вашей операции. И если что-то пойдет не так, я тотчас вышлю на помощь нашу кавалерию.

— Как ты собираешься следить за ходом операции?

— На связи будет наш очень хороший парень, Харрингтон. Я знаю его еще по Виргинии. Если ему что-то не понравится — пусть даже это будет сущая мелочь, — можешь быть уверен: я сделаю все, чтобы вытащить тебя как можно скорее. Не сомневайся, я сделаю это, даже если мне придется пойти против Генерального прокурора и всего Государственного департамента. Даю слово.

Я улыбнулся. Слова Дэна меня подбодрили. Было чертовски приятно знать, что я не один, что кому-то не все равно, что со мной будет, и что этот кто-то готов мне помочь.

Дэн протянул мне пачку сигарет, но я отказался. Тогда он закурил сам.

— Кстати, у меня есть кое-какие новости о твоем старом приятеле Скотчи Финне.

Я почувствовал, как мое сердце словно стиснули чьи-то холодные, как у мертвеца, пальцы.

— О Скотчи? — недоверчиво переспросил я.

Пять лет назад я и Скотчи вместе пытались бежать из мексиканской тюрьмы в джунглях. Вся разница заключалась в том, что мне повезло, а ему — нет. Я до сих пор считал, что Скотчи пожертвовал жизнью ради меня — и остался висеть на заборе из колючей проволоки, которым была обнесена тюрьма. Эта картина все еще иногда снилась мне в кошмарных снах. Словно наяву я видел, как Скотчи барахтается среди блестящих спиралей колючки и криком понуждает меня не останавливаться...

Дэн хлопнул себя по лбу:

— Черт, опять я все перепутал! Конечно, я имел в виду не Скотчи Финна. Он ведь был твоим другом еще в те времена, да? Должно быть, его имя попалось мне в отчетах, вот я и перепутал. Нет, я имел в виду другого твоего знакомого. Сэнди Финни, вот как его зовут. Сэнди Финни!

Я с подозрением уставился на Дэна:

— Не помню никакого Финни!

— Да помнишь! Вы еще звали его Лопатой.

— Ах, Лопата!.. Конечно, его я помню. — Я кивнул. Когда-то я своими руками прострелил Сэнди Лопате оба колена, а пока он валялся в больнице, переспал с его бабой. Это был один из самых ярких эпизодов в начале моей гангстерской карьеры.

— И что с ним случилось? — спросил я осторожно.

— Его убили на прошлой неделе.

— Мне жаль это слышать, — сказал я и вздохнул с облегчением.

— Это было не простое убийство, Майкл. После смерти Темного в Западном Бронксе образовался своего рода вакуум. За власть там сражались ирландцы, доминиканцы, русские... Это был сущий кошмар, можешь мне поверить. Лопата сумел пробиться к руководству новой ирландской группировки, но теперь он мертв. Внутренние разборки, по всей видимости... Его заказали — и ликвидировали. Сейчас ситуация неопределенная, но по некоторым данным можно предположить, что новым руководителем ирландской мафии в Бронксе станет человек, которого ты наверняка прекрасно помнишь... — Дэн облизнул губы. — Как ты думаешь, кто это?

— В загадки играть изволишь? — заметил я самым саркастическим тоном.

— Ну, тогда я тебе ничего не скажу, — обиделся Дэн, но его глаза заблестели от удовольствия.

— Ладно, скажи.

Дэн выпустил изо рта тонкую струйку дыма:

— Бриджит Каллагэн, вот кто!

— Бриджит? Моя Бриджит?! — воскликнул я, удивленный и взволнованный новостью.

— Да, Бриджит. До сих пор она была мелкой сошкой, но сумела кое-чего добиться. Постепенно она поднимается все выше, защищает себя, свою семью.

— Она замужем?

— Нет, да ей это и не нужно. Это раньше она была лакомым кусочком для любого мужика. Теперь она в деле. И, Майкл, если бы я был трусишкой вроде тебя, я бы боялся не Даффи, а именно ее. Не сейчас, конечно — сейчас у нее силенок маловато, — но годика через два она может стать опасной.

Бриджит — в бизнесе? Моя сладкая, обожаемая Бриджит, моя бывшая девушка и бывшая подруга Темного, которая выстрелила мне в живот, а хотела бы в голову, прибирает к рукам делишки покойного жениха!.. Что ж, меня это не удивляло. Когда дело касалось Бриджит, меня ничто не могло удивить. Она всегда была умницей, каких поискать.

— Расскажи мне все, — попросил я.

Мы с Дэном проговорили еще довольно долго. В результате мое расписание на сегодняшний день полетело к черту, и Дэн повел меня в ближайший боулинг-клуб, где я пропустил несколько стаканчиков и слегка расслабился. Правда, в самой игре мы с Дэном были все равно что Лорел и Харди[23]— в игре на рояле, зато, подвыпив, мы едва не сцепились в буфете с поваром-поляком, поспорив из-за тактики футбольной сборной его страны. Повар считал игру ирландской сборной неизящной, излишне осторожной, зато до небес превозносил искусство свободного паса. Дискуссия о футболе довольно скоро превратилась во взаимное оплевывание ирландского и польского климата, женщин и наконец дошла до той роли, какую каждая из стран сыграла во Второй мировой войне. В качестве решающего аргумента полячишко попытался ударить меня в лицо, но промахнулся. Я как раз собирался ответить, но Дэн выволок меня на улицу, прежде чем обычная перебранка успела перерасти в международный конфликт. Чтобы вечер не пропал даром, мы купили в ближайшем винном погребке дешевой водки и выпили ее на конспиративной квартире. После этого я сразу почувствовал себя намного лучше. Я знал Дэна и доверял ему. И если он говорил, что все будет о'кей, я знал, что могу больше не сомневаться. Я и не сомневался — во всяком случае до тех пор, пока у нас еще оставалась водка и пока до утра еще было порядочно времени.