Книга Разорванная пара - Маргарита Дюжева

Попыталась вывернуться, вырваться, но он лишь хватку усилил, за шкуру прихватывая, и зарычал так, что притихла, перепуганная до смерти.

Никаких шуток, никаких «вполсилы». Все по-настоящему.

Замерла, распластавшись по земле, признавая свое поражение, покоряясь.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться, после чего разжал челюсти, и, пятясь, отошел назад.

С трудом, чуть дыша, поднялась на ноги и метнула на него быстрый трусливый взгляд. Руслан стоял недалеко от меня, опустив низко голову, прижав уши, смотрел, ловил жадно каждый мой жест. Глаза цвета янтаря огнем диким светились, в них полыхало пламя охоты, делавшее зверя зверем.

Заскулила жалобно, когда с утробным рычанием снова шаг в мою сторону сделал, хвост поджала и пятиться начала, припадая к земле. Волчица стелилась перед ним, пытаясь разжалобить, только Бекетову плевать было.

Огромный серый с подпалинами волк, наступал на меня, хищно припадая на передние лапы, а во взгляде азарт полыхал из разряда: настигни и разорви.

Жутко.

На каждое мое движение рычал, угрожающе зубами щелкая, а я все никак не могла поверить, что это он. Руслан.

Скулила в панике, задыхаясь от отчаяния, но ему все равно было, мой страх его заводил.

У меня сердце оборвалось, когда ко мне метнулся молнией неуловимой, снова с ног сшибая и сверху придавливая. Больше не могла этого выдерживать, поэтому обернулась, прямо под ним, лицо прикрыла, закричав громко:



— Не надо! Хватит!

Оскалившаяся пасть склонилась так близко мне, что душа в пятки ушла.

Он убьет меня!

— Руслан, пожалуйста! Не надо!

Он все-таки остановился, клацнул зубами у меня перед самым носом и в сторону отскочил.

Мне казалось, весь лес притих, наблюдая за нами, с кровожадным интересом ожидая, чем закончится противостояние двух, когда-то безумно любящих друг друга супругов.

— Руслан, — простонала горько, поднимаясь на ноги. Бок, которым о землю ударилась, нещадно болел, и я прижала к нему руку, чтобы хоть как-то облегчить неприятные ощущения.

Волк, фыркнул, заметив мой жест, и тоже обернулся.

Стояли напротив, взглядами прожигая. Он — яростно хищным, и я — жалобно просящим.

— Пожалуйста, хватит, — руки к нему протянула, но он отшатнулся, с такой ненавистью по мне полоснув, что чуть не задохнулась.

— Я все никак не могу понять, — начал он задумчиво, — какого хрена тебе не хватало? Пытаюсь и не понимаю. Я все для тебя делал.

— Все, — согласилась горько. Мне так хотелось подойти к нему, обнять, уткнуться в шею, что бы он обнял, закрывая от целого мира, и сказал тихо «я тебя люблю», но в мужчине, что стоял напротив, любви не было, как и прощения.

Там была злость, ревность, сносящая крышу, и желание делать больно.

Да именно так. Желание причинить боль.

Я смотрела на него, умирая от тоски, от безысходности, от невозможности что-то исправить. Что бы я сейчас не сказала — он не услышит, и не даст мне уйти, а я не хочу возвращаться в Черные Тополя. Замкнутый круг.

— Вот и я думаю, что все, — Бекетов согласился, глядя исподлобья, чуть склонив голову на бок.

Впервые рядом с ним мне холодно, потому что закрыт от меня полностью. Непробиваемая ледяная стена, которую мне не преодолеть.

А, может, того Руслана, которого любила и нет вовсе? Вдруг на его месте остался только этот свирепый незнакомец?

Переступаю с ноги на нону, и янтарный взгляд тут же хищно прищуривается, выдавая желание наброситься.

Я не верила, что он на это способен. Просто не могла поверить.

— Скажи мне что-нибудь, — с насмешкой протянул муж, — хоть что-то, чтобы я понял твои мотивы. Или их и нет вовсе? Просто жила в свое удовольствие?

Я все-таки решила попытаться, донести до него, что не все так гладко и очевидно:

— Я никогда тебе не изменяла, — попробовала придать голосу твердость, но ни черта не вышло — предательски дрожал и срывался.

Он предупреждающе рыкнул, и глаза опасно блеснули.

На грани. Боже, как страшно!

— Да, именно так. На той квартире я оказалась потому, что старушке помочь должна была.

— Это теперь так называется, — злой сарказм хлестанул наотмашь.

— Я ее туда привела, и ничто не выдавало присутствия других оборотней. Я бы поняла, почувствовала, унюхала. Но там ничего не было! Вообще! Чистая квартира, простая бабка! Мы выпели чаю, а потом, — под убийственно холодным взглядом смялась, стушевалась, — потом ты пришел. И все что происходило — было с тобой.

Бред! Все это звучит как бред!

— Ты за идиота меня держишь? — поревел он.

— Это правда…

— Я должен поверить, что ты меня с кем-то спутала? Очнись милая, ты не в сериале! У меня нет брата близнеца, как и раздвоения личности.

— Я говорю правду!

— Это ересь зарвавшейся сучки, которую поймали с поличным и которая теперь всеми силами пытается оправдаться. Придумывает небылицы, в надежде, что все вокруг дебилы, — Руслан непреклонен.

Мои сбивчивые пояснения еще больше разозлили его.

— Может, меня отравили чем-то, — еще одна жалкая попытка найти объяснение, — еда горькая была.

— Не разочаровывай меня еще больше, милая. Ты забыла с кем имеешь дело? Видать забыла, раз пытаешься чушь такую нести. Я бы учуял, если бы тебя чем-нибудь накачали. Даже крохи уловил бы. Но их не было. Ты была чистая! В трезвом уме и здравой памяти!

Я не знала что говорить, потому что сама тогда ничего не почувствовала, все было как обычно. Ни головокружений, ни расплывчатых мыслей, ни провалов в памяти. Все четко, кристально ясно, и до отвратительного неправильно.

Так что все это лишь мои домыслы, предположения, не имеющие доказательств.

— Все объяснения закончились? — ухмыльнулся он, зло, надменно, а мне так обидно, так одиноко стало, что слезы на глаза навернулись.

Всхлипнула, по щекам растирая.

— Вот только не надо это, — Руслан раздраженно нахмурился, — не верю. Убрала, живо!

А как их уберешь, когда текут сами по себе?

— Что будем делать, любимая? — руки на груди сложив, наблюдал за мной снисходительно.

— Отпусти меня? — попросила тихо.

— Нет.

— Пожалуйста. Ты же не простишь меня, никогда. Только мучить будешь обоих.

— Нет, Танюш, не нас, только тебя, — так ласково и так беспощадно, что сердце зашлось.

— Зачем? — обессилено руки вдоль тела опустила, мне нечего ему противопоставить. Он сильнее.