Книга Чудеса всё же возможны… - Татьяна Герцик

На театральной площади стоял ледовый городок. Окрестные дети и взрослые, главным образом молодежь, катались с горок, радостно крича. Коля тоже предложил скатиться, но Настя отказалась.

– Я падать не люблю. А сидя ехать не могу – платье помну…

Он удивился.

– Никуда ты не упадешь. Горки-то малюсенькие. И я тебя держать буду! Поехали!

Посмотрев на свои удобные сапоги, на этот раз на невысокой сплошной платформе, Настя решилась. Они забрались на среднюю горку. Николай обхватил ее за талию, и они стоя поехали вниз. Казалось, они взлетают без самолета. Ветер дул в лицо, залепляя снегом глаза. Когда они докатились до конца дорожки, сердце у нее билось неровными испуганными толчками.

– Здорово, да? Давай еще! – голос у парня был возбужденным, его это занятие привело в полный восторг.

Но Настя отказалась.

– Нет, мне больше не хочется. У меня до сих пор колени дрожат. Давай ты один.

Пожав плечами – мол вольному воля, он пару раз скатился с самой высокой катушки. Но, заметив, что с Настей заговорили какие-то незнакомые парни, кататься прекратил. Отведя ее на безопасное расстояние, скучно пожаловался:

– Конкурентов развелось – жуть. Не успеешь оглянуться – твою девчонку уже увели!

Насте было странно слушать эти слова. В роли чьей-то девчонки она никогда не выступала. Ее никто не приглашал на свидания, не водил ни в парк, ни на концерты. Не считая Влада, конечно, но он в ней видел не девчонку, а такого же дружка, как Славку.

Но вот двери театра приглашающе распахнулись, и они прошли внутрь. Взяли в раздевалке бинокль, чтобы не стоять потом в очереди, и прошли в амфитеатр. Давали «Иоланту» Чайковского. Настя с наслаждением слушала волшебную музыку, а Николай откровенно клевал носом, но не храпел, за что она была ему искренне благодарна.

В антракте спросила, что он делал ночью?

Он виновато пояснил:

– Да ночью я спал, просто на меня такая музыка сон нагоняет. Ничего с собой поделать не могу. Но если я уже вовсе засну, толкни меня в бок, я проснусь.

Толкать его она не стала, и он благополучно продремал всё второе отделение. После спектакля, чувствуя себя свежим и бодрым, как свежесорванный огурчик, предложил прогуляться пешком.

– Смотри, какая чудная погода! Как у Гоголя в этой, как его…

Она пришла ему на помощь

– «Ночи перед Рождеством»?

– Ну да! Как приятно разговаривать с образованной девушкой! Мне как-то до тебя попадались если не полные дуры, то вроде того.

Они пошли под мягко падающим легким снежком по ярко освещенным улицам. Всё вокруг искрилось и мерцало, создавая новогоднее настроение.

Николай о чем-то трепался всю дорогу, Настя молчала, почти не слушая его. Подошли к ее дому. Мило улыбаясь, она хотела распрощаться с кавалером, но он испуганно зашептал:

– Слушай, Настя, вон стоит та машина, что пыталась меня прошлой ночью долбануть!

Она обернулась, и у нее прошел мороз по коже. В самом деле, у ее подъезда стоял Мерседес, очень похожий на машину Владимира. Она тоже испугалась. Коля зашептал:

– Давай быстро сматываться, пока он еще чего-нибудь не учудил!

Они быстрым шагом, почти бегом, промаршировали мимо машины, и ей показалась, что из нее кто-то пытается выйти. Не желая испытывать судьбу, шустро заскочили в подъезд, захлопнули за собой железную дверь и убежали на третий этаж. Подождали у дверей, ожидая погони. Было тихо, но Николай уверенно сказал:

– Это он, точно! Я номер еще в прошлый раз запомнил – 224. Ты как хочешь, а я обратно в пасть волку не пойду!

Насте внезапно захотелось сбежать по ступенькам и во всем признаться Владу, но она быстро подавила неразумный порыв – чем это кончится, интересно?

Они выпили чаю, поговорили, посмотрели телевизор – машина упорно стояла на том же месте. Времени было уже час ночи. Николай упрямо заявил:

– Это он меня караулит. Только выйду, тут мне и кранты. Слушай, давай я у тебя переночую. Я смирный. Буду в этой комнате спать, а ты в той. Если уж не хочешь вместе.

Вместе Настя не хотела, но и отправить парня на расправу тоже не могла. Вздохнув, решила покориться неизбежному. Дала ему свежее постельное белье и ушла в спальню, подперев на всякий случай дверь стулом. Береженого, как известно…

Ночь прошла спокойно. Никто к ней не ломился, и утром ей подумалось, что буйная ночка ей просто приснилась. Но нет – в большой комнате на диване спал темноволосый парень, раскинув в стороны руки и ноги.

На завтрак она приготовила омлет и подсушила несколько кусочков хлеба. Больше в ее доме ничего не было. Опыта по кормлению мужчин она не имела, продуктов для этого – тоже.

Проснувшись, Николай умылся и посетовал, что нет бритвы. Впрочем, темная щетина, вылезшая за ночь, его вовсе не портила, а выглядела очень даже сексуально. Но об этом Настя ему не сказала, чтобы не обнадеживать зря. Поев, он печально вздохнул, показывая, что не наелся. Но ничего не сказал. Жадными глазами глядя на еще румяную со сна девушку, умильно предложил:

– А давай я у тебя жить буду? Я послушный. Буду делать всё, что скажешь. Мужчина в доме всегда пригодится – лампочки там поменять или еще чего… – и с надеждой стал ждать ответа.

Но лампочки менять Настя и сама умела, а насчет «еще чего» ей нужен был совсем другой человек. Пока она думала, как бы покорректнее выставить гостя из дома, Николай встал, и, ухватив за локти, поднял со стула.

– Может быть, тебя убедит вот это – и прижал ее к себе.

Твердыми сухими губами нашел ее губы и принялся целовать ее нежными настойчивыми поцелуями.

Настя замерла. Она чувствовала всё возбужденное тело парня и не могла найти в себе силы его оттолкнуть. В голове заполошно мелькнуло: а может, он прав, и ей действительно нужен мужчина в доме? Ведь она же совсем недавно решила жить такой же свободной жизнью, что и Владимир. Но тут же вспомнила слова Сент-Экзюпери «мы в ответе за тех, кого приручили…».

Ну, приручит она этого мальчугана, и что дальше? Всю жизнь будет выступать в роли этакой воспитательницы-дрессировщицы? Нет уж, что-то ей подобная благотворительность не по душе.

Освободившись от его объятий, она попросила:

– Знаешь, ты уже иди, дорогой. Я думаю, это совершенно лишнее!

Бормоча о своей патологической невезухе, Николай ушел, а Настя задумалась. Если в Мерседесе в самом деле находился Влад, то он наверняка уверился – у нее есть мужчина. Хорошо это или плохо? Что после этого он о ней подумает? Перестанет она быть для него родной, или наоборот, он не захочет ее потерять и предпримет наконец-то какие-то шаги? И как ей вести себя с ним? Всё отрицать или, наоборот, соглашаться?

От бесконечных вопросов распухла голова, и Настя уже сама не знала, чего же хочет.