Книга Три желания для Янтарного лорда - Александра Черчень

Я уже видела мир таким. Рядом с матерью, когда она заводила меня в воду, свою родную стихию, и тянулась к капле своей силы внутри меня, пытаясь дозваться, пробудить, заставить расти. Не получалось, но капелька все же откликалась ей – на считаные секунды. И большего восторга, чем в те секунды, я не испытывала никогда.

Вот и сейчас обомлела, ахнула даже, закрутила головой, пытаясь увидеть и почувствовать все и сразу, успеть запомнить, сохранить хотя бы в памяти. Успеть насладиться…

Но секунды шли, а проклятая пелена не возвращалась!

От избытка эмоций меня повело, качнуло, но тотчас на плечи легли знакомые теплые руки. Слегка царапнули ногтями, возвращая в реальность и тут же выбрасывая из нее снова. Потому что прикосновения тоже обрели новые оттенки. Даже боль, пусть и легкая, едва ощутимая, стала иной.

Захлебываясь яркостью окружающей действительности, я откинулась на стоящего сзади мужчину. Сползла по нему на траву, прижала к ней ладони и застонала от счастья.

– Ула? Ула! – тревожный такой голос. – Малыш, да что с тобой?

– Все хорошо! – уверила я, цепляясь за короткие стебельки и чувствуя сразу и гладкость шелка, и остроту бритвы. – Даже больше… Не трогай меня, пожалуйста, а то я так с ума сойду.

Кажется, последнюю фразу я произнесла настолько тихо, что меня не услышали. Аламбер нагнулся надо мной, осторожно затормошил, явно не понимая, что происходит.

Неужели это и впрямь происходит? И уже не пройдет? Неужели та капля действительно выросла? Вот так, в одночасье, в односекундье даже. Неужели я…

– Я жду твоей просьбы, фейри! – с ясно различимым предупреждением прогудел Дуб.

– Да-да! – откликнулся высший и отошел от меня. А я ощутила, как вибрирует от его шагов земля. – Скажи мне, о великое древо с душой стихии и разумом фейри, сколько времени ты можешь дать мне на обдумывание просьбы?

Я сдвинулась, чтобы видеть лицо Дуба. И вовремя. Там, на этом лице, вдруг раскрылись узкие щели глаз, сверкнули темной зеленью и прищурились. А рот, едва различимый среди трещин на коре, скривился, пополз влево. Усмешка?

– Хе-хе-хе, – подтвердил мою догадку Дуб. – А ты хитер, сынишка Янтарного рода!

– В этом ли дело, – вздохнул Алам.

– Может, и не в этом, – согласился Дуб. – Может, и в том, что в тебе не живет ни единой мечты. А хочешь новый экземпляр для своей коллекции?

– Экземпляры интересно добывать самому, – откликнулся высший. – Как и мечты…

– Коллекция мечтаний? – заинтересовался Дуб. – Любопытно!

– Это не просьба, – поспешно сказал Алам. – Таких интересов у меня точно нет.

– Но какова идея! – На древесном лице собралась складками кора. Задумался, видно… – Что ж, хитрый фейри! – прогудел наконец Дуб. – Говори, сколько времени тебе нужно?

Аламбер переступил с ноги на ногу. Почесал в затылке каким-то совершенно человеческим жестом. И пожал плечами.

– Если позволишь, великое древо, я приду, как только определюсь со своей просьбой.

– Услышано! – прогремел Дуб. – Приходи!

Листья его зашуршали, словно переговариваясь между собой, а Янтарный отступил, повернулся ко мне, но сказать ничего не успел.

Толстая дубовая ветка, нависавшая надо мной, с хрустом склонилась, провела листком по моей щеке и тем же гулким голосом осведомилась:

– Ну что? Обрела?

– Кажется, да, – кивнула я, сглотнув. – А это не пройдет? Не пропадет?

– Куда ж ему пропасть? – снисходительно ответило великое древо.

Голос на этот раз звучал отовсюду, из веток, из ствола, даже из желудей, валявшихся под Дубом. Кстати, только поэтому я их и заметила. Вот бы взять хоть один… Конечно, вырастет не древнее чудо, а юный дубок, но ведь все равно непростой!

– Даже не думай, – раздалось изо рта на древесном лице.

Ой…

– И можжевельник у тебя не вырастет, – язвительно добавил Дуб. – Вот в этом все вы одинаковы, и смертные, и вечные! Руки хоть крюки, хоть лапищи, а лишь бы уволочь что чужое! Подойди ко мне ближе, глупая глейстига.

Да! Да-да-да, я глейстига!

Вскочила, кинулась к Дубу и тут же споткнулась на ровном месте. Полетела бы носом в траву, но высший вовремя поймал. И пока я выпрямлялась, дошло.

То, что я опять в своей одежде, это ладно. Но вот…

Копытца. Козьи.

Настоящие.

Маленькие такие. Симпатичные. Раздвоенные…

Я так и замерла в полусогнутом положении, разглядывая свои ноги. Значит, все правда. Правда все! Я фейри!!!

Покрутила одной ногой, второй, склонилась еще ниже. А серебряной пыльцы-то нет на ногтях! Ну и ногтей вообще-то нет. И сапожки ведь не налезут… Придется новые заказывать. Или не нужны они теперь? Мама в обуви никогда не ходит. А как же мои туфельки, те, на которых пряжки усыпаны крошечными лиловыми камешками… Я их и надевала-то всего раза три…

– Фейри или смертная, а без туфелек все одно жизнь не мила, – насмешливо сказал Алам. – Фу быть такой предсказуемой, Ула!

Я что, все это вслух бормотала?!

– Хе-хе-хе, – заливался скрипучим смехом Дуб. И вдруг рявкнул так, что уши заложило: – Долго я буду ждать?!

Я опрометью бросилась к нему, но замялась, не дойдя шага до могучего ствола.

– Ухо приложи, – заворчал Дуб. – Ум отшибло от радости? Или не хочешь, чтоб тебя истинным именем наделили?

Колебания мигом пропали. Прижавшись к стволу и ощутив каждую трещинку коры, я услышала тихий, но отчетливый шепот. Не скрипучий и не гулкий, мелодичный такой. Запомнила сразу, да и как не запомнить. Мне жить с этим именем. Долго жить. Не старея. И пользуясь магией в полной мере!

– Спасибо! – выкрикнула, отстранившись от Дуба.

– Кушай, не обляпайся! – получила в ответ.

Дуб распахнул глаза. Они оказались огромными, словно дупла, залитые настоем мяты. Из настоя торчали вместо зрачков засушенные беличьи головы – по одной на дупло.

Я отшатнулась, а одна из белок вдруг оскалилась и пропищала:

– Убирайтесь уже отсюда! Надоели!

– Брысь! – поддержала вторая. – Фейри! Оба! Бегом, а то уши откушу!

Аламбер схватил меня за руку, рывком развернул и потянул за собой. Понятно, что я сразу же оступилась, потом второй раз… На третий меня подхватили на руки, перекинули через плечо, только охнуть успела.

Так и покинула тропу – задом наперед, под заливистый смех бегущего высшего. Чего ржал – один Дуб, наверное, и знает. Очень хотелось двинуть по торсу обретенным копытцем, но куда попаду – тоже только великому древу известно. Мало ли. Лишу красивого мужчину радостей любви…

В кармане штанов перекатывался украденный желудь. Вырастет, не вырастет… Попробовать-то можно? Если уж у меня у смертной все росло!