Книга Попасть в отбор, украсть проклятье - Надежда Мамаева

— Берегись! — успела крикнуть я, когда болт уже пустился в свой короткий полет.

Ворон каким-то чудом с ним разминулся. И подставился под аркан. Заклинание, огненной змеей скользнув ему на грудь, сковало карателю руки. Маг-ренегат тут же дернул пойманного ворона на себя. Ар вынужденно сделал несколько шагов, что бы не потерять равновесие, и оказался прижатым спиной к противнику.

— Гвоздь, убей! Долго я его не удержу! Силен, собака! — выкрикнул маг, который и вправду из последних сил контролировал плетение аркана.

Стрелок, отбросил разряженный арбалет и схватил длинное весло. Видимо, захотел прибить Ара, но опасался подходить близко. Вот только предосторожность была напрасной. Как только он замахнулся, ворон резко качнулся вперед.

Весло пролетело над его чернявой головой в какой-то пяди и впечаталось в ошалелое от такого поворота лицо мага-ренегата.

Ну, что могу сказать — вырубил стрелок своего коллегу по заговору основательно, так что Ар…

Додумать я не успела. А все потому, что слишком отвлеклась на ворона и его противников и ослабила бдительность. А «мой» громила времени зря не терял. Поняв, что его усилия завалить противницу голыми руками тщетны, этот гад решил меня подцепить. Натурально. Багром. Который он схватил, когда мы поравнялись с пришвартовочным пеньком. Рядом с ним и лежала эта орясина с крюком. Оной мне и заехали по ногам, свалили навзничь. И тут же острие полетело мне прямо в грудь. Я крутанулась и успела увидеть, как багор пробил одну из досок. Та забалансировала на манер качелей, видимо, оставшись лежать на одной поперечной балке.

А меня меж тем попытались загарпунить второй раз. Я резко перекатилась, а потом впервые в своей жизни исполнила трюк: лежа на спине с согнутыми коленями, оттолкнулась пятками. Тело резко подняло вверх, и я успела распрямиться.

Крюк вонзился в то место, где я была секунду назад. Он ушел в доски по самое древко — просто так не выдернешь.

— Ну все, лярва, я тебя ща урою, — пообещал этот тип.

Мы замерли друг напротив друга. Словно два зверя, готовые вгрызться в глотки друг другу. Злые, уставшие. Я отбросила страх, а этот тип, судя по его налитыми кровью глазам, — всякие мозги (если они у него вообще были), а вместе с ними — и инстинкт самосохранения.

Я сделала осторожный шаг в сторону. Он, словно мое отражение, перетек в ту же, сократив расстояние меж нами на фут.

И еще один шаг. Я не разрывала зрительного контакта. Глаза в глаза.

Крик рыжего «Помогите!» ударил по нервам нам обоим. Громила дернулся — и… мой ботинок с силой ударил по той самой балансирующей на одной балке доске. Она сработала на манер качелей — и… кажется, в славной столице только что прервался род одного громилы-заговорщика. Во всяком случае, мужик как-то вмиг потерял весь интерес к бою, согнулся, заскулил, прикрывая руками свою мужскую гордость, а потом и вовсе грохнулся на доски.

Я же, памятуя, что маги, и некроманты в том числе, должны быть не лишены сострадания, решила: зачем мужику мучиться от такой боли? Ну и оглушила его первым, что попалось под руку. Подвернулся отброшенный стрелком арбалет. Хороший, кстати, такой, окованный серебром.

Только потом подняла голову и посмотрел туда, откуда орал рыжий. Правда, сейчас он уже только хрипел. Веснушчатому пареньку достался самый щуплый противник. Но бедному карателю и этого хватило: сейчас его старательно душили, насев на него сверху.

Я не успела замахнуться своей находкой, как душителя смело волной сырой силы. Метнула взгляд в сторону — Ар стоял с занесенной для аркана рукой. А рядом с ним лежали два скованных заклинанием стазиса противника: маг-ренегат и стрелок.

Последний оглушенный заговорщик был связан в тот момент, когда в себя начал приходить один из жандармов.

Спустя час я могла сделать вывод: последняя ночь моей жизни удалась на славу и прошла с размахом. Но я так вымоталась, что даже не могла погордиться собой как следует. Ренегатов уже отвезли в отделение карателей на допрос. Пострадавших и жандармских грифонов — просто увезли. Рыжика отправили в лазарет — залечивать травмы физические и душевные. И я даже не знаю, каких было больше после гонки на кровати, к которой нагой парень оказался пристегнут. В общем, если рыжик выберется из всего этого и не раскиснет, из него может получиться каратель, которому уж точно будет наплевать на смущение и свою репутацию.

— Ну что, скоро рассвет, — подходя ко мне, устало произнес ворон. — Поехали.

Я не стала задавать вопросов, куда и зачем. Но когда магомобиль остановился у дома Ара, поняла: надо было.

Развороченная стена впечатляла.

— Ты собираешься спать тут? — уточнила я, глядя на дыру в кирпичной кладке.

— Гостевая спальня не пострадала, — невозмутимо выдал Ар.

М-да… логикой некоторых можно оглушить без всякого пульсара. Но мне тоже жутко хотелось прилечь. Пусть бы даже в гроб. Главное — прилечь. Хотя бы на пару минуточек. Глаза слипались.

Краем уха услышала распоряжение ворона: «Собрать все улики и заделать дыру, к ларховой матери». Мне было на это глубоко геометрично. В смысле — параллельно, перпендикулярно, сферично, пространственно и далее по списку. Главное, чтобы меня не трогали.

Посему я, не обращая внимания на суетившихся вокруг дома карателей, подхватила свой многострадальный желтый чемодан (да-да, я не смогла с ним расстаться и выудила багром из реки) и побрела искать гостевую спальню.

Знала ли я при этом, что поутру не рассыплюсь прахом, а обнаружу под боком ворона? Ни разу!

Я вообще планировала отойти в мир иной и сделать это хотя бы как полагается приличным людям: горизонтально. Желательно — лежа в постели. Но даже этого у меня не получилось. Вместо смерти я встретила рассвет.

ГЛАВА 4

Открыла я глаза от того, что луч солнца обосновался на моем носу. И как я ни смахивала его сонной рукой, он никуда не желал проваливать, чесал сей важнейший орган каждой сплетницы. Я сонно открыла один глаз и…

У магов, с получением диплома, всегда появляется уверенность в безбедном будущем и завтрашнем дне. Но мое завтрашнее дно превзошло самые смелые ожидания. Может, это оттого, что я была еще адепткой, а не дипломированным специалистом? Мое персональное дно заключалось в практически голом мужском бедре, на котором каким-то чудом в стратегическом месте все же оказался угол одеяла. Конечность была закинута на меня. Столь же бессовестная рука покоилась на моей груди. А в районе макушки я почувствовала сопение. Самозабвенное такое, будто я была не иначе любимым плюшевым медвежонком, а не трупом сомнительной девицы.

Но, несмотря на пикантность ситуации, навряд ли ворон думал покушаться на честь девицы Тайрин Росс. Ар скорее уж предпочел бы подмять под себя постель и устроить оргию, полную сладостного сна с подушкой. Да и я была в платье, посему… сделаем вид, что этого момента в нашей совместной биографии просто не было. Вот сейчас я уползу из-под руки и ноги ворона и, так сказать, внесу правки в историю этой ночи.