Книга Страсть - Виктория Вайс

— А хочешь я побуду твоей девушкой?

Валерка обернулся. За спиной стояла Вика.

— Хотя бы на время, — продолжила она.

— Можно и навсегда, — с надеждой в голосе произнёс он.

— Ну это как жизнь сложится. Налей мне вина.

Рядом не было ничего кроме водки, Валерка вскочил и побежал вдоль стола в поисках хорошего вина.

— Есть «Массандра». Будешь?

— Обожаю…

Вика с наслаждением отхлебнула глоток.

— А ты будешь мне писать?

— Писать буду, а вот ждать не обещаю.

— Я сейчас…

Валерка выбежал из комнаты и через несколько минут вернулся с большой сумкой и поставил её рядом с Викиным стулом.

— Вот. Путь пока у тебя побудет.

— Что это? — насторожено спросила она.

— Видик.

— Ты с ума сошёл. Меня твои родители убьют. Он же целое состояние стоит.

— И ещё куча кассет, — словно не услышав её, продолжил Валерка.

— А про любовь там есть?

— Конечно… А можно я тебя поцелую?

— Валяй! В принципе, я должна была бы по сюжету отдаться сегодня тебе, но ты уже однажды сказал «нет», поэтому только поцелуй. Пусть все завидуют. А ты немного пострадай из-за своей глупости.

ГЛАВА 18

Иштван несколько раз за утро нажимал кнопку селектора, вызывая Лили, но по ту сторону была тишина. Наконец из коридора донёсся какой-то шум, и он приоткрыл дверь, готовый наорать на нерадивую секретаршу, но вместо неё увидел в приёмной кучу радостно-возбуждённых сотрудников.

— Почему не на рабочем месте?! — властно спросил Иштван.

— Всё, товарищ Молнар, кончилось ваше время, — сделав шаг вперёд гордо произнёс один из гудящей толпы.

— Что ты мелешь, идиот, а ну быстро на место!

— Это вам, товарищ Молнар, скоро придётся искать новое место, — ехидно парировал тот, делая упор на слово «товарищ».

— Фамилия! Быстро! — скомандовал Иштван, решительно направившись к возмутителю спокойствия.

Из толпы вышел пожилой дядька из отдела пропаганды и упёршись рукой в грудь Молнара, заставил его остановиться.

— Вы, наверное не знаете, но у нас революция…

— Что? Какая ещё революция?

— Обычная. Больше нет коммунистической партии. Отменили. Всё. Свобода.

Ничего не поняв, Иштван бросился в кабинет и включил телевизор. Диктор торжественно сообщал, что с сегодняшнего дня в стране отменяется однопартийная система, коммунистическая партия переименовывается в венгерскую социалистическую партию и своей новой идеологией провозглашает социал-демократию. Действительно — свобода. И что же теперь делать ему? Куда бежать? Где прятать партийный билет? И нужно ли его прятать? Судя по тому, что толпа припёрлась именно к нему, то точно, нужно прятать или вообще бежать. Стоп! Иштвана осенила мысль, если пришла свобода и теперь все можно, может быть стоит воспользоваться предоставившейся возможностью? Хотя нет, нужно немного подождать. Он хорошо помнил, хотя и был мальчишкой, что случилось с теми, кто в начале 50-х возжелал этой самой свободы.

— Нужно подождать, — прошептал себе под нос Иштван, вытаскивая из сейфа партийный билет, — пусть пока полежит дома.

Он снова нажал кнопку селектора. Тишина в ответ. Прислушался. Толпа, погудев ушла. Иштван выглянул из кабинета, Лили в приёмной по-прежнему не было. И судя по тому, что листы бумаги лежали на столе на тех же местах, что и вчера, она вообще не приходила. Он снял трубку и набрал номер её домашнего телефона. Короткие гудки. Снова набрал. Короткие гудки. Сколько можно болтать, подумал он, заболела, что ли. Он нажал кнопку гаража.

— Это редактор Молнар. Мне нужна машина, срочно.

— Через пять минут у второго подъезда, — ответил дежурный.

Иштван спустился вниз.

— Ты же знаешь, где живёт Лили? — спросил он подъехавшего водителя.

— Знаю.

— Смотайся к ней, узнай, почему не на работе, — Иштван порылся в кармане, достал несколько десятков форинтов и сунул их в открытое окно, — если заболела, купи ей лекарства нужные и что-нибудь вкусненького в магазине. И скажи, чтобы позвонила мне.

— Понял. Все сделаю… А вы уже слышали об изменениях?

— Слышал, — недовольно буркнул Молнар. — Езжай. Я жду её звонка.

Газета, купленная в ларьке у входа в телецентр, ещё больше укрепила мысль о том, что нужно подождать. Рядом с бравурными заявлениями о свободе и демократии были и скептические статьи о тяготах, которые ждут Венгрию, если она свернёт с пути построения коммунизма. Из-за этой, вдруг свалившейся на голову информации, Иштван не мог ни о чем другом думать. Работа ушла вообще на задний план, хотя из дирекции постоянно звонили и требовали как можно быстрее предоставить отчёт за прошлый месяц и съёмочный план на следующий. Они там словно торопились, что-то успеть. Но чего в сложившейся ситуации бояться Молнару? Он не занимался политикой, не участвовал в партийных съездах, не сотрудничал со спецслужбами, он просто делал детскую программу, которая нравилась зрителям. О его тайне никто не знал, и она уж точно никак не связана с идеологией светлого будущего, скорее наоборот.

Внезапный телефонный звонок испугал Иштвана. Он даже слегка замялся перед тем, как снять трубку.

— Редактор слушает.

— Товарищ Молнар… Здесь… Ужас… — голос водителя дрожал и срывался.

— Что у тебя случилось? В аварию попал?

— Нет!.. Я на квартире… Здесь такое…

— Что случилось, — насторожился Иштван, — возьми себя в руки… Где Лили? Дай лучше ей трубку.

— Не могу… — после длинной паузы произнёс водитель.

— Да что у тебя там такое!?

— Она… У неё… Она мёртвая…

— Кто? Что ты несёшь? Кто мёртвый?!

— Лили…

Молнар побелел, и выпустил телефонную трубку из рук. Она стукнулась о стол и повисла на проводе, из её чёрного чрева ещё долго доносились крики водителя.

Иштван несколько минут не решался переступить порог квартиры. Мимо бегали милиционеры и врачи, рядом толпились перепуганные соседи.

— Кто вы такой? Почему здесь стоите? — услышал он строгий голос человека в штатском.

— А вы кто? — словно во сне произнёс Иштван.

— Я следователь…

— А я её начальник… И друг…

— Тогда пойдёмте внутрь, нужно опознать пострадавшую, посмотреть, всё ли в квартире на месте, может что-то пропало, — настойчиво предложил следователь.

— Я не могу… Я боюсь…

— Чего вы боитесь?