Книга Живое - Марина Суржевская

Хорошо бы и мне досталось столь выгодное умение!

Мимо прошел юный прислужник, неся лоток с конфетами. Я поманила его и взяла целый кулек сладостей, попросив записать долг на имя Левингстонов.

Раздала шоколадные шарики друзьям. На миг мы застыли, восторженно мыча. Сладость лопалась на языке фейерверком вкусов, от удовольствия дрожали коленки.

– Эйфория! Никогда ее не пробовала! – с наслаждением выдохнула Мелания. Ее губы и щеки порозовели от волшебных конфет.

Ливентия фыркнула и начала рассказывать о невероятных сладостях и засахаренных фруктах ее любимой Гранданы, а я засмотрелась на бронзового ловкача, подкидывающего над головой разноцветные шарики.

И ведь ни одного не уронил! Удивительная ловкость для механической куклы! Пока я глазела на диковинку, Итан и Мелания унеслись в сторону каруселей, потащив с собой упирающегося Ринга, Ливентия застыла у магазина бархатных шляпок.

Я же, поколебавшись, направилась к озеру. Каток возвращал меня в детство.

У приютских детей мало развлечений и радостей, так что катка мы ждали особенно. И хоть в нашем прошлом не было никаких полозьев – ни серебряных, ни хрустальных, ни ледяных, не было фонариков и сладостей, но воспоминания были радостными. Я вспомнила, как по-девчоночьи визжал угрюмый Мор, впервые прокатившись по льду. Как танцевала Китти, позабыв о своей хромой ноге. Как хохотал Ржавчина. Как краснела и смеялась Сырная Корочка, отбросив глупые ужимки и злые шутки.

Отличное время!

Каток в Двериндариуме был нисколько не похож на тот серый замерзший пруд из моего детства.

Здесь все сияло, мерцало и переливалось, а несколько веселых пар кружились на сверкающем льду, словно изящные статуэтки на крышке драгоценной шкатулки.

– Госпожа желает полозья? – улыбнулась мне дородная лавочница. Перед ней высился прилавок с горкой сладостей, рядом стоял огромный бочонок горячего чая. На боку торчал латунный кран, сверху пыхтел ароматный пар. Женщина пригладила белый передник, надетый поверх теплого ватного пальто. – Только протяните ножку, мигом прилажу лучшие полозья в Двериндариуме! Уж поверьте!

– Благо Двери, – растерянно отозвалась я. Подумала и качнула головой. Кататься на полозьях я не умела, а попробовать не рискнула. Хотя и очень хотелось! – Я, пожалуй, так…

Осторожно шагнула на лед. Сапог поехал по идеально отполированному зеркалу, я пошатнулась, взмахнула руками. Но устояла. И стало весело, захотелось разбежаться и покатиться, как тонкая девушка на середине озера. Присмотревшись, я узнала в ворохе разлетающихся тканей и мехов Лейту Скарвис. К ней подъехал смеющийся парень, закружил, разбрызгивая полозьями лед. И я порадовалась за бывшую бесцветную, от которой из-за Дара отказался родной клан.

Справа и слева чинно скользили взрослые февры и их спутницы, не хватало лишь ватаги шумных ребятишек. Но детей на Остров Двери не пускали.

Растопырив локти для устойчивости, я сделала еще один скользкий шаг, проехав вперед. И еще! Тихонько рассмеялась. Я заслужила капельку этой радости, самую малую! Возможность почувствовать себя маленькой девочкой, возможность смеяться. Забыть на несколько мгновений ледяного скольжения о маске Ардены, о страхах и сомнениях.

Еще шажок! Эх, все-таки надо было рискнуть и согласиться на полозья!

– Иви?

Сдавленный голос заставил меня обернуться и улыбнуться. Кристиан! Он стоял рядом с резной скамейкой и смотрел на меня. Хотя его глаз я не видела, их прятали тени. Сумрак клубился возле февра, верно, Кристиан забыл закрыть браслет и неосознанно притягивал тени.

Я в два прыжка оказалась рядом и схватила парня за руку. Перчаток не было, и ладонь показалась мне ледяной.

– Что ты делаешь?

Я все еще не видела его взгляд. Тени менялись и вихрились, опутывая лицо февра.

– Снеговье! – радостно выдохнула я, ощущая смутную тревогу. Да что с ним такое? – Посмотри, как красиво!

– Ты стоишь на льду.

– Ну да, – тени наконец развеялись, и в мерцании фонариков я увидела взгляд Кристиана. На миг показалось, что он такой же, как был в Мертвомире – бирюза под слоем пепла… но февр моргнул и пугающее впечатление развеялось. Сейчас Кристиан выглядел смертельно уставшим. Лицо снова казалось болезненно-бледным. Пожалуй, я поторопилась радоваться успешному выздоровлению парня!

Я потянула Кристиана на лед.

– Это весело! Ты любишь каток?

– Ты шутишь? – почти неслышно произнес февр. – Или издеваешься надо мной?

Я растерялась. Тревога снова вернулась, пробиваясь сквозь шоколадную эйфорию.

– С чего ты взял? Просто хотела немного развлечься.

С подозрением уставилась в лицо Кристиана. Он смотрел как-то странно. Может, смелый февр просто не умеет кататься? Странный он какой-то…

– Развлечься? Ну что же. Давай. Развлечемся.

Крис шагнул на лед. Тени вновь спрятали его глаза, так что я видела лишь сжатые губы и несвойственную смуглому лицу бледность. Пальцы февра в моей ладони ощутимо дрогнули и сжались, хватая мою руку. Почти до боли.

Шоколадная эйфория окончательно испарилась, и я ощутила опасность. Тревогу.

Что-то не так.

Кристиан вел себя странно. И над катком стало намного темнее, фонарики над нами не справлялись с мраком, тени сгущались. Несколько февров встревоженно оглянулись и ушли, Лейта Скарвис тоже побежала прочь. Замороженная гладь озера в несколько мгновений стала пугающей и темной.

Я передернула плечами.

– Кажется, это была плохая идея. Лучше вернуться.

– Почему же, – голос Кристиана казался чужим. – Давай повеселимся, Ардена.

Схватил меня за руки и плавно двинулся влево. То ли танец, то ли битва… я попыталась отдернуть руки, но Кристиан держал крепко. Тени развевались за ним, словно призрачный плащ.

– Весело? – спросил февр, наклоняясь ко мне. Его глаза ярко блестели. Океан в них бился о скалы.

– Нет! Хватит! – нахмурилась я.

– Мы ведь только начали? – он положил ладонь мне на спину, закружил.

Лед захрустел под ногами, и я вдруг с ужасом подумала – насколько он прочный? Снеговье – это ведь лишь самое начало зимы, это хрупкая тонкая наледь на толще воды. А все остальное – искусственное, дело рук и Дара двери-аса. Но вдруг он был не достаточно силен?

– Довольно!

Я вырвалась, но Кристиан схватил меня за руку. И, не удержав равновесия, мы оба рухнули на лед. Я – сверху. Охнула и подняла голову. Февр тяжело дышал, неотрывно глядя мне в лицо. Из-под наших тел расползались в разные стороны узкие трещины – словно паучьи лапки.

Кристиан рывком перевернулся и прижал меня к холодной толще. Моя шапка слетела с головы и волосы растрепались. Февр нависал сверху.