Книга Выжившие - Ханна Джеймесон

Я слышал, как Арран шумно нюхает кокаин. Затем он передал зеркало Томи, которая, откинув назад волосы, сделала так же. Я попросил чистый доллар, и Томи посмеялась надо мной. Вдохнув две дорожки, я удивился, как это было легко.

Томи сказала, что ей надо кое-что взять из своих запасов, и, когда она вышла из номера, Арран растянулся на полу, заложив руки за голову.

– Ты краснеешь, – сказал он.

Я ответил, что это реакция на кокаин, который заставляет сердце биться чаще.

– Если хочешь, можешь перепихнуться с ней.

– Да я ей даже не нравлюсь.

Он посмотрел на меня так, словно я сказал что-то невероятно детское:

– Приятель, это ж конец света!

Томи вернулась с бутылкой «Джека Дэниелса», и я подумал: «Ну вот, теперь пути назад нет».

Не помню всех разговоров, последовавших дальше, поэтому записываю их так, как удается вспомнить.

Арран почти не разговаривал, но много смеялся. По-моему, именно этого он и добивался.

Мы с Томи вернулись к разговору о дуализме. Я быстро выпил несколько рюмок подряд. Не могу описать, насколько хороши они были на вкус. Мне не удалось заставить себя посмаковать их.

– Зачем тратить время на суеверия и домыслы, когда вокруг так много событий. И они удивительны и буквально взрывают мозг, к примеру, другие галактики, черные дыры и космические путешествия. Вот на что следует тратить энергию мозга, а не на церковь! – С этими словами она стукнула кулаком по ковру.

– По-моему, размышления о том, зачем мы здесь, не пустая трата энергии мозга! Есть ли свобода выбора, являемся ли мы чем-то большим, чем просто животными…

– Нет, не являемся.

– Ты позволишь мне договорить?

– Конечно! – самодовольно ответила она.

Хотя я, наверное, тоже был доволен собой, поскольку на несколько минут попросту забыл, где нахожусь.

– Человеку важно чувствовать, что в жизни есть цель, – заметил я.

– А по-твоему, цели нет, если не веришь, что в конце пути получишь стикер и конфету? Будто жизнь теряет смысл, если потом не продолжишь жить где-то еще? Вот это точно бессмысленно!

– Как можно настолько совмещать в себе атеизм и такое… такое… ультраправое либертарианство, доктрину свободной воли?

– С чего ты взял, что я совмещаю?

Не помню, что я сказал в ответ, но, кажется, она обиделась. Хотя все равно признала, что является либертарианкой и всегда голосовала не так, как я. Поэтому, по большому счету, ее обида тоже не имела смысла.

Кокаин начал выветриваться. Мы нюхнули еще по две дорожки каждый. Томи сбросила одеяла, и я сел на пол, привалившись к кровати. Комната наполнилась дымом, и он согревал воздух.

– Будет намного веселее, если представить, что все рассказывается парнем из сериала «Задержка в развитии», – сказала Томи.

Я рассмеялся. Было так непривычно смеяться по-настоящему.

Арран с невозмутимым американским акцентом произнес:

– Сегодня Арран провел день с двумя историками, нюхая кокаин в восточном крыле.

Томи громко засмеялась, показывая зубы.

– Дилан старается держать всех подальше от комнат сотрудников. Не хочет, чтобы узнали о его оружейном складе.

– Да ну?

Томи налила нам обоим еще виски.

– Правда! Здесь известное место для охоты. И оружия в отеле полно, раньше люди брали его напрокат.

– У меня мурашки по спине побежали: у людей есть оружие? – изумленно выдохнул Арран. – Ни разу не круто.

– Да все нормально. Они все равно будут недолго им пользоваться.

– Почему? – поинтересовался я.

Усмехнувшись, Томи негромко сказала:

– Я, наверное, плохо поступила.

– Да рассказывай уж, что сделала.

Нам было легко и весело. Стряхивая пепел в блюдце, Арран промахнулся, поэтому собрал его в кучку на ковре.

Томи посмотрела на меня:

– В тот день, когда все случилось, в служебном помещении я нашла в ящике стола пистолет и… так получилось… типа, взяла его. А комнаты, где жили сотрудники отеля, оставались незапертыми, и, по правде говоря, там было очень много оружия. Охотничьи ружья, для аренды гостям.

– Вот дерьмо, – пробормотал Арран, глядя на закрытую дверь.

Я нахмурился:

– И ты их все украла?

– Нет, конечно, посмотрите на меня! Я собрала в рюкзак все патроны, какие удалось найти, и украла их. У них больше нет патронов, кроме тех двух коробок, которые я оставила.

Я отмахнулся от дыма:

– Подожди, Томи, стой. Так у тебя все патроны отеля и один пистолет?

Она затянулась сигаретой Аррана, стараясь сохранить невозмутимый вид:

– А то!

– Блин, Томи, выходи за меня замуж. – Арран встал и направился в ванную.

Оружие меня заинтересовало. Моя последняя доза наркотика все еще действовала.

– И Дилан ничего на это не сказал? Пистолет-то наверняка его.

– Он не хочет признаваться, что в отеле много оружия, – ответила она. – Пусть все думают, пара охотничьих ружей, и все. Не двадцать. Допустим, он догадался, что патроны украли, когда люди массово уезжали из отеля, и кто-то украл пистолет из его стола и прихватил все пули. Но с какой стати он должен считать, что патроны и пистолет по-прежнему в отеле?

– Тебе-то они зачем? – поинтересовался я, беспокоясь о возможных последствиях.

– А почему нет? Все, что я знаю: мир рухнул, и наступит время, когда мне понадобится защита. Лучше пусть другие думают, с чем им охотиться на оленей, но оружия для преследования меня у них не будет.

– Томи, никто ж никого не преследует.

– Да? А вот тут кое-кто попросил меня шпионить за другими.

Мне нечего было ответить.

От мысли, что во всем отеле только у Томи есть годный пистолет, стало неуютно. Словно она предвидела войну.

– Эй, хотите немного мета? – поинтересовался Арран, озадаченный откровением Томи.

Он вернулся с каким-то невероятным пластиковым приспособлением, которое, как выяснилось через пару секунд, оказалось импровизированной трубкой. Со щелчком он открыл зажигалку и вдохнул, плотно обхватив губами верхний конец трубки. Вода запузырилась.

– И что эта штука делает? – крайне сдержанно спросил я.

В моем жизненном опыте наркотики группы А отсутствовали. Кристаллический метамфетамин находился в том же ментальном отделе, что и крэк, и героин, а марихуана и кокаин были экспериментальными наркотиками, которые обычно пробуют пару раз в колледже, но не вводят в привычку, если не собираются умереть.