Книга Мой сладкий негодяй - Роксана Чёрная

— Я уже думала ты совсем выпала из мира и не заметишь, — улыбнулась она и тряхнула короткими волосами до плеч, отчего они словно заискрились в ярко освещённом холле. За окном уже темнело, хотя время приближалось только к семи.

— А когда говоришь к обязанностям приступил новый начальник? — как бы невзначай поинтересовалась Маша.

— Пару недель назад.

Она замерла от удивления, думая, как могла настолько долго не замечать таких разительных изменений с матерью. Это было даже обидно, словно от неё опять скрыли интересную тайну, которую громко обсуждали остальные девочки в коллективе.

Детский сад.

Конечно, главное, чтобы мама была счастлива, тем более она заслужила это. Семь лет ходить под гнетом тирана, чтобы угодить которому, порой нужно влезть на отвесную скалу собственной гордости. Это не каждая женщина выдержит. А теперь она хоть мир посмотрит, пусть и в рамках их необъятной страны.

Фирма, в которой трудилась Маргарита, занималась поставками грузовой техники. Её туда, по знакомству, приняли курьером на полставки. После смерти отца оказалось, что Маргарита умеет быть только отличной матерью, женой и домохозяйкой. Спустя полгода её повысили до разносчицы кофе в огромном офисе с сотней сотрудников. Год спустя, когда старинный друг отца уволил шестую секретаршу, он взял Маргариту. И что было удивительно остался ею доволен, в том смысле, что не бросался больше чашками и не штрафовал на половину зарплаты.

— Заместитель руководителя, а, как звучит?

— Мама, я так за тебя рада, — широко и искренне улыбнулась Маша, чувствуя вину, за то, что так редко общалась с матерью, зацикленная на себе и проблемах в коллективе. Она крепко обняла Маргариту и прижалась губами к надушенной щеке.

— Значит, у вас сегодня самолёт?

— Да, меня подвёз водитель Валерия Михайловича, Николай.

К удивлению Маши, женщина слегка, почти незаметно, но залилась краской.

Маша сжала губы, скрывая рвущуюся улыбку. Если мама нашла не только работу, то это вдвойне хорошо. Носить траур по мужу в течение восьми лет, конечно, очень благопристойно, но по мнению Маши — перебор. Хотя Марк с Кириллом очень гордились матерью, единственной верной женщиной в мире, как они считали.

— А Марк с Кирой придут?

— У них сборы назначили. Готовятся. Ты же понимаешь, как для них это важно.

Маша знала, что даже будь у них свободное время, потрачено оно было бы не на поход сюда. Как ни печально, но пару лет назад братья резко отдалились от нее. Их было двое, общие интересы, друзья, а у нее… У Маши был балет. Ну и Сальников.

Только подумав о лучшем друге, Маша увидела его околачивающегося возле входа. Андрей стоял, почесывая затылок, не имея намерений прервать разговор матери и дочери. Одет он был, как всегда, по-молодёжному стильно. Коричневая кожаная куртка, светлые джинсы в облипочку и черная водолазка, подчёркивающая его атлетическую фигуру.

На него заглядывались многие, но Маша не ощущала ни капли трепета от его внешности или касаний во время репетиций и выступлений.

Сальников стоял, покачиваясь на стопах, и держа в руках кулёк с Машиными любимыми жёлтыми яблоками. Помимо этого, ещё успевал перемигиваться с девушкой из кафетерия. Очевидно, парень решил не рисковать улыбаться красивым пациенткам или их родственникам. Он был мнительным по любому поводу, если это касалось его здоровья. Наше тело храм, часто говаривал он с отвращением наблюдая за курящими или поглощающими фастфуд людьми. Правда, это не мешало ему баловаться алкоголем.

Заметив, куда Маша обратила взор, он помахал рукой.

Мать проследила за взглядом дочери и с печальной улыбкой вздохнула.

— И почему он тебе не нравится. Очень милый мальчик и тебя любит.

— Наверное, — пожала плечами Маша и махнула Андрею, чтобы не стоял как истукан, а подходил ближе. До недавнего времени она часто размышляла о будущем и даже видела себя в паре с Андреем, но вчерашняя лавина чувств, накрывшая ее с головой дала понять что с ним точно ничего не может быть. Ощущения, испытанные, со Стасом, сродни возбуждению от выступления на сцене, а это вряд ли заменишь стандартным полонезом или полькой.

— Маргарита Александровна, вы просто очаровательны, — уже по привычке лебезил подошедший Сальников.

Женщина зарделась, когда дамский угодник умудрился поцеловать ей руку.

— Андрей, ты не меняешься, — игриво рассмеялась Маргарита, подтянула на плече новую сумку и встала. — Ну ладно. Доча, выздоравливай. Если что, я на телефоне.

Она ещё раз обняла Машу и махнув рукой, умчалась к новой работе и мужчине, который заставлял ее краснеть. Маша смотрела ей вслед, осознавая, что и в ее жизни появился такой человек. Не парень, а мужчина.

— Она вроде выглядела иначе, — задумчиво смотрел на выход Андрей. — Любовник?

— Новая работа и…

— Понятно, любовник. Давно пора. И тебе пора, — проговорил Андрей и повернулся. Маша задышала чаще от этих простых слов, но постаралась быстро взять себя в руки. Еще не хватало ей с Сальниковым объясняться.

— Половая жизнь женщин Синицыных тебя не касается и не будет, — твёрдо заявила она и тут же резко поднялась, рукой сграбастала Андрея за куртку и усадила рядом с собой.

— Быстро. Подробно. Рассказывай. Как выступил, какие ошибки, насколько ужасна была Губанова, сколько было народу, и был ли представитель Академического театра? Ну!

*

Андрей рассмеялся на эту вспышку требовательности у обычно мягкой Маши и начал рассказывать о вчерашнем выступлении. Довольно подробно, из-за чего у подруги погрустнело лицо и на глазах набежали слезы.

Ей было невыносимо знать, что она не была причастна к столько масштабному мероприятию. В её сознание мазками на картине проносились образы танцующих на сцене пар, в вихре которых — в самом центре — стояла бы она, подняв обе руки вверх и, выполняя, тройной поворот с прыжком. И пары бы подхватили ее легкое тело и несли под бурные аплодисменты зрительного зала. Маша бы широко улыбалась, не смотря на невыносимую боль в ногах и натруженных мышцах.

Но грусть о несбывшихся фантазиях резко пошла на убыль, словно река сменившая свое направление, когда Сальников сообщил, что режиссер Академического театра, сам Павлов Филипп, спрашивал о Синицыной.

— Ты не врешь?! — резко воскликнула Маша, вглядываясь в яркие янтарные глаза.

В Андрее действительно было что-то от кота. Теплый, нежный комочек шерсти, умиляющий сотни девичьих беспечных сердец. Ласковый с виду, опасный хищник внутри. Подспудную угрозу, исходящую от Андрея, Маша скорее чувствовала, потому что с ней он всегда был приветливым и предупредительным. Вместе они занимались, потом выступали почти на всех городских мероприятиях. Когда же её выделили в группе, то совершенно естественным стало то, что и он — будучи постоянным партнером Маши — поднялся на одну ступеньку, опережая других танцоров.