Книга Проклятие рода Гамбрелли - Кэрол Мортимер

— Правда?

— Да, — подтвердила девушка. — А теперь, если не возражаешь, мне хотелось бы одеться, чтобы как можно скорее отправиться в клинику.

— Разумеется, — кивнул Вольф. — Увидимся внизу.

Анджелика смотрела ему вслед, понимая, что, несмотря на извинения, последнее слово осталось за ним.

И, похоже, они никогда больше не займутся любовью.

И к своему стыду, девушка не могла понять, что она испытывает: облегчение или разочарование...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стивен быстро шел на поправку. Время, которое Анджелика проводила в компании с Вольфом, быстро свелось к минимуму; оба вели себя очень вежливо по отношению друг к другу, когда им приходилось встречаться у Стивена, и молчали, оказавшись наедине. Вольф предпочитал проводить вечера в кабинете Стивена — занимаясь бумажной, работой, которая представляла их со Стивеном общий интерес.

Однако Вольф выполнял обещание, данное другу — например, он мужественно прогнал от Анджелики репортеров, которые окружили ее в день после операции отца.

Удивительно, но в утренних газетах ее имя больше упоминалось наряду с именем Вольфа, а вовсе не Стивена. В газетах писали, что она его последняя подружка! Подумать только!

Однако Вольфа это нисколько не смущало. А Стивена даже откровенно позабавили их совместные снимки в желтой прессе. И Анджелика решила тоже не устраивать из этого большого события.

В конце концов, решила девушка, сидя за обеденным столом напротив Вольфа в день накануне выписки отца из больницы, граф Гамбрелли скоро навсегда покинет ее жизнь.

Осталось лишь пережить совместный обед с Вольфом и ужин, а завтра они уже привезут Стивена домой.

— Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал за прошедшую неделю, Вольф.

Она отмахивается от меня, решил Вольф, сразу почувствовав раздражение и злость.

Анджелика выглядела сногсшибательно в вечернем платье цвета мокрого асфальта, которое подчеркивало выразительную глубину ее серых глаз и каждый изгиб ее потрясающего тела. Волосы пышным облаком ниспадали на плечи, а лицо, не отягощенное косметикой, излучало чистоту и свежесть. И только персиковый блеск на губах будто приглашал прикоснуться к ним и попробовать на вкус их сладость.

— Я был рад помочь.

— Неужели? — неожиданно резко поинтересовалась Анджелика, обиженная столь холодным ответом на свою благодарность.

— Разумеется.

— Ты очень вежлив, Вольф, — заключила девушка. — Так когда ты собираешься вернуться к своей привычной жизни? — поинтересовалась она, понимая, что Вольф уже достаточно пожертвовал собственными интересами во имя друга.

Ни разу за все то время, пока они вдвоем жили в доме Стивена, Вольф не встретился с друзьями. Он либо находился в доме, либо вместе с ней навещал Стивена в больнице.

Но, без сомнения, в его жизни имелась женщина, нетерпеливо ожидающая, когда Вольф вернется в ее постель...

— Уверена, эта неделя стала для тебя настоящим испытанием.

— Совсем нет, — отмахнулся мужчина, глядя на Энджел из-под полуопущенных ресниц. — Она дала нам возможность побыть вместе.

И разве это хорошо?

Анджелика сомневалась, что Вольф так считает.

Он очень ценил и уважал Стивена, относясь к нему скорее как к члену семьи, а не просто другу. Именно поэтому Вольф и приехал сюда.

А еще этот мужчина был настоящим сердцеедом. Женщины слетались на него, как мухи на варенье.

И Анджелика не стала исключением.

Несмотря на то что за последнюю неделю они отдалились друг от друга, Энджел до сих пор ощущала влечение к этому человеку.

Особенно когда он выглядел так, как сегодня. Невообразимо прекрасный в своем темном смокинге и белоснежной рубашке.

Да ее влекло к нему еще сильнее, чем когда-либо! К Вольфу Гамбрелли, мужчине, который менял женщин как перчатки. Но Анджелика не собиралась становиться очередной куколкой в его коллекции. А значит, нужно просто подавить в себе эмоции, которые она испытывала по отношению к этому мужчине.

— Бедняжка, — насмешливо произнесла девушка. — Столько времени страдал по моей вине!

— Вовсе нет, — парировал Вольф.

Он догадался, что в прекрасной головке Анджелики бродят какие-то нехорошие мысли на его счет, и пытался понять, почему же она так нарочито дерзка с ним.

— Энджел, в чем дело? — он накрыл ладонью ее руку.

— Ни в чем. — Она выдернула руку и принялась расправлять салфетку на коленях.

— Ты... что-то... — Вольф заметил, как Анджелика побледнела. — Энджел?

— Пожалуйста, перестань звать меня так, — со злостью бросила она.

Вольф нахмурился.

Возможно ли, что Анджелика, так же как и он, борется со своим влечением к нему?

— Почему?

— Я уже сто раз говорила, почему! — неожиданно взорвалась она. — Ты не имеешь права...

— Полагаю, я получил это право, когда ты отдалась мне ночью в клинике, — перебил ее Вольф.

— Как ты смеешь упоминать о той ночи? — воскликнула девушка, вскочив из-за стола. — Я слишком тогда переживала из-за операции Стивена. Была вымотана эмоционально. Ты этим воспользовался.

— Ты злишься, чтобы скрыть свои настоящие чувства, Энджел.

— А что ты знаешь о моих чувствах, Вольф? Что ты вообще знаешь о чувствах, если боишься их как огня?

— Некоторых — да, — не стал скрывать мужчина. — Но я не так лицемерен, как ты.

— Да как ты смеешь?! — взвилась Анджелика, кипя от негодования.

— Как я смею? Ну-ка, ну-ка! — Вольф призадумался. — О, да еще как смею, Энджел. Ты ведь избегала меня всю прошлую неделю, хотя сама безумно хотела меня.

— Это неправда!

— Неужели? Хочешь — проверим? — Вольф бросил салфетку на стол и поднялся.

Анджелика следила за ним, затаив дыхание. Что он собирается делать?..

— Нет! Даже не думай. — Она попятилась. — Я не желаю... не хочу этого... Я не хочу тебя!

— Лицемерка и лгунья, — насмешливо прошептал Вольф.

Анджелика не стала дожидаться того, что сделает Вольф.

Она бросилась наутек.

Из столовой, через галерею, вверх по лестнице в свою спальню. Она поняла, что Вольф бросился за ней, когда развернулась, чтобы закрыть дверь, но он оказался проворней. Глаза его хищно блестели.

— Ты не можешь это сделать, Вольф, — в отчаянии выдохнула девушка, качая головой.

Мужчина закрыл за собой дверь и повернулся к Анджелике.

— Я не собираюсь делать ничего из того, чего бы мы оба не хотели всю прошлую неделю. — Он медленно приближался.