Книга Четыре ночи - Пенни Джордан

— С ними тоже все хорошо, — уверенно сказал Финн.

Она смотрела на закрытую дверь такими глазами, словно собиралась сию же минуту выбежать на улицу и помчаться проверять, как там альпака, что было бы не так просто, потому что животные находились в специальном загоне, огороженном для защиты от ветра стогами сена; при необходимости они могли укрыться в сарае, двери которого были распахнуты настежь. Они с Шейном перегнали их туда нынешним утром, как только услышали прогноз погоды. А вот Мэгги про этот прогноз он не сказал.

— В те годы, когда здесь жила ваша бабушка, в парке, наверное, водились олени, — заговорил Финн, пытаясь отвлечь Мэгги. — Мне бы очень хотелось познакомиться с ней. Она, наверное, многое могла бы рассказать об истории этого дома. Я же знаю только, что оба сына хозяина погибли на войне, а поместье перешло к их троюродному брату, который уже тогда владел гораздо более обширными землями в Шотландии.

— Вам хотелось бы познакомиться с моей бабушкой? К чему это вы клоните? — взвилась Мэгги. — Я же сказала, что она сюда не приедет.

На несколько минут повисло молчание, затем Финн, подчеркивая каждое слово, спросил:

— Вы в самом деле намерены так поступить, Мэгги? Разрешите задать вам один вопрос. Если бы не я, а кто-то другой предложил вам снять Вдовий дом, вы бы тоже отказались?

Мэгги с минуту стояла, кусая губы.

— Я больше не хочу говорить об этом, — резко заявила она наконец и, перейдя на формально-вежливый тон, добавила: — Может, вы отведете меня в мою комнату? — Она подняла брови, вопросительно глядя на Финна.

— Вашу комнату, ммм… К несчастью, тут есть небольшая проблема. Я успел пока что привести в порядок только одну спальню…

— Одну спальню? — недоверчиво протянула Мэгги.

Ее карие глаза излучали ледяной холод.

— Одну спальню, — ласково повторил Финн.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Одна спальня!

Остаток вечера они потратили на то, что спорили — кто ляжет там, а кто устроится на одном из двух диванов, стоявших в гостиной.

Победу одержал в конце концов Финн, да и то лишь потому, что Мэгги сама ему это позволила. Все объяснялось тем, что он выбросил главный козырь, заявив:

— Поскольку это мой дом, то право решать, где кому спать, принадлежит все-таки мне, а не вам, Мэгги. А я как хозяин твердо намерен уступить свою постель гостье.

Слова «хозяин» и «гостья» заставили Мэгги сжать зубы, но делать было нечего — пришлось сдаться. И вот теперь она стояла в спальне Финна и смотрела в окно на простиравшийся перед ней заснеженный парк. Отвернувшись, она взглянула на кровать, которую упорно старалась не замечать, когда они полчаса назад пришли сюда. Пусть она пока освоится, сказал Финн, а он быстро приготовит ужин.

Как она и ожидала, учитывая размеры комнаты, да и самого Финна, кровать была большая. Огромная. На ней без труда уместились бы не только двое взрослых солидного телосложения, но и целый выводок детей. Господи, с чего это она вдруг вспомнила о детях? Какие дети?!

Мэгги решительно тряхнула головой. Что еще за фантазии?! Зачем думать о том, что совершенно нереально?

Она продолжила осмотр. Высокий лепной потолок ясно говорил о времени возведения дома, но стены были покрашены недавно — наверное, это сделал уже Финн, — в нежный зеленовато-голубой насыщенный цвет, лепные детали были выделены белым и более густым тоном того же цвета. Обычно Мэгги нравилось белое постельное белье и голые полы, но эта комната явно требовала чего-то более теплого и уютного.

Наверное, маленькие босые ножки зябли, когда их владельцы прибегали в спальню к родителям, чтобы понежиться в их постели, а взрослые вряд ли задержались бы, чтобы всласть пообниматься по пути от ванной до кровати, без мягкого пушистого ковра, который здесь просто напрашивался. Этой комнате не хватало богатых драпировок, да соответственной мебели тоже, примерно такой, как у бабушки, из добротного дерева, натираемого воском.

Мэгги вздохнула и прищурилась. Глядя на кровать, она на какое-то мгновение представила Финна: он лежит на постели, голова на подушке, гладкое мускулистое тело вытянуто, словно приглашая ее лечь рядом, волосы растрепались, губы изогнуты в зовущей улыбке, глаза смотрят на нее…

Мэгги поморгала, стряхивая мучительное наваждение. В ванной, прилегающей к спальне, она привела себя в порядок и сложила чистые полотенца, которые Финн достал для нее из шкафа с подогревом, на табурет. Огромный махровый халат, наверняка его собственный, она, поколебавшись, сунула туда же, под полотенца.

Пора было идти вниз. Если она задержится, Финн может вообразить, будто она ждет его в постели. Торопливо идя к двери, Мэгги бросила хмурый взгляд на окно. Снова пошел снег. Можно подумать, что погода задалась целью не дать ей покинуть Финна.

— Думаю, нам лучше поесть здесь, — сказал Финн, когда Мэгги вошла в кухню. — Наверное, мне так или иначе придется нанять дизайнеров, чтобы привели в порядок дом, но пока…

— Почему вы мне не сказали, что работали в Сити?

Вопрос сорвался с губ неожиданно для самой Мэгги, и она тут же об этом пожалела. Такое беспардонное поведение было ей несвойственно. Мэгги смущенно покраснела, однако, к ее облегчению, Финн, вместо того чтобы резко ее осадить, на минуту замер, испытующе глядя на нее, а потом спокойно ответил:

— Этот этап моей жизни остался в прошлом и никак не сказывается на том, как я живу теперь, ну, помимо того, что деньги, которые я тогда заработал, позволили мне самому выбрать дальнейший путь.

— Вы ошибаетесь, — возразила Мэгги. — Все, что происходит в жизни человека, обязательно сказывается на нем.

— Как, к примеру, ваши отношения с родителями? — парировал Финн.

— Даже если я и была несчастлива с родителями, то все это во стократ перевесила любовь дедушки и бабушки, — бросила Мэгги. — Вы же явно зациклились на своей неприязни к городу и горожанам.

А она умна и схватывает на лету, с удовлетворением отметил Финн. По правде говоря, если ему чего и не доставало в его нынешней одинокой жизни, так это удовольствия, которое он получал от разговоров и споров с людьми, близкими ему по взглядам.

— Нет, это не так, — сказал он, пожимая плечами. — Просто я изменился. Человек, которым я стал, хочет от жизни намного большего, чем финансовый успех. Кроме того… — он секунду помедлил, открыл духовку, заглянул внутрь и продолжал с таким презрением в голосе, что Мэгги еле удержалась, чтобы не прервать его и не сказать что-нибудь резкое, — я повидал слишком много людей, которые в погоне за богатством и успехом разрушили себя; боязнь того, что они считали поражением, сделала их циниками, лишенными всяческих иллюзий, способными предать всех и каждого.

— В этом виноват не город, — возразила Мэгги.

— Может, и так, только какое это имеет значение? Лазанья почти готова, — сообщил Финн. — Ну, и поскольку наш разговор не из тех, что способствуют пищеварению, предлагаю сменить тему.