Книга Тень прошлого - Дебра Уэбб

— Насколько я понимаю, у миссис Харпер были коды от вашей сигнализации. И ключи от дома.

— Да. Она имела полный доступ ко всему, кроме моего персонального компьютера.

— Вот как вещи Мэйнард попали к вам в дом, — сказала Белла. — И вот как она узнала о «красной комнате». Вам нужно немедленно поменять замки и охранную систему.

Девону показалось, что так он уже давно не уставал. Он позвонил в охрану. От звука сирен вдали его замутило.

Может быть, он все это заслужил, но миссис Харпер… и механик точно не заслужили.

Почему Ричард или тот, кто за всем стоит и чего‑то хочет от него, не попытался это просто получить?

Зачем нужны такие игры?

И почему сейчас?

Глава 8

Эвергрин‑авеню,

20:30

Квартал Старого города сразу пришелся Белле по душе, когда она впервые шла по обсаженным деревьями узким улицам с викторианскими зданиями, к которым вели дорожки, мощенные кирпичом. На дом на Эвергрин‑авеню она наткнулась совершенно случайно. Историческая архитектура и классическая кирпичная кладка — именно то, что она хотела. Три спальни, три ванных и кабинет. Идеально! Достаточно места, если когда‑нибудь захочет приехать в гости сестра с детьми.

Белла вовсе не ждала их приезда, но помечтать‑то можно. Они с сестрой потеряли связь после того, как та практически бросила Беллу, а потом, много лет спустя, отказалась помочь ей деньгами. Белле казалось, что сестра всю жизнь переходит от одного придурка мужа к другому.

Цену дома в таком квартале оказалось трудно осилить, но Белла экономила на другом. Машина у нее была не роскошной модели. Одежду она покупала, дожидаясь распродаж в своих любимых магазинах. Ее мебель представляла собой эклектическую смесь того, что у нее уже было, и подновленных находок на блошином рынке. В ее доме было уютно. Она была там счастлива.

Девон Пирс стоял посреди ее маленькой гостиной и осматривался. Его лицо не выдавало ни одобрения, ни отвращения. Весь ее дом свободно уместился бы в одном из его гаражей, и еще осталось бы много места. Но что бы он ни думал, Белла велела себе не паниковать. Ей вовсе не нужно было производить на него впечатление — да она и не хотела.

Ну, может быть, хотела — совсем чуть‑чуть.

— Я сейчас вернусь, — сказала она.

Он кивнул, разглядывая фотографии на каминной полке.

Она побежала наверх, в спальню. Сунув голову в чулан, достала с верхней полки кожаную дорожную сумку. Эта потертая сумка — подарок ее любимой учительницы, которая была уверена, что Белла далеко пойдет.

— Пока все неплохо.

Ни разу после того, как уехала учиться в колледж, Белла не усомнилась в своих способностях. «Агентство Колби» дало ей возможность отточить профессиональные навыки, и она считала, что во многом достигла совершенства.

Девон Пирс удивился, узнав о ее прошлом. Как ни странно, его вопросы ее совсем не пугали. Раздражали, не нравились, но не пугали.

Поставив сумку на кровать, Белла стала собирать вещи: мягкие брюки, пара легких жакетов, любимая пижама. Уложила запасную пару туфель, нижнее белье, косметичку, зарядник для телефона.

Подумав, она сунула в сумку книгу, которую читала, и захватила коробку патронов для своего «ругера». Меньше всего любому сотруднику «Агентства Колби» хочется применять оружие, но иногда это необходимо.

Пирс внизу бродил по столовой, потом направился в кухню. Она поставила сумку у двери и подошла к нему.

— Здесь совсем не роскошно, но дом мне нравится.

Его губы изогнулись в редкой для него улыбке.

— У вас очень уютно.

Она кивнула, не зная, что сейчас услышала — комплимент или оскорбление.

— Спасибо.

— Изобилие цвета и… — он пожал плечами, — довольно много вещей, но ваш дом выглядит мирно и как‑то успокаивает.

Наверное, это все же комплимент.

— Я здесь действительно успокаиваюсь.

— Вы готовы ехать?

— Да.

Когда они вышли в гостиную, он остановился у камина и стал рассматривать фотографию, на которой были изображены обе сестренки. Белле тогда было восемь лет, сестре — одиннадцать.

— Можно спросить вас кое о чем?

— Да, конечно.

— Вам когда‑нибудь хотелось вернуться назад и изменить прошлое? Сделать так, чтобы все закончилось по‑другому?

Грусть в его взгляде что‑то задела в ее душе.

— Некоторые вещи не изменишь, — вздохнула она. — Если бы можно было, попыталась бы я спасти маму и начать все сначала? Пожалуй, да. Но изменило бы это трагедию, которой было наше детство? Наверное, нет. Мама, которую я любила, думала только о себе, но не умела за себя постоять и позаботиться о нас, дочерях. Если бы она тогда осталась жива, просто перешла бы к другому никудышному мужчине, и все началось сначала.

Он отвернулся от снимка.

— Вы поэтому так и не вышли замуж? Боитесь выбрать не того мужчину?

Краска прихлынула к ее лицу.

— Нет. Я не боюсь сделать неправильный выбор. Просто я еще не встретила мужчину, которому могла бы довериться. Я привыкла сама принимать решения.

Он так долго смотрел на нее, что ей показалось: она покраснела с ног до головы.

— Вы не хотите, чтобы вами управляли.

— В том‑то и трудность, — рассмеялась Белла. — Начальница у меня есть на работе. Она уважает меня. Я уважаю ее. А дома мне боссы не нужны. И потом, я еще не бывала в таких отношениях, где женщина не чувствует, что ею пытаются управлять. Не обижайтесь. Наверное, мне не нужен постоянный мужчина, который удовлетворял бы меня.

— Изабелла Литл, вы очень умная женщина. Но сознаете вы то или нет, вами управляет ваше прошлое. Двух сильных и уверенных в себе людей могут связывать отношения, главная составляющая которых — взаимное уважение.

— Возможно, прошлое и управляет мною, доктор Пирс, но я хотя бы умею учиться на своих ошибках. Ваша жена вам изменяла. Очевидно, она не уважала вас, как должно.

Одна его бровь поднялась чуть выше другой.

— Может быть.

Белла отругала себя за то, что позволила себе такое обидное замечание.

Он уже поставил ее сумку на заднее сиденье и сам сел на пассажирское, к тому времени как она заперла дверь и спустилась с крыльца.

Как только они тронулись с места, она извинилась.

— Я не имела права так обижать вас. Я никогда не была замужем и потому не могу судить, не говоря уже о том, что понятия не имею, какие чувства вы с женой испытывали друг к другу. Я стала слишком воинственной, и это неправильно.