Книга Приключения вампирши Элеоноры - Злата Линник

Молодая девушка в длинном темном плаще и мужчина, по виду лет на десять старше ее, подходят к одному из самых свежих захоронений. Голос девушки немного дрожит:

– Мне страшно, не могу отделаться от мысли, что я на самом деле там, внизу.

– Ты еще не привыкла, девочка моя, ничего, всем нам пришлось пройти через это, но зато немного найдется вещей, способных испугать или остановить нас.

– Но кто же там?

– Одна несчастная бродяжка из провинции, примерно твоего возраста. Сбежала из дома в поисках красивой жизни, такое иногда еще случается… У нее волосы были такого же цвета как у тебя… раньше.

– Что же с ней случилось?

– Соблазны большого города убили ее. Неразборчивость в связях, а еще то, о чем тебе пока что лучше не знать: слишком это тяжело и некрасиво. Посмотри лучше, сколько здесь цветов и венки: "От коллектива библиотеки", "От родственников". А это уже что-то новенькое в ритуале. По-моему, тебе стоит на это взглянуть.

На влажной земле, под роскошным букетом белых хризантем, виднеется уголок чего-то черного и прямоугольного. Это маленькая кожаная косметичка с золотой монограммой. Девушка не трогает косметичку, она и так знает, что там лежит: флакончик туши для ресниц, полупрозрачный, по форме похожий на леденец, коробочка теней и крохотный флакончик духов, такие иногда преподносятся в подарок от фирмы. У духов необычный аромат – сладкий и немного тревожащий. Девушка даже не пытается поднять косметичку.

– Слишком поздно, Марине это больше не понадобится. Пусть остается здесь, авось осчастливит кого-нибудь.

Девушка читает надпись на памятнике: "Курочкина Марина Николаевна 19.. -20.. "

– Вы были правы, не стоило сюда ходить. Еще немного и я начну верить, что и в самом деле умерла.

– Ты будешь жить вечно, девочка моя. Ты вечно будешь молодой и красивой, тебе вечно будет двадцать пять лет, замечательный возраст! Но пойдем из этого печального места, ночь еще только началась, и я должен научить тебя многому, очень многому, что будет полезным для тебя.

– Еще минутку, наставник, скажите, а у вас есть… это?

Девушка еле заметно кивает на памятник и кучу цветов перед ним. Глаза мужчины становятся грустными, слегка затуманиваются, как если бы он пытался рассмотреть что-то, оставшееся в далеком, очень далеком прошлом.

– Да, склеп в подвале нашего фамильного замка. Это был настоящий замок, таких ты не могла видеть даже в исторических фильмах. Он стоял очень далеко отсюда, на многие километры вокруг него простирались глухие еловые леса и только дорога связывала нас с внешним миром. Наша семья издавна владела этими местами…

Мужчина берет девушку под руку и вот они уже за воротами кладбища, а вскоре оказываются за столиком маленького уютного кафе. На столике у окна горит свеча, а перед собеседниками стоит по бокалу красного вина.

– И что же дальше?

– У нас была большая семья – родители, трое моих сестер и двое братьев. Нет, все они были обычными людьми, такой был я один, самый старший.

– ???

– У нас существовало что-то вроде семейной традиции, свято соблюдаемой на протяжении многих веков. Когда-то давно, один из наших предков решил заняться алхимией. Вместо золота он вызвал к жизни некое потустороннее существо, которое пообещало ему богатство и процветание его рода, но за очень дорогую цену. Кто-то один в каждом поколении должен был стать вампиром. Причем, не кто попало, а непременно первенец мужского пола. Когда ему исполнялось двадцать семь лет, он должен был провести ночь в павильоне, где когда-то была мастерская алхимика. Если кто-то посмеет не подчиниться – смерть ждет всех остальных членов семьи. После той ночи, он переселялся в покои, находящиеся в подвале замка. Я был совсем маленьким, когда это произошло с моим дядей, старшим братом отца. Вскоре после этого он исчез, говорили, что уехал к родственникам.

– А потом настала и моя очередь. Я надеялся, что все обойдется, ведь я был молод, полон сил и влюблен. Ты понимаешь, что старшие сыновья нашего рода не были желанными гостями в тех домах, где имелись дочери на выданьи. Но Катарина была мне, что называется, не ровня, она была, по слухам, побочной дочерью соседа, чьи владения граничили с нашими. Поэтому на то, что между нами возникло нечто большее, чем дружба, смотрели сквозь пальцы.

– И вам позволили пожениться?

– Да, она даже хотела разделить мою судьбу, но я не мог ей этого позволить, а потом я исчез. С официальной точки зрения, я умер и хотел, чтобы она думала так же. К тому же, наша дочка рано или поздно выросла бы и стала задавать вопросы, ответы на которые были слишком страшны. Или вопросы бы задавали ей и, ты понимаешь, чем это могло для нее кончиться. В лучшем случае она провела бы всю жизнь в монастыре и, уж во всяком случае, никто бы не взял в жены девушку с таким происхождением. Поэтому вскоре Катарина уехала и вышла замуж за одного небогатого дворянина. Моя дочь тоже прожила довольно счастливую человеческую жизнь и я этому рад.

– А вам было тяжело привыкать, что вы стали… другим?

– Да, мне приходилось всему учиться самому. Если бы все шло обычным порядком, то моим наставником стал бы мой дядя, но его тогда уже не было с нами. Как мне рассказали несколько лет спустя, он так и не оправился от потрясения и покончил с собой, выйдя на солнце. В моем распоряжении были, конечно, мемуары моих родственников, которых постигла та же судьба; родные любили меня по-прежнему. Они навещали меня в моем подземном жилище и, вообще, старались вести себя так, как будто ничего особенного не произошло.

Нет, зверем, наводящим ужас на округу я не стал; никаких пропавших детей, никаких девушек, в истерике прибежавших из леса. Для всех окружающих ничего особенно не изменилось, как, впрочем, не менялось оно и раньше. Соседи с недоверием восприняли известие о несчастном случае со мной во время охоты, некоторое время вспоминались легенды связанные с нашим семейством, а потом все вернулось в обычную колею, нас даже перестали сторониться. У меня же оказалось достаточно сил, чтобы не сойти с ума и не стать диким существом, опасным даже для своих родных. В лесу было достаточно дичи для еще одного волка, а, если доходили слухи о таинственной гибели каких-нибудь разбойников, то все только с облегчением вздыхали. Никакой угрозы для окружающих наша семья не представляла. И все же, однажды…

Мужчина замолкает, берет свой бокал и смотрит сквозь него на пламя свечи. Вино в бокале светится красным как драгоценный камень или как… нет, не будем об этом.

– Может быть, не стоит рассказывать тебе о таких печальных событиях, ты я вижу, еще переживаешь то, что увидела на кладбище.

Девушка отпивает глоток из своего бокала, ставит его на стол перед собой, наклоняет в разные стороны, отчего жидкость в нем плавно колышется, а потом вдруг храбро заявляет:

– Вы только не подумайте, что я о чем-то жалею. Меньше чем за месяц я узнала гораздо больше, чем за всю мою предыдущую жизнь. Просто смешно вспомнить, насколько я ни в чем не разбиралась! В школе все время – Серая Мышка, весь техникум – в уголке за последним столом. В нашей группе училось несколько девушек, совсем не похожих на меня. Они были такие современные, такие раскованные; мне так хотелось, чтобы они удостоили меня если не дружбы, то, хотя бы, своего внимания. Я мечтала, что смогу стать такой же, хоть немного. Но для них я всегда была не более чем пустым местом. Да и тетка никогда бы не позволила мне с ними дружить. Она навязывала мне в подруги двух других девушек, те, в свою очередь, пытались общаться со мной. Они были слишком похожи на меня, достаточно, чтобы я невзлюбила их, так же, как и себя… Но, извините, я, кажется, вас перебила. Что же случилось дальше?