Книга Долг чести - Карен Хокинс

Тем не менее тревожная мысль не давала ей покоя. София тихонько вышла из спальни отца. Какая разница, есть у нее этот недостаток или нет? Судьба не оставила ей выбора. Если она хочет отыграть дом, придется ей побороть собственную слабость. Все слабости, до единой.

* * *

Миновав дверь террасы, Дугал очутился в залитом солнцем саду. Свежий утренний воздух разрумянил его щеки.

Он застегнул сюртук на все пуговицы. Ну и холодина была ночью. В его огромной спальне едва горел крошечный огонек, зато дымил камин немилосердно. Ему дали совсем тонкое одеяло. А матрас! Сплошь в комьях да буграх — толком не ляжешь.

Дугал шагал по саду, голова у него гудела. Он совсем не выспался. Тем не менее с удивлением отметил, что сад в прекрасном состоянии. На клумбах цвели розы и лилии. Деревья аккуратно подстрижены.

Должно быть, злокозненному ангелу просто не хватило времени.

Дугал вышел во двор. Широкие ворота конюшни распахнулись, появился Шелтон, ведя на поводу Посейдона. Конь взбрыкнул, когда слуга завел его в ближайший загон и выпустил на свободу. Посейдон радостно унесся прочь. Слуга заметил Дугала и застыл как вкопанный.

— Разрази меня гром, неужели это вы?

— Собственной персоной.

— Вы же не встаете раньше полудня!

Дугал сунул руки в карманы.

— Ради Бога, помолчи, мне и без того досталось.

— Наверное, с непривычки. Так рано встать с постели!

— Мне не раз доводилось встречать рассвет.

— Да, но не оттого, что вы вставали с рассветом. А оттого, что вовсе не ложились.

Дугал задумался.

— Наверное, ты прав.

— Хорошо спали, милорд?

— Нет, постель вся в буграх да ямах, а камин так дымил, что пришлось открыть окно, а то бы угорел. Промерз до костей, потому что одеяло совсем тонкое.

— Безобразие. А вот у меня в пристройке было очень мило. Мне дали раскладную кровать, и там была отличная пузатая печка.

Дугал задумчиво посмотрел на амбар.

— А нельзя ли поставить туда вторую кровать?

— Разумеется. Только… Не покажется ли странным, что вы спите в амбаре?

— А я никому не скажу. — Некоторое время Дугал молча рассматривал слугу. — Тебя хорошо приняли?

— Да. А эта Мэри до чего славная кухарка! Такого жаркого мне не доводилось еще пробовать. Но главное — яблочный пирог. Сладкий, воздушный, так и сочится маслом, с яблоками…

— Хватит! — У Дугала сердито заурчало в животе. — То, чем потчевали меня, было решительно несъедобно. Поезжай-ка в город. Привези чего-нибудь поесть. Яблок, печенья, мясных пирогов — что может долго храниться.

— Как скажете, милорд. Не хотите ли яблочка прямо сейчас? Я прихватил одно для вашей лошади.

— Благодарю. — Дугал спрятал яблоко в карман.

— Что за негостеприимные хозяева — ни поесть толком не дали, ни выспаться.

— Это часть их плана. Мистер Макфарлин убивается, что проиграл мне дом. Вот дочка и вознамерилась его вернуть.

Шелтон сощурился.

— Вы ведь не станете волочиться за девчонкой, милорд? Вы сказали вчера, что мы уезжаем. А теперь толкуете, что остаемся. Тут ни поесть, ни поспать.

Дугал покачал головой:

— Она очень красива. Дух захватывает. Но дело не только в этом. Я должен принять вызов. Мисс Макфарлин хочет, чтобы мы с ней сыграли в карты на дом.

Что может поставить на кон прелестная София? Только одно.

— Сыграть на дом? Но он и без того ваш.

— Упрямцам вроде Макфарлина закон не писан. — Дугал приподнял бровь. — Не трусь, Шелтон. Я хочу преподать девчонке урок. Ей полезно будет узнать, что почем.

— Только будьте осторожны! Как бы вам не оказаться в шкуре ученика.

— Чепуха. Я приручу ее, и мы уедем.

Шелтон покачал головой.

— Кто и когда сумел приручить женщину? Мы только думаем, что приручили. Но что-то я еще не встречал молодца, которому бы это действительно удалось.

— Я смогу укротить прелестную мисс Макфарлин. Начну прямо сегодня. Оседлай пару лошадей. Полагаю, тут найдется подходящая лошадка для леди?

— Да, я видел чудную кобылку. На конюшне шесть отличных верховых лошадей. Слишком много для такой конюшни, если судить, в каком виде дом:

— Конюшни в плохом состоянии?

— Они в прекрасном состоянии — поискать еще таких конюшен! И в переднем паддоке новые замки. Остальные в некотором запустении, словно ими давно не пользовались. — Шелтон задумался. — Странно! Шикарные конюшни и дом, который вот-вот рассыплется.

Конечно, странно, если не сказать больше.

— Может быть, леди питает слабость к лошадям?

— Скорее, ее отец. Лошади крупные, а леди малышка, прямо фея.

— Фея или нет, но надуть меня она решила твердо. Вот будет забавно — побить мисс Макфарлин ее же оружием.

Дугал вернулся в дом через террасу и услышал приглушенные голоса. Там накрывали к завтраку. Возле двери он задержался, чтобы послушать, как щебечет София:

— Энгус, вчера ты был великолепен!

Мрачный голос возразил:

— Не справляюсь я с этими ливреями, перчатками и прочей чепухой. Я слуга, а не дворецкий.

— Знаю. Лучший слуга в графстве. Нужно послать сквайру того чудесного лондонского чаю. Какое счастье, что он одолжил мне тебя!

— Не нужен ему чай. Вы же знаете, сквайр ваш поклонник, как и мы все. Попроси вы — и он последнюю рубашку снимет ради вас.

Значит, сквайр — поклонник Софии? Дугал сжал зубы. Наверное, деревенщина с красным лицом и жирной шеей. И такой осмеливается волочиться за Софией — прекраснейшей Софией?!

— Сквайр был так добр, — продолжала девушка. — Нужно съездить к нему сегодня проведать.

К собственному изумлению, Дугал разозлился. Даже руки сжал в кулаки. Черт возьми, он что, ревнует? Женщину, с которой лишь вчера познакомился? Просто он ужасно проголодался. Отсюда и раздражение. Скорее бы завтрак. Дело вовсе не в том, что неотесанный деревенский чурбан имеет виды на его будущую любовницу.

Дугал замер, вцепившись в ручку двери. Будущая любовница? С чего он взял? Однако мысль ему понравилась — и чем дольше думал, тем больше нравилась.

Разумеется, у Софии Макфарлин есть опыт. Она выросла среди игроков и прочих сомнительных господ. Да и держит она себя не как невинная девушка, а как умудренная дама света. Как раз это ему в ней и нравилось.

Невинные девицы никогда не представляли для Дугала интерес. Терять время на драматические сцены, слезы, упреки? Вот еще! Гораздо интереснее с женщинами, знающими, зачем живут на свете, умеющими получать удовольствие — и дарить удовольствие мужчине.