Книга Зеркало Грохашша, или Отраженные - Игорь Пронин

В качестве подмоги фатх-шуршур получил лишь сотню киборгов – армия Вторжения еще не была активирована. По два, по три, а то и сразу по десятку биорг отправлял ни в чем не повинные механизмы вниз, где Дьяра, которой выстрелы не причиняли ничего, кроме боли и унижения, с неизменным удовольствиям разрывала машины на части. И только теперь, когда настал «час Ч», в колодце скрылась целая двоедина, а еще несколько были готовы последовать за ней на тот свет.

– Ну, значит, я тут больше не нужен, – сделал печальный вывод фатх-шуршур и залег в кустах отоспаться перед приведением в исполнение приговора.

Сдача врагу в плен с целью нанесения информационного и материального ущерба – это похлеще расстрела будет. Фатх-шуршуру снились пытки. Чувствуя, как раскаляется паяльник в его вполне органической заднице, воин Императора очень хотел выдать все секреты, но, во-первых, ни одного не знал, во-вторых, согласно вложенной на заводе программе не мог ослушаться приказа старших по званию.

– Кто там повизгивает в кустах? – хмуро поинтересовался Ийермуск у шуршура троедины Николая. – Прикажите кирпич туда кинуть, что ли… Скоро начнется второй день Вторжения, надо встретить его достойно.

Москва-2 (скГ)

15 августа, вечер

Белка, проводив Галю до входа в метро, сразу вернулся в подъезд. Там не было посторонних глаз – что еще нужно броднику? Правда, из квартиры с гордой табличкой «Гадальный салон госпожи Мананы» доносились какие-то визгливые крики, перемежавшиеся паузами и обозначавшие, видимо, телефонный разговор. Но шум Белке никогда не мешал. Он закрыл глаза, зажал ладонями уши, отрешился от всех ощущений, связывающих его с этим миром, и представил себе Триумфальную Арку в Москве-2. Она была почти такая же, как и здесь, на нулевке, только стояла на Поклонной горе, которая на втором плане все еще представляла из себя внушительный холм.

Потом Белка представил себя, стоявшего прямо под аркой, потом медленно вселился в этот образ. Несколько секунд – и он уже осторожно втянул свежий воздух Парка Победы. И все же на всякий случай подпрыгнул – совсем чуть-чуть, скорее даже просто спружинил коленями, намекая на «прыжок бродника». Все. Белка отвел ладони от ушей и различил чьи-то шаги, легкий гул от проезжающих внизу, под Горой, трамваев.

– Вуаля! – сказал Чуй сам себе и открыл глаза. – Пусть тупые хозы думают, что владеют планами и городами, а я – зайчик-попрыгайчик…

– Привет, зайчик!

Услышав голос Александры, Белка обеспокоенно закрутился на месте. Внизу к остановке подъехал 2-ой номер трамвая, стоило бы побежать, чтобы успеть, поехать, как и планировал, в «Глобус», отметить вечер трудного дня… Но у хозы, наверное, другие планы?

– Иди сюда.

Магия есть магия. Она почти не действует на хозов, и бродник тоже не полностью подвержен чарам – по мнению Белки, это как-то связано с имеющейся в Архиве информацией. Точнее, с не имеющейся там информацией. И все же магия есть магия – если хоза ждала его и искала, если сумела так быстро найти – то теперь лучше не сопротивляться. Белка подогнул ноги, словно парашютист, сгруппировался, и почти не пошатнулся, оказавшись в квартире Максимовича.

Хозяин как раз вставал и теперь, ойкнув, отвернулся от Белки. Глядя, как Максимович, тряся жирными боками, натягивает на себя трусы, Чуй почувствовал редкую даже для него неприязнь к хозам.

«Хозяева жизни, чтоб вас всех в Спираль!»

– Я совсем забыла: есть к тебе еще одно дельце, зайчик, – сказала Александра. – То есть, прости, белочка. Очень нужно в Питере проследить за одним делом… Просто понаблюдать со стороны. Сам понимаешь, лучше тебя никто не справится.

Это было верно – там, где любого можно обнаружить магией, незамеченным сторонним наблюдателем может остаться только хоз или бродник. Да и то только в том случае, если их не ищут специально. Александре в чужой город, тем более находящийся с Москвой в состоянии многовековой войны, соваться опасно.

– Я устал, – укоризненно покачал головой Белка, одновременно очаровательно улыбаясь. – Хотел поехать в «Глобус», поесть, уснуть в номере…

– Кстати, вот деньги! – Александра выпростала из-под одеяла, которое она натянула до самого подбородка, руку. Ладонь сначала была пуста, но по пути к Белке на ней образовалась увесистая пачка банкнот. – Это за твой визит к компьютерщику. Когда он обещал справиться?

– Вообще не обещал. Обещал постараться, – честно признался Белка, забрал деньги и положил в ладонь хозы схемы. – Это лучше уничтожить. А денег ты мне платишь больше, чем ему…

– Так нужно. О схемах я позабочусь сама, не волнуйся.

Благодарить Александру за деньги Белке даже в голову не пришло. Что для хозы деньги?.. Меньше, чем пыль. Ничто материальное не имеет для хозы ценности. А что тогда для них, бездушных, имеет цену? Только они сами.

– Сейчас я отправлю тебя в поезд, он подбирается к Границам Власти Москвы. На нем и въедешь в Питер. Отыщешь Верейскую улицу, а там должен появиться после полуночи вот этот хоз. – На ладони все еще протянутой руки Александры взамен исчезнувших схем появилась фотография Ник-Ника в полный рост.

– Хоза не узнать, если он не захочет.

– Вот. – Теперь вместо фотографии на ладони хозы оказались темные очки – почти такие же, как те, что красовались на остром носу Белки. – В этих очках ты его узнаешь. Если почувствуешь неладное – просто сложи их, очки исчезнут.

– Артефакт! – понимающе кивнул Белка, спрятал собственные очки в карман и нацепил подарок.

И Александра, и Максимович не пытались скрыть свой истинный облик, поэтому никаких изменений в комнате Белка не обнаружил.

– Ник-Ник – так зовут хоза – заберет на Верейской, дом два, сверток. На нулевом плане, учти! Сверток примерно вот такого размера, – Александра показала руками. – Это, чтобы ты мозги не напрягал, тоже артефакт, и куда серьезнее. Его Ник-Ник по договоренности со мной должен доставить в Москву. На нулевке, не перепутай, бродник! Как он это будет делать – попытайся проследить. Я верю, что ты сможешь! Старайся все подмечать и на глаза не попадаться… Сам понимаешь: Ник-Ник тебя просто убьет. А он не дурак.

– Понимаю, – кивнул Белка. Громилу в черном плаще он конечно узнал, но благоразумно умолчал об этом. Не стоит лезть в дела хозов. – Только мы еще должны договориться о плате, Александра.

– Плата… – хоза свернулась под одеялом в клубочек, зажмурилась. – «Глобус» не обещаю, слишком заметное заведение. Выбери себе какой-нибудь кабачок в Мытищах, и я сделаю так, что три дня ты будешь там королем. Тебя будут облизывать, обслуживать…

– Нет, спасибо, – отмел предложение Белка. – У меня другое предложение.

– Ты опять начинаешь мне хамить?

– Нет, я договариваюсь о плате. Я хочу, чтобы ты от меня отстала.

«И от Максимовича!» – очень хотелось добавить Белке, но вот это уже было бы хамством.