Книга Слуги Карающего Огня - Сергей Волков

Луня повертел кинжал в руках. Лезвие на лист ивы формой похоже, таким и рубить и колоть сподручно. Вдоль кромок, и с той, и с другой стороны тянуться мелкие засечи-зазубрины, вроде как на серпе — чтобы не тупился клинок и резал легче.

Еще проведены вдоль всего лезвия две канавки — лишний металл убирал неведомый кузнец, облегчал оружие. Рукоять простая, в насечках, на конце рукояти — кольцо. Луня знал, что сквозь него надо продеть ремешок и в бою одевать тот ремешок на руку. Тогда даже если выронишь кинжал, не потеряешь его — останется болтаться на запястье. Но Луне еще в самом начале пути показалось, что такой ремешок будет только мешать, путаться под руками и за все цеплятся, и он не стал обустраивать чужой клинок.

Всю ночь скакали. Шык, наверстывая потерянное из-за Луниной раны время, гнал арпаков быстрее обычного, и коням приходилось туго. На дневках кони стали ложится, чудно подгибая под себя ноги. Раньше с ними такого не случалось, и Луня уже начал думать, не заболели ли верные лошадки, но волхв успокоил его, объяснив, что кони так расслабляют натруженные за ночь ноги.

Глава Шестая Дом Корча

Теперь, прежде чем лечь спать, Луня каждый день подолгу упражнялся с Красным мечом, приучая руки к тяжести оружия, учился колоть, рубить и отбиваться.

Еще он укоротил топорище сохраненного волхвом берского топорика, оставив ухватистый черенок в локоть длиной, и начал учится мудреной науки топорометания. В первые дни топорик летел вкривь и вкось, но постепенно Луня набил руку, и все чаще Шык мог слышать сквозь сон не треск и стук от пролетевшего мимо выбраннного Луней в качестве мишени древесного ствола топора, а глухой, четкий звук воткнувшегося оружия.

Постепенно толщина мишеней уменьшалась, а расстояние, с которого Луня кидал топорик — увеличивалось. К концу четвертой семидицы пути вдоль Черного леса топорик поражал осинку в руку толщиной с тридцати шагов восемь раз из десяти! Луня в тайне сильно гордился таким умением — у родов метание топоров неизвестно почти, если они вернуться, будет чем похвалится перед родичами…

Никто не тревожил путников все эти дни. То ли жутковатое ожерелье на шее Луни действительно внушало страх, то ли потеря шестерых бойцов подсказала берам, что с этими двумя странниками лучше не ратится, но дни и ночи проходили спокойно. Приближался Дом Старого Корча, волхв говорил, что осталось не более двух ночей пути. А за Домом — день пути до Перевала, а за Перевалом — Загорье, Ар-Зум, благословенная земля аров…

* * *

К утру, когда нещадно погоняемые путниками арпаки начали от усталости замедлять свой бег, Луня заметил, что маячавший все это время по правую руку Черный лес начал отступать от Хода к полудню. На дневке стало заметно, что местность меняется — исчезли лесистые холмы на севере, Ледяной хребет стал почти неразличим, зато впереди показались вершины иных гор.

— Серединный хребет! — с волнением сказал волхв, указывая на цепочку серый вершин: — Хвала Роду и всем богам, завтра мы увидим Старого Корча и отдохнем в его Доме!

— А кто он, этот самый Корч? — спросил Луня, по обыкновению упражняясь с мечом.

— Он род, только не Влесов потомок, а из Куниц, младшего рода, что живет севернее нас, на берегах Великой реки Ва. Давным-давно ары упросили его поселиться в Доме возле Перевала, и Корч согласился. Там, возле Дома, от Хода отделяется Малый Ход, что ведет на юг, в земли, о которых и я ничего не знаю. Но ары знают, ведут с тамошними жителями торговые дела.

— А зачем нужен этот Дом? Что, на отшибе жить разве пристало? удивился Луня.

Волхв улыбнулся:

— Перед тем, как идти на Перевал, путники из далеких земель, вот как мы с тобой, должны хорошо отдохнуть, обиходить коней, вот для того-то и стоит с незапамятных времен этот самый Дом, и хозяин его оказывает путникам гостеприимство по законам аров и своего племени, ибо так повелось, опять же исстари, что Хозяин Дома родом не ар…

Путники расплачиваются за постой кто чем, а если нет у них ничего, благодарят Хозяина вестями. Ары мудры, ибо все вести потом от Хозяина попадают к ним, так они собирают Знания.

Домов, подобных тому, в котором мы завтра окажемся, несколько, но те, другие, стоят много дальше по Ходу, за Ар-Зумом, и я там не бывал… Ну ладно, хватит бронзой махать, давай-ка харчится да спать, вон солнце уже к полудню…

Дом Корча путники увидели на рассвете — обнесенный крепким тыном, каменный, он стоял чуть в стороне от Хода, и не смотря на ранний час, из каменной же трубы над крышей поднимался дымок.

Луня еще никогда не видел домов из камня, да еще таких громадных, и даже открыл рот от изумления — надо же, сколько труда положено, чтобы соорудить такую избу! Зато, наверное, в каменном доме спокойно, пожар ему не страшен, да и простоит он много-много лет, не сгниет, шашель его не сточит, не просядут бревна, не смоет во время половодья вода…

Шык остановил арпака у широких, огромных, окованных бронзовыми полосами ворот, по ночному времени запертых, приосанился и громко постучал Костяной Иглой по боковому столбу.

Вскоре во дворе за воротами послышалось шаркание ног, и хриплый старческий голос произнес что-то на неизвестном языке. Волхв ответил, тоже не по-родски, Луня различил в быстром водопаде чужого говора лишь свое имя и имя самого Шыка.

Воротины со скрипом отворились и навстречу спешившимся путником шагнул седой, как лунь, сгорбленный годами человек, с морщинистым лицом, красным, на еловую шишку похожим носом, явно род, в меховой безрукавке, в домотканных теплых шерстяных портах, улыбчивый и приветливый.

Сперва он долго обнимался с Шыком, распрашивал волхва о том, легка ли была дорога, потом повернулся к Луне.

— Здраве будь, Хозяин! — поприветствовал его Луня, как велел обычай.

— И ты здрав будь, отрок Луня! Хоть на прадеда своего ты не похож, но породу видать, ни куда не денешься! Входите, будьте гостями дорогими, давно уже не встречал я родовичей, давно не слыхал родской речи!

Луня отвел приморенных коней в большой сарай, наполовину заваленный сухим, пахучим сеном. Выкликнутый из дома шустрый паренек не намного младше Луни, белобрысый и широкоплечий, занялся арпаками, а Луня вслед за Шыком и гостеприимным Корчем вошел в распахнутые двери Дома.

Да, таких домов Луне видеть еще не прходилось! Огромная Гостевая горница, в которой он оказался, могла бы вместить внутри себя и хоромину вожа, и для избушки Шыка еще место бы осталось!

Вдоль каменных стен стояли широкие дубовые лавки. Длиннющие, как приречные мостки, столы, числом десять, занимали всю центральную часть горницы, а каменные же столбы, что подпирали черные резные балки потолка, казались стволами громадных деревьев.

Слева виднелся огромный крытый очаг, тоже весь из камня, и возле него хлопотали несколько женщин, гремя котлами, мисами, черпаками и ендовами. Свет в горницу попадал через узкие окна, похожие на бойницы, что прорубают в стенах родских городищ, чтобы удобнее было поражать врагов стрелами. Поскольку на дворе еще стояли утренние сумерки, да и день обещал быть пасмурным, в горнице пылали факелы, воткнутые в бронзовые поставцы, а на каждом столе возвышались к тому ж большие масляные лампы арской работы.