Книга Планета обезьян - Пьер Буль

При одной мысли, что я снова увижу небо над головой, сердце мое так и запрыгало. Однако я заметно поостыл, когда увидел, что Зира собирается вести меня на поводке. Гориллы вытащили меня из клетки, захлопнув дверцу перед носом Новы, и надели мне на шею кожаный ошейник с прикрепленной к нему прочной цепочкой. Зира схватила свободный конец цепи и повела меня к выходу под душераздирающее улюлюканье Новы. Охваченный жалостью, я хотел ее успокоить дружеским жестом, но шимпанзе это заметила; она по-настоящему рассердилась и без дальнейших церемоний дернула поводок, увлекая меня за собой. С тех пор как Зира убедилась, что я обладаю разумом обезьяны, моя связь с этой девушкой шокировала ее и возмущала.

Ее дурное настроение рассеялось, когда мы остались одни в полутемном пустом коридоре.

— Наверное, люди Земли не привыкли, чтобы их вот так прогуливала на поводке обезьяна? — спросила она, смеясь.

Я уверил, ее, что для нас это действительно редкость. Извинившись, Зира объяснила, что некоторых прирученных людей можно водить по улицам, не опасаясь штрафов и неприятностей, но наша прогулка будет выглядеть гораздо естественнее, если я останусь на привязи. Позднее, когда она убедится в моем послушании, я, возможно, смогу с ней прогуливаться и без поводка.

Затем, по-видимому забыв, кто я такой — с Зирой это случалось, — она принялась давать мне всевозможные советы и наставления:

— Не вздумай бросаться на прохожих или скалить зубы… И боже тебя упаси оцарапать доверчивого ребенка, которому захочется тебя погладить. Я не стала надевать тебе намордник, однако…

Давно я не испытывал подобного унижения!

Но тут Зира оборвала свою речь и расхохоталась.

— О, извини меня, извини! — воскликнула она. — Я все время забываю, что ты умен, как обезьяна…

Она дружески похлопала меня по плечу, словно прося прощения. Ее веселость утихомирила закипавшую во мне злость. Я любил слушать смех Зиры. Вспомнив Нову, которой никак не удавалось выразить радость таким человеческим способом, я только вздохнул. Вскоре веселье шимпанзе заразило меня. В полутьме коридора черты Зиры были почти неразличимы — я видел только ее белую мордочку. Для прогулки она нарядилась в яркое платье, а на голову натянула студенческий колпачок, скрывавший ее уши. На мгновение я даже забыл, что это обезьяна, и взял ее под руку. Это показалось ей вполне естественным, и она не стала возражать. Так, прижавшись друг к другу, мы прошли несколько шагов. Но в конце коридора было боковое окно; дойдя до него, Зира живо высвободила руку и оттолкнула меня.

— Ты не должен так поступать, — грустно сказала она. — Во-первых, я обручена, а потом…

— Ты обручена?!

Нелепость этого замечания в связи с моим невинным дружеским жестом предстала перед нами обоими одновременно. Мордочка Зиры порозовела, и она поспешила загладить свой промах:

— Я хочу сказать, что никто не должен подозревать о твоей истинной сущности. Уверяю тебя, это в твоих же интересах.

Я покорно вздохнул и поплелся за ней на поводке. Мы вышли из здания. Швейцар института, здоровенный самец-горилла в мундире, вежливо поклонившись шимпанзе, проводил меня насмешливым взглядом. На улице я едва не потерял равновесие: после трех месяцев заключения от городской суеты и сияния Бетельгейзе кружилась голова. Полной грудью я вдыхал теплый воздух и в то же время краснел от стыда за свою наготу. Я привык к наготе в клетке, но тут, на улице, на глазах прохожих обезьян, которые меня беззастенчиво разглядывали, я чувствовал себя смешным и непристойным. Зира категорически отказалась дать мне одежду, утверждая, что тогда я буду выглядеть еще нелепее, как один из тех дрессированных людей, которых показывают на ярмарках. И она, разумеется, была права. Если прохожие и оглядывались на меня, то не потому, что я был голым, а потому, что я был человеком, то есть диковинкой, вызывающей такое же любопытство зевак, какое на улицах французского города могло бы возбудить появление шимпанзе. Взрослые, посмеявшись, шли своей дорогой. Несколько обезьяньих детенышей, обрадованных даровым представлением, увязались за нами. Зира быстро довела меня до своей машины, посадила на заднее сиденье, а сама устроилась за рулем, и мы не торопясь поехали по улицам.

Этот город, столицу одной из крупнейших областей обезьяньего государства, я видел лишь мельком из клетки в день прибытия, и теперь мне приходилось заново привыкать к тому, что он населен обезьянами-прохожими, обезьянами-шоферами, обезьянами-торговцами, обезьянами-дельцами, обезьянами в мундирах, следящими за порядком, — одними обезьянами! Если бы можно было отвлечься от этой детали, город не представлял бы собой ничего особенного. Дома походили на наши, улицы, как и у нас, грязноватые… Движение показалось мне менее напряженным. Единственное, что меня поразило, так это способ, каким пешеходы пересекали улицы. Вместо пешеходных дорожек здесь для них были устроены воздушные переходы из металлической сети с крупными ячейками, за которую обезьяны цеплялись всеми четырьмя руками. Все они были обуты в перчатки из тонкой кожи, позволявшие им пользоваться нижними конечностями так же свободно, как и верхними.

Повозив меня немного по городу, чтобы я мог составить о нем общее представление, Зира остановила машину перед высокой решеткой, сквозь которую виднелись целые поляны цветов.

— Это наш парк, — объяснила она. — Здесь мы сможем прогуляться. Я бы хотела тебе показать кое-что другое, например наши замечательные музеи, но пока это невозможно.

Я уверил ее, что буду рад поразмять ноги.

— К тому же, — добавила она, — в парке нас не будут беспокоить. Народу здесь бывает мало, а нам давно уже пора поговорить серьезно.

4

— Ты, видимо, не представляешь, какие опасности тебе угрожают у нас? — спросила Зира.

— Кое с какими я уже познакомился. Но мне кажется, если выяснится, кто я такой, — а я могу теперь представить необходимые доказательства — обезьяны должны будут меня признать, как своего собрата по разуму.

— Вот как раз в этом ты ошибаешься. Слушай меня внимательно…

Мы прогуливались по парку. Аллеи его были пустынны, лишь изредка нам встречались влюбленные парочки, почти не обращавшие на меня внимания. Я же, со своей стороны, внимательно наблюдал за ними, решив не упустить ни одной возможности, чтобы поскорее изучить обычаи обезьян.

Влюбленные гуляли мелкими шажками, обняв друг друга за талию так, что их длинные руки образовывали тесное и сложное переплетение. На поворотах аллей они часто останавливались и обменивались поцелуями. Иногда, оглянувшись по сторонам, они хватались за нижние ветви и взбирались на деревья. Проделывали они это, не разнимая объятий, — каждый действовал одной рукой и одной ногой с завидной ловкостью, и уже через мгновение влюбленные исчезали в листве.

— Слушай меня, — говорила Зира. — Твой космический катер, — я уже подробно объяснил ей, как мы высадились на планету, — твой катер обнаружен, во всяком случае то, что от него осталось после разгрома. Он привлек внимание наших ученых. Специалисты признали, что он не мог быть построен на Сороре.