Книга Большой облом - Владимир Хачатуров

– Кстати, если кто чувствует потребность, может встать в очередь…

Первым среди равных оказывается усердно осеняющий себя крестными знамениями Пасюк…

– Вам, козлы, осталось думать ровно минуту! – разрывает ревом благостность минуты мегафон.

– Нужно дать им знать, что здесь у нас не никаких заложников, – говорит мистер Эббот, доставая из чехла на поясе сотовый телефон.

Предложение вызывает горький смех большинства присутствующих.

– Это СОБР, – объясняет Вика, – большие любители размазывать всех по стенке…

– Дам ит! – выругался плейбой. – Сплошной фон, не работает. – И в недоумении и обиде воззрился на трубку.

– А ты думал, нам позволят болтать в эфире с кем вздумается? Ах, Стэн, какие же вы, американцы, наивные! – сокрушается Анна Сергеевна.

– Могу вас обрадовать, господа! Согласно конфиденциальной информации, одна частная подрывная структура рыла подземный ход в наш подвал. Не успела дорыть двух-трех метров, испугавшись контрподкопа. Так что у нас есть шанс выбраться отсюда, – все тем же светским тоном оповестил присутствующих воскресший из мертвых директор «Амфитриты».

– В подсобке есть дворницкие лопатки, – просветлел лицом дядя Сева. – Вы знаете, куда пробиваться?

– Я записал. Три пятьдесят от левого торца в направлении зюйд-зюйд-вест…

– Ладно, – берет на себя командование Анна Сергеевна. – Разделяемся на две смены. Одна держит оборону, другая копает. Потом меняемся. Противотанковую гранату передайте мне…

– Сей момент, Антоша, – спешит за припрятанной гранатой дядя Сева.

– Как вы меня назвали?

– Анной Сергеевной…

– То-то! Запомните, чтобы впредь мне не пришлось вас или любого другого переспрашивать.

– Огонь-девка! – восторженно дергает головой приобщенный святых таинств чудотворной иконы Пасюк.

– Игорь, сними с ребят браслеты. Они имеют право постоять сами за себя, если не трусы. Учтите, господа, они начнут без предупреждения… Землекопная команда: дядя Сева, трое черных, сладкая парочка…

– И я, Анечка! И я! – тянет просительно руку Вика. – Заодно с родителями об их ребеночке переговорю, раз уж с вашим усыновлением дело накрылось… – И, не дожидаясь разрешения, устремляется вслед за сладкой парочкой, стяжательски частя: – Товарищ Кульчицкий, как насчет вашего сыночка? Я знаю, где его спрятали. Информация точная, конфиденциальная, платная. Вам, как воскресшим родителям, – скидка…

– Анна Сергеевна, а черных вооружать?

– Разумеется! Они всего только черные, не рыжие!

– Не знаю, чем все это закончится, Анна, – сказал мистер Эббот, – но я тобой горжусь!

Анна Сергеевна благодарно улыбнулась, перевела взгляд на Игоря, распределяющего боеприпасы, погрустнела, тряхнула головой, передернула затвор пистолета-пулемета и залегла плечом к плечу с плейбоем. И вовремя – в нескольких окнах разом вдруг полопались стекла и в бар, вслед за дымовыми шашками, слезоточивыми и ослепляющими гранатами ворвались рыцари со страхом в сферических очах, нецензурным упреком на устах и лихорадочно давящимися огнем автоматами в передних конечностях…

4

Утро, вопреки обыкновению, не расточало малиновых ласк, но было пасмурным, дождливым и скучным, как воскресная проповедь не опохмелившегося священнослужителя. Посеревшему за ночь морю не лежалось в своем ложе; оно ворчало и ворочалось. Улицы города поражали разором и безлюдьем. Лишь кое-где возле разгромленных магазинов, винных погребов и злачных заведений копошились подозрительного вида субъекты, готовые мигом исчезнуть при первых признаках опасности в виде омоновского патруля или капитана Мамчура, объявившего личную вендетту всем мародерам и грабителям родного города. Да еще несколько десятков приличного вида граждан пытались штурмовать здание, в котором располагался офис некоего «Фонда нищих», требуя срочно вернуть их бескорытстные пожертвования в связи с катастрофической утратой веры в некоторые из заповедей Иисуса Христа.

Гостиницы, санатории, пансионаты и частные домики покидали последние постояльцы. Один из них, пожилой, с военной выправкой мужчина, долго препирался с администратором из-за какого-то невразумительного телефонного счета за международный разговор с Тель-Авивом.

– Пойми ты, дурья голова, – втолковывал постоялец, – не мог я трендеть с Израилем целый час, нет у нас с ним договоренностей об обмене информацией. Вот если бы счет был за базар с Аддис-Абебой, тогда другой коленкор…

– Ничего не знаю, генерал, – повторял скучливым голосом администратор, – счет выписал компьютер, а компьютер не может ошибаться…

– Ну, погодите, кулачье недобитое, – горячился постоялец, – я вам устрою коллективизацию! Я вам такого вируса запущу, что дважды два у вас будет двадцать шесть бакинских комиссаров!

– Запустите, генерал, запустите, – устало соглашался администратор, – а то совсем распоясались эти механизмы. То ли дело счеты, не правда ли?

Генерал хотел было что-то возразить, возможно, с применением действенных средств внушения, но вдруг застыл, задумался:

– Черт его знает, а вдруг этот счет из Тель-Авива – знамение свыше? Все ж таки святая земля, и до Иерусалима рукой подать: полмарш-броска – и вот тебе еврейская фабрика слез: Стена Плача…

Копысов быстренько перекрестился троекратной украдкой, заплатил по счету и отбыл. В Москву на повышение. Или, наоборот, – на пенсию. Нужны ли государству российскому великие инквизиторы в контрразведке – только Богу да еще, может быть, болезненному гению нашей классики известно…

Между тем другой генерал, из конкурирующей фирмы, внимания к себе старался не привлекать, почему и отказался от услуг личного адъютанта, порывавшегося, несмотря на огнестрельную царапину на плече, сопроводить начальство даже в опалу. Дымовым руководила не скромность, а трезвый расчет: дама средних лет под руку с молоденьким хлыщем – не самый лучший способ исчезнуть из города незамеченным…

Вереницы автомобилей двигались привычным маршрутом: «Прощай, немытая Россия» – «Здравствуй, Россия, кровью умытая». И наоборот. Однако на самом выезде из города, возле рекламного щита, приглашающего завернуть на весь вечер к некой «Амфитрите», неумолимые гаишники посылали всех в объезд. А некоторых – особенно тупых, любопытных и настойчивых – и подальше:

– Уши давно мыли? Бой там идет – неужели не слышите?

И действительно, то, что иным оптимистам казалось врубленным до предела саунд-треком блокбастера из ближайшего автомобильного кинотеатра, на самом деле таковым не являлось. Операция по освобождению заложников продолжалась и, судя по колоннам с подкреплением, двигавшимся к «Амфитрите» с противоположной стороны, была еще довольно далека от своего неизбежного благополучного завершения.

КОНЕЦ