Книга Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наши соседи и мои друзья, новые и старые, стали называть меня «американцем». Когда пришли долгие зимние вечера, они зачастили к нам, чтобы послушать о моих странствиях.
Мачеха выделила мне отдельную комнату. На стене над моей кроватью висели ходики. Каждые тридцать минут выскакивала кукушка.
Что она отсчитывает? Что предвещает мне?..
В течение сорока восьми лет Райли Харис Аллен был редактором «Гонолулу Стар-Бюллетень». Он сел в редакторское кресло в 1912 году.
В его карьере журналиста был только один перерыв — с 1918 по 1921 год, когда он работал в Американском Красном Кресте.
Секретарь газеты Тринидад Лепетье призналась мне:
— Меня никогда не покидало чувство, что я работаю рядом с великим человеком.
Я ответил Тринидад, что хотя и не был знаком с Райли, но разделяю ее чувства.
Райли Аллен умер в 1966 году в возрасте 82 лет.
«Гонолулу Стар-Бюллетень»
7 октября 1966 г.
Райли Х.Аллена, первого редактора «Стар-Бюллетеня», старейшину журналистов на Гавайях, пронесли вчера мимо холмов, где он жил, через улицы, где он работал, мимо людей, которых он любил, — к могиле на склоне Дайменд Хэд.
При отпевании были использованы выбранные им самим слова поэта Стивена Грелье. Их полезно повторить тем, кто еще идет по тропе жизни:
Я пройду по этому пути лишь раз.
Поэтому, если я могу сделать что-то хорошее,
Если я могу проявить доброту к кому-то,
Давайте я сделаю это сейчас.
Я не буду откладывать этого,
Не буду пренебрегать этим,
Ибо я больше не пройду по этому пути.
* * *
Барл Бремхолл вернулся в свой Сиэтл, штат Вашингтон, и стал крупным финансистом. Многие годы он думал о судьбе колонистов. Они встретились через пятьдесят лет в Ленинграде. На встречу пришло более двухсот человек — сами колонисты, их дети и внуки.
Советский Красный Крест наградил американского банкира своей самой высокой наградой — «Почетным Знаком».
Смерть Барла Бремхолла была трагической. В 1978 году он и его жена Оливия были убиты молодым соседом, у которого помутился рассудок.
Судьбе было угодно, чтобы у Аллена и Бремхолла не было детей. Но каждый из них отвечал: «Я самый многодетный папа на свете. У меня 780 сыновей и дочерей».
* * *
Санкт-Петербург — Петроград — Ленинград — город с нелегкой судьбой.
Нелегкой выдалась судьба и бывших колонистов. Но самыми трудными были 900 дней блокады, когда город на Неве был окружен гитлеровскими дивизиями. Новые тяжелые испытания. И самое страшное из них — голод. Погиб миллион жителей.
К счастью, три главных героя этой книги — Ксения Амелина, Петр Александров и Виталий Запольский — остались в живых.
Амелина стала ученым, Александров — инженером, а Запольский — известным композитором.
В 2001 году мне позвонила из Бельгии Евгения Реклерк (Копосова). Ей шел сотый год. Мы встретились в Брюсселе, а через две недели Евгении Аркадьевны не стало. Погасла последняя свеча.
Конец.
Что сказать об этой книге? Она вырвалась из сердца автора, и она — документ о небывалом событии XX века.
Более семисот детей из голодного Петрограда весной 1918 года отправились в путь, которому, казалось не будет конца. Сначала Урал, Сибирь, Владивосток, затем Япония, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Атлантический океан, Франция, Англия, Финляндия — поездом, пароходом, пешком и на лошадях, вновь пароходом (на ставшем им домом японском сухогрузе «Йоми Мару») и вновь поездом: два с половиной года страданий, роста, и путь из мира свободы в мир неволи.
Милосердные руки людей из Американского Красного Креста спасли их от гибели, выходили, научили жить. Ведь дети были еще дети — от трех до двенадцати-пятнадцати лет.
Владимир Липовецкий (друг моей молодости) собрал и обработал столько фактов, опросил такое количество участников и свидетелей, что если существует справедливость, то хотя бы одна звезда на небе должна быть названа его именем.
Мне вспоминается 1944 год. В занесенном снегом Бугуруслане я видел ленинградских детей, вывезенных через Ладожское озеро. Мне, детдомовцу, знающему, что такое голод и холод, стало страшно. На звук открывавшейся двери обернулись десятки голов. Их шеи были похожи на тычинки, а остановившиеся в печали глаза занимали все лицо.
Детям из книги «Невероятная Одиссея» не пришлось голодать. Но некоторые из них упокоились на чужой земле (смерти от пожара, от болезней, от отравления дикой ягодой), а их русскую воспитательницу Марию, полюбившую стоявшего во главе экспедиции Райли X. Аллена, похоронили в открытом море.
Страдания не физические, а душевные, опыт пережитого — вот что сделало маленьких людей взрослыми. Они вышли из этого испытания с прививкой благородства.
В главе «Эпилог» автор приводит цитату из статьи в газете «Гонолулу Стар-Бюллетень» от 7 октября 1966 года. В ней сообщается о кончине замечательного американца, поднявшего парус во имя спасения русских мальчиков и девочек:
«Райли X. Аллена, первого редактора „Стар-Бюллетеня“, старейшину журналистов на Гавайях, пронесли вчера мимо холмов, где он жил, через улицы, где он работал, мимо людей, которых он любил, — к могиле на склоне Дайменд-Хэд.
При отпевании были использованы выбранные им самим слова поэта Стивена Грелье. Их полезно повторить тем, кто идет по тропе жизни:
Я пройду по этому пути лишь раз.
Поэтому, если я могу сделать что-то хорошее,
Если я могу проявить доброту к кому-то,
Давайте я сделаю это сейчас.
Я не буду откладывать этого,
Не буду пренебрегать этим,
Ибо я больше не пройду по этому пути.
Все мы проходим по этому пути только раз. И если кому-то из нас удастся сделать что-то хорошее, то это Божий подарок.
Владимир Липовецкий это сделал. Он сделал это с честью, сделал, как Райли X. Аллен, понимая, что откладывать нельзя.
Игорь Золотусский.
Дорогой Владимир Абрамович, прошел почти век, трагический и ужасный, с того момента, когда группа петроградских детей завершила свою кругосветную одиссею осенью холодного и голодного 1920 года.
Невозможно было представить, что когда-нибудь удастся прочесть об этой истории. И вот я держу в руках Вашу книгу, читаю и плачу. И вспоминаю все — папу и бабушку, стареньких тетушек отца, нашу старую квартиру на Невском, наш дом, который папа так любил и в который всегда возвращался — и осенью 1920 года и в августе 1945 (после войны), но в который больше уже не придет никогда… Да и дом этот уже другой. Я вспоминаю милых интеллигентных людей, которые окружали меня в детстве и согревали своей любовью.
