Книга Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - Брайан Д'Амато

Но этого было недостаточно, чтобы выписать ордер на арест самого Чейни (он все еще оставался «подозреваемым»). Естественно, его предупредили — и теперь ищи ветра в поле.

Да, лови его теперь, думал я. У этого кота больше тайных местечек, чем у программы размещения ракет «Атлас». Если броситься за ним в погоню, его станут перевозить из одного укрытия в другое и мы каждый раз будем опаздывать на один шаг. Ну, свою работу я сделал. Удовлетворения особого я не получил, но где его найдешь в нашей жизни… Возможно, позднее появятся еще результаты. И потом, под колпак попадет немерено народу, кто-нибудь да заложит его. Пока что реакция прессы по поводу рейдов — сплошные предположения, но, вероятно, на этой неделе произойдет большая утечка информации.

Или я сам раззвоню. Как только будет окошко. Сперва разделаюсь с неотложными проблемами.

Дела в мире шли все хуже и хуже. Бангладеш практически полностью осталась без электричества, питания, воды и закона. Меч Аллаха обрушился на американские базы в Пакистане. Согласно пресс-релизу ФАУЧС, начальные оценки последствий катастрофы во Флориде были преуменьшены. По сегодняшним прогнозам количество жертв в течение ближайших нескольких лет составит около шестидесяти тысяч, таким образом, в общей сложности число погибших в ходе диснейуорлдовского ужаса превысит сто тысяч. Приблизительно 124 030 человек, прикинул я. США не могли обеспечить уход за такой массой больных, а потому за океаном началось строительство лечебных комплексов, а в штате Флорида возводили крупнейший в мире хоспис-парк с самым современным оборудованием. К настоящему моменту было зарегистрировано четырнадцать ложных тревог в крупных городах по типу атаки в Орландо. Все они оказались «сухими», то есть в них отсутствовал полоний, однако население эвакуировали, что обошлось в миллиарды долларов. При этом спрос на старые взрывчатые вещества многократно вырос. Два дня назад в Декалбе, штат Иллинойс, смертник погубил восемьдесят человек. Как и многие из подобных инцидентов, декалбский состоял из двух этапов — сначала была взорвана большая бомба, уничтожившая жилой дом, а тот, кто это сделал, наблюдал за происходящим через бинокль, а затем бросил себе под ноги ручную гранату. Следователи почти единогласно пришли к выводу, что данный случай — по их терминологии, «самостоятельное» событие, которое не носило идеологического характера, а относилось к набирающему популярность тренду самоубийств — их совершали спятившие обыватели. Они были сыты по горло такой жизнью и хотели забрать с собой как можно больше местных чиновников, однокашников, коллег. Эти ненормальные несколько лет назад удовлетворились бы десятком людей — перестреляли бы их, и делу конец. Но хуже всего, что игра жертвоприношения свидетельствовала: апокалипсник не отказался от своих намерений.

К последнему дню марта, по вероятностным расчетам ОМОДа, мир (говоря очень общо) достиг перманентно критического состояния. Человеческая история подошла к черте, когда малейшее нарушение равновесия может вызвать лавину, которая погребет под собой всех. Люди поддавались апокалипсическим настроениям; даже если мы остановили первого (все еще гипотетического) апокалипсника-одиночку, очень скоро появится другой. А потом еще и еще, с нарастающей частотой, сперва по одному в два-три года, а потом каждый месяц, каждый день и так далее, до тех пор пока не свершится неизбежное. Пусть действия первого апокалипсника не увенчались полным успехом (всего лишь затронули один континент), однако, как писали в отчетах, «число жертв в столь крупном масштабе вполне может застопорить функционирование любого общества до такой степени, что оно будет весьма уязвимо в случае продолжения потрясений». Эшли-2 сформулировала иначе: «Иммунная система мира сильно сдала, и малейшая простуда того и гляди станет смертельной».

Я не уставал повторять, что мы должны серьезнее подходить к вопросу дозировки. Лизуарте же тянула время. С четвертого апреля меня мучило предчувствие, что мы опоздали. В лучшем случае у нас оставались день-два. Ничего конкретного сказать я не мог, но мне не нравилась дата, на которую указал ОМОД, — 20 апреля. Она всплывала не раз. В каком-то сером венчике, как мне мерещилось. Не потому, что это был день бойни в «Колумбине».[761]Просто он представлялся мне какой-то точкой невозврата. Может быть, апокалипсник использует еще одну бомбу-вирус замедленного действия, которая даст о себе знать 4 Ахау, а сработает по-настоящему 28 числа, или он запрограммирует взрыв обычного заряда либо другую цепную реакцию. Моя тревога нарастала. Наступило время для слова с буквы С. Сильнодействующего.

Легко воровать у того, кто тебе доверяет. Конечно, провести доктора Лизуарте будет трудно, но Таро тоже имел доступ к холодильнику с препаратами, а его лаборатория вовсе не напоминала банковский сейф. К тому же теперь у меня с Эшли-2 было… ну, в общем, у нас с ней завязался маленький романец, потому как Марена отсутствовала, муж Эшли застрял в Пекине, а мир проваливался в тартарары. Ничего серьезного — некое подобие мастурбации в медицинских целях. Эй-2 была не из тех курочек, которые бросаются в глаза, но вообще-то, если снять с нее очки, лабораторный халат и отвести в темную комнату, она вполне могла сойти за полненькую сестренку Чжан Цзыи.[762]Эшли пыталась научиться играть (что выходило из рук вон плохо, она отставала от всех), и я давал ей специальные уроки за некоторое вознаграждение. Не ахти что, я вам доложу. Но ко всему прочему, она сэкономила для меня немного снадобья из собственных доз, и на данный момент у меня накопилось лишних четыреста восемьдесят миллиграммов. Тополитический компонент в жидкой форме хранился в сцинтилляционных флаконах емкостью по сорок миллиграммов, и я залил в гелиевую трубку с воздушной форсункой целых триста миллиграммов — десять моих стандартных доз. В звуконепроницаемой комнате не обнаружилось ни одной камеры, тут еще не ввели строгий режим, и все же я слегка опасался быть пойманным на месте преступления. Я отвязал от предплечья маленькую стальную трубочку, просунул ее под эластичные трусы и примотал лентой к бедру (которое не натирал табаком) изнутри, а потом надавил на кнопочку. Раздался шипящий звук, будто кто-то медленно отвинчивал крышку с бутылочки «шасты». Возникло ощущение, что в моей ножной вене появился и начал медленно таять осколок льда.

Если я все правильно рассчитал, то через двадцать минут в мою кровь поступит одна пятая того количества, которое принимала госпожа Кох во время последней игры с Джедом-2. Ну, она-то всю жизнь вырабатывала привычку к этому снадобью. Лотосовцы, эти перестраховщики, сказали, что такая доза может оказаться смертельной или разрушит мой гиппокамп. В любом случае, если у меня начнется приступ, ребята Лизуарте прибегут с успокоительным и вернут меня в норму. Медики в наши дни могут все. А сейчас предстоит решить гораздо более трудную проблему. Сосредоточься, Джед.

Я поместил первый из девяти черепов на 28 апреля и увеличил быстродействие ОМОДа. Давай напряги кремнивые мозги. «Думаю» — появилась иконка на экране. Я огляделся со своей новой позиции. Вернее сказать, слово «огляделся» может ввести в заблуждение — теперь, когда кровяная молния неслась по моим артериям, я ощущал малейшие всплески и вибрации в прошлом и будущем, казалось, каждый атом моего тела имеет соответствующую частицу на игровом поле. Вероятно, это аналогично тому, как слепые с имплантированными камерами и языкоглоточными электродами видят своими языками…