Книга Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Воллам Мортон

На ступенях снаружи несколько монахов стояли в сером свете в ожидании восхода. Архиепископ Синайский пригласил меня к себе, чтобы я смог присутствовать на церемонии встречи первого дня нового месяца. На Синае по-прежнему принят юлианский календарь, который на данный момент на тринадцать дней отстает от григорианского. Мы вместе поднялись на деревянную галерею перед его кабинетом, за нами шел священник, которого я видел в церкви, он все еще был в красном облачении. Он нес медную чашу со святой водой, пучок базилика и довольно большой серебряный крест. Когда мы вошли в комнату архиепископа, священник передал базилик и крест своему пастырю. Архиепископ соединил их, погрузил в святую воду, на мгновение приложил ко лбу, произнес, судя по всему, безмолвную молитву, а затем окропил всю комнату святой водой, используя для этого пучок базилика. Церемония завершилась, священник унес чашу, базилик и крест, он обошел монастырь, окропляя все кельи и прочие помещения монастыря святой водой.

И по мере того как он нес братии весть о мире и милосердии, над горами вставало солнце, омывая обитель золотым светом.

Час спустя я попрощался с его блаженством и с монахами, которые были так добры и заботливы. Брат Гавриил проводил меня до ворот, и когда я спросил, что прислать ему из Англии, он серьезно задумался, а потом сказал: изображения Лондона и несколько марок с королем Георгом VI.

Взревели моторы машин, подбежали представители племени джебелийя с детьми, так что мы отправились в обратный путь в окружении любопытных лиц. Оглянувшись, я увидел крепость на горном проходе, а над ее зубцами — несколько темных фигур, которые, словно маги на башнях, смотрели нам вслед.

13

Мы прибыли в Суэц до наступления темноты, и на следующее утро, в пять часов, я снова отправился в путь с Валлинисом и Юсуфом на тех же двух машинах, — на этот раз вдоль западного побережья залива к монастырю, гораздо менее известному, чем синайский. Это коптский монастырь Св. Антония — Дейр Авва Антоний, который претендует на то, что он старше обители на горе Синай.

Я знаю только два кратких описания этого монастыря, потому что великие путешественники XIX века, вероятно, привлеченные другими, более близкими достопримечательностями, никогда не трудились пересечь пустыню, среди которой он стоит. В отличие от Синая, монастырь Св. Антония не знает истории паломничества, у него нет никаких связей с Европой. Его притязания на славу основываются на памяти святого Антония и на исключительной древности самой обители; ведь она была основана последователями отшельника в тех местах, где знаменитый святой боролся с искушениями.

Дорога вдоль западного побережья залива довольно плохая, ехать там трудно, по сравнению с ней путь на Синай кажется легким и безопасным. На западной дороге постоянно сталкиваешься с препятствиями в виде глубоких стариц — следов пересохших потоков, усыпанных крупными валунами, принесенными с гор. Каждый дождь изменяет картину рельефа, перераспределяя гигантские камни и добавляя новые. Тот, кто думает, что можно найти легкий путь, обогнув препятствие, страдает неоправданным оптимизмом, он неизбежно попадает в еще большие затруднения и вынужден возвращаться по собственным следам. Меньшее зло — убирать валуны с дороги, что нам приходилось делать неоднократно. Никогда прежде я не видел местность, представлявшую большую угрозу для задней оси автомобиля.

По мере нашего продвижения я обратил внимание на примечательную особенность западного берега Суэцкого залива, возможно, сформированную ветром или приливом (или какими-то временными факторами или постоянным влиянием неизвестных мне природных сил). Складывается впечатление, что все бамбуковые корзинки, тара для перевозки кур и апельсинов, обломки древесины, вообще все, что выбрасывают за борт в заливе, дрейфует к западному берегу, который заполнен сплошным слоем мусора. Дорога в Абиссинию отмечена бутылками из-под кьянти; говорят, их в грандиозных количествах оставляют проходящие в Красное море итальянские корабли. Что за горе для бедуинов восточного берега, не имеющих доступа к таким сокровищам!

Когда горы отступили, открылись широкие полосы мягкого, предательского песка, в особенности труднопроходимые между Абу-Дерга и Рас-Зафарана, в которых почти невозможно не застрять. Обе наши машины встали в песках примерно в миле от Рас-Зафарана, и мы ничего не могли поделать, чтобы избежать погружения в песок по самые задние оси. Даже уловка с подкладыванием под колеса рулонов брезента с вложенными внутрь обломками дерева не помогла сцепить шины с грунтом, и мы вынуждены были обратиться к благородной силе — пограничной администрации, представленной маленьким белоснежным постом в Рас-Зафарана. Между прочим, этот пост присматривает за водами Суэцкого залива вплоть до Абу-Зенимы.

Шесть крепких полицейских под командованием сержанта-суданца быстро прибыли на приспособленной к пескам машине. Надо сказать, что офицеры-суданцы ничего не делают наполовину. Сержант выстроил своих людей, дал указания, потом отсалютовал нам и спросил разрешения начинать. Через полчаса они вытащили наши автомобили из песка, действуя исключительно вручную, а когда я самым тактичным образом попытался выразить сержанту материальную благодарность, он сразу принял официальный вид и рапортовал, что находится на службе правительства и просто выполняет свой долг. Я хорошо понимаю, почему люди, служащие в Египте и Судане, обожают суданцев. Это прирожденные солдаты, преданные командирам и предельно исполнительные.

Мы миновали Рас-Зафарана и через несколько часов тяжелого подъема по пустыне увидели впереди горный хребет, у подножия которого расположен монастырь. Невыразимо дикое и удаленное, это укрепление вздымает ввысь белые стены, которые видны за много миль, а когда мы приблизились, я увидел, какие крутые и обрывистые горы резко вздымаются позади монастыря.

Мы подъехали к огромной белой стене и позвонили в колокольчик, веревка которого свисала рядом с воротами.

Коптский патриарх Каира был достаточно любезен и дал мне рекомендательное письмо к куммусу, то есть настоятелю монастыря. Монахи открыли ворота и сказали, что мы можем въехать внутрь. Мы оказались в ограниченном стенами пространстве, и скопление зданий показалось мне похожим на египетскую деревню, разве что отсутствовали женщины и дети. Почва круто уходила вверх влево, на территории росло много кустов и пальм. Прямо перед нами начиналась прямая улица с квадратными глинобитными домами, некоторые до шести этажей высотой, а из стен торчали торцы пальмовых стволов, использованных в качестве стропил; и над каждой дверью красовался знак креста. Эта улица выходила на центральную площадь, где высились две современные колокольни. За площадью начиналась другая, узкая улица с глинобитными домами, а вдали виднелось белое здание с подъемным мостом, которое я опознал как обычный каср — убежище, какое есть в каждом коптском монастыре. Позади я заметил скопление плоских крыш и низкие белые купола, которые однозначно говорили, что там находится церковь.

Монастырь Св. Антония больше любого из тех, что я видел в Вади Натрун, и хотя внутри стен много свободного места, здания тесно жались друг к другу. В отличие от каменных и чисто выбеленных строений в монастырях Натрун, здесь большинство домов представляли собой примитивные постройки из бурого сырцового кирпича.