Книга Магистраль Вечности - Клиффорд Саймак

– Не стучались, а колошматили во всю мочь. Ты не умеешь стучаться, Хорас. Ты сразу начинаешь колошматить.

– Значит, ты ничего для нас не сделаешь?

– Могу взять на себя смелость пригласить Эмму. Ей будет много удобнее в городе, чем здесь в палатке.

Эмма покачала головой:

– Я останусь с Хорасом. Спасибо, Тимоти, но я остаюсь с мужем.

– Тогда я, вероятно, действительно ничего не могу сделать.

– По-твоему, на этом можно поставить точку? – взвинтился Хорас. – Ты явился сюда с угрозами?

– Не собирался и не собираюсь вам угрожать, а всего лишь прошу утихомириться.

– А если мы не захотим?

– Тогда в следующий раз прилечу уже не я, а кто-то другой. И он, вероятно, не будет пытаться соблюсти вежливость, как я.

– Ты не очень-то походил на воплощение вежливости.

– Может, и не походил, – согласился Тимоти. – Временами с тобой чертовски трудно сохранять вежливость.

– Прекратите! – взвизгнула Эмма. – Прекратите оба! Опять вы вцепились друг другу в глотку, как всегда… – Она повернулась к Хорасу. – Слушай, ты! Ты заявляешь, что стучался у дверей. А по-моему, ты кидался камнями в окна. Вот именно, кидался камнями в окна, как хулиган…

– И однажды, – подхватил Хорас, – я расшибу какое-нибудь окно вдребезги. Тогда уж городу, хочешь не хочешь, придется обратить на меня внимание…

– Вот что, – сказал Тимоти. – Так и быть, скажу вам, как я намерен поступить. Я намерен вновь обратиться к совету центра с ходатайством по вашему делу. Еще сохраняется какой-то шанс, что вам разрешат поселиться в городе вдвоем, но уж, конечно, без роботов.

– А нас это вполне устроит, – заявил Конрад. – Мы вовсе не рвемся в город. Мы делали то, что делали, ради Хораса. А нам самим и здесь хорошо. В нашем распоряжении вся планета, и мы попробуем построить общество роботов. Попробуем чего-нибудь добиться самостоятельно. Здесь много хорошей пахотной земли. Можем растить для города пищевые культуры. Да и другая работа найдется.

– Как тебе такой поворот? – спросил Тимоти у Хораса.

– Ну что ж, – согласился Хорас без особой охоты. – Раз уж они так хотят…

– На Земле мы воевали с деревьями. – Конрад, оказывается, еще не считал свою речь оконченной. – Останься мы там, мы бы продолжали войну. Однако здесь нет смысла воевать с кем бы и с чем бы то ни было. Предоставленные сами себе, мы добьемся процветания. Мы начнем строить принципиально новую жизнь. И нет конца открывающимся перед нами новым возможностям…

Тимоти присмотрелся к Хорасу, который елозил ногами, но молчал. Вид у Хораса был такой, словно у него кончился завод, вернее, словно ему сломали заводную пружину.

– Я возвращаюсь в город и сделаю все, что смогу, – сказал Тимоти. – Но если вас согласятся впустить, будь любезен, Хорас, вести себя как подобает и держать рот на замке. Никакого хулиганства. У меня дом, очень похожий на усадьбу в Гопкинс-Акре. Добро пожаловать, места хватит, и жить там будет приятно. Но если совершишь что-либо предосудительное, тебе будет от дома отказано. Согласен?

Эмма дерзнула ответить за мужа:

– Он согласен. Уж я присмотрю, чтобы все было в порядке. Я устала от жизни в дикости. Возвращайся в город, Тимоти, и похлопочи за нас, как сможешь.

Глава 14

Планета радуг

Рядом с местом посадки невода громоздились исполинские белоснежные кристаллы, поставленные на попа будто специально для того, чтобы линия горизонта стала не ровной, а иззубренной. Под ногами стелились такие же кристаллы, но уложенные встык, как брусчатка мостовой. Синева неба была густой почти до черноты. Горизонт казался слишком близким – возможно, потому, что его подчеркивала пурпурная полоска. Безжалостный космос подходил к поверхности близко-близко, атмосферный слой был тонюсеньким, однако затруднений с дыханием не возникало. Белизна создавала ощущение холода, но на деле температура была вполне сносной, хоть в безрукавке ходи.

Все молчали. Бун осматривался скорее по привычке, чем из интереса: кроме кристаллов, смотреть было совершенно не на что. Недоумение вызывало то, что в небе не было солнца, – откуда же тогда здесь тепло и свет?

Над горизонтом мелькнула цветная вспышка и тут же пропала.

– Что это? – спросила Инид. Естественно, ей никто не ответил. – Смотрите, вот опять!..

На этот раз вспышка не угасла, а взмыла над ломаным горизонтом по кривой – плавно вверх, а затем вниз. И над планетой повисла, разгораясь нежными красками, высокая переливчатая арка.

– Радуга! – воскликнул Коркоран. – Попали куда хотели…

– Не просто радуга, – громыхнул Конепес. – Не исключено, что сие есть образчик людей-радуг.

Прямо у них на глазах появлялись новые и новые радуги. Вспыхивали на пустом месте, взвивались в небо, изгибались арками. Арки, пересекая одна другую, собрались в витражи, и кристаллы вокруг тоже зажглись отраженными мягкими красками. Держались радуги устойчиво и все же не производили впечатления стабильности, в них ощущалась какая-то хрупкость и эфемерность, словно они еще не решили, задерживаться в небе или нет, и в любую секунду могли исчезнуть.

Робот, не обращая внимания ни на какие радуги, вытащил из недр невода свое оборудование и принялся возиться у плиты. Инид и Коркоран, задрав головы, завороженно смотрели вверх. Шляпа, напротив, распростерся, почти разлегся на кристаллической брусчатке, и Конепес склонился над ним.

– Кого-то не хватает, – заметил Бун не без удивления. – Мартина, вот кого! Куда он делся?

– Выпал, – ответил Конепес. – Невод мог бы его удержать, однако не пожелал.

– И ты никому не сказал? Даже не заикнулся о таком происшествии?

– Мартин не соответствовал данному рейсу. Неводу сие было ясно и небезызвестно.

– А бесконечники здесь, – проронил Коркоран.

Троица в сутанах сбилась в кучку, но держалась особняком от всех остальных.

– И все-таки это ужасно! – подала голос Инид. – Ты говоришь, Мартин выпал. А ты случаем его не столкнул?

– Я находился далеко от него. Мне бы не дотянуться.

– Что касается меня, – заявил Коркоран, – я о нем плакать не собираюсь.

– Ты хоть имеешь представление, где он теперь?

Вопрос задал Бун, Конепес подчеркнуто безразлично пожал плечами. Но тут заговорил Шляпа:

«Я выступаю не от себя, а от имени людей-радуг. Они будут общаться с вами через меня».

– А где они сами? – спросил Бун.

«Вы их видите, – отозвался Шляпа. – Вашему зрению они представляются в форме радуг. Они приветствуют вас и позже будут беседовать с вами».

– Что же получается, – не поверила Инид, – радуги, явления природы, и есть те мудрецы, к которым ты звал нас?