Книга Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - Владимир Колотенко

– Не могут же все стать богами!

– Но каждый может встать и идти по Его Пути. Разве сегодня не ясно, что среда, то, что нас окружает убивает каждый геном, каждый ген. Начиная от какой-то там бледной спирохеты и заканчивая нами с тобой. Нас жгут, травят, топят в таком дерьме повседневности, что удивительно, как мы до сих пор еще живы. Люди сегодня живут так недолго, потому что мир, в котором они живут, агрессивен. Это враг всякой жизни. Жить просто вредно! Вот, где работает обратная связь! Чем агрессивнее окружающая среда, тем меньше у жизни шансов реализовать свой геном. Она, эта безжалостная среда, как корова языком, просто слизывает, точнее сжирает всю добродетельную феноменологию, оставляя в геноме только пороки, способные ей противиться, выживать – алчность, гнев, корысть…

Жора на секунду задумался, затем:

– И вот что еще важно понять: Земля – живая!.. Она как может, всеми своими силами противится деяниям этого ненасытного чудища – Человека производящего – Homo faber…

Ему совсем не нравился портрет этого человечества.

– И ведь нет выбора: ее единственные рычаги самооздоровления – молнии, пожары, землетрясения, вулканы, цунами, смерчи… Это нам только кажется, что все эти смертоносные вздохи бесчисленными жертвами устилают землю… Нет! Это так живая Земля сбрасывает со своих плеч непосильную ношу человеческих нагромождений, созданных для услады своей сытой и стареющей плоти, да! Жить надо проще, проще: «Naturae convenienter vive»[67]. И даже еще проще… А мы, жадные, все силы свои тратим на загребание… Поэтому и живем по короткому циклу: 60–70 лет. А могли бы…

– По сто…

– Если создать условия для абсолютной реализации геномов…

– Это будет…

– Рай!

– Интересно, сколько жил бы Иисус, став пророком в своем отечестве и не будучи распят соплеменниками?

– Его геном в наших руках и мы можем…

Жора не стал развивать эту тему. Ему надоело нас убеждать и он поросто плюнул на нас. Он позволил это себе из любви к совершенству! Потому-то он в эти дни был так безучастен! Пирамида без Иисуса его больше не интересовала. Определенно. А ведь и в самом деле жизнь в Пирамиде зашла в тупик. Мы просто повторили историю человечества, историю цивилизаций. Спрессовали, стиснули, сжали, как пружину. И Лемурию, и Атлантиду, и Египет, и Грецию, и Израиль, и Рим и даже глобализацию спружинили. А потом – Содом и Гоморру! Все, что было создано человеком, им же и разрушено. Пружина бабахнула!..

Путь к совершенству посредством уговоров и даже угроз оказался не по зубам человеку. Оказалось, что единственное его спасение – гены Бога.

– Слова, – сказал тогда Жора, – вода… Просто чушь собачья! Без этого жизнь умрет на Земле. Нам нужна хромосома Христа… Да, поголовное преображение…

Он так и сказал: «Хромосома Христа»! Он так и сказал: «Поголовное преображение». Это был вызов, бомба!.. Это был шок!..

– Вот Он придет к нам, – сказал Жора, – сядет на завалинке, улыбнется и…

Ни в одной книжке я не читал, чтобы Иисус когда-нибудь улыбался, хотя улыбку Его я легко могу себе представить.

– Вот Он придет и только улыбнется, – повторил Жора, – я не шучу. И коль скоро нашим с тобой геномам все-таки удалось просочиться сквозь миллионолетия и преодолеть беспримерные барьеры и тернии, то нам с тобой и вершить это преображение! Тебе, мне, Юрке, Крейгу, Тамаре, Юльке, твоей Анюте, Стасу и Виту, и… Все нам! И если мы этого не сделаем…

– И всем этим шариковым и швондерам, скрепкам, булавкам, бондарям и швецам, всем этим Переметчикам и Чергинцам, и…

– Э, нет! Вот здесь уже нужна зачистка, э-эти-и-их, – Жора покачал головой из стороны в сторону, – этих нужно выкорчевывать с корнем, кастрировать, ага, вырезать у них яйца! Пусть живут себе… Евнухами! Поют в хоре, вышивают крестиком, выращивают капусту… Но их геномами надо кормить бродячих собак.

Жорин скальп, съехавший было на затылок, вернулся на место.

– И если мы этого не сделаем, – повторил Жора, – жизнь умрет…

Он заглянул мне в глаза.

– Понимаешь, жить станет нечем… Но какой успех приходит к нам по заслугам? Знаешь, пришло время взять свое.

Я не смел противоречить. Что «свое» и у кого Жора собирался его взять, я понятия не имел. И как бы распознав мои мысли, Жора сказал:

– Вот и Крейг уже синтезировал свою искусственную жизнь. Мы ждали только его. И вот он это сделал и теперь мы во всеоружии! Да, в наших руках теперь мастерская самого Бога – валяй! Твори, ваяй – не хочу!

– Тут главное…

– Да, – сказал Жора, – Primum non nocere[68]. И, сам знаешь, – главное тут – не укакаться!..

– Ты, наконец, можешь сказать мне, что есть твоя жизнь?

Жора хмыкнул, затем:

– Жизнь, – сказал он, – это неизлечимая болезнь, передающаяся половым путем.

– М-да… Звонко сказано!..

Мы до одури ждали успеха! Если угодно – чуда! Люди жаждут чуда! Неистребимость веры в чудеса – одно из чудес света.

Трудно себе представить, в какую гнетущую пустоту ввергло бы нас поражение. Мы ведь падали в пропасть! Спас Жора. Какая редкая сила духа! Скажу честно: если мы, все вместе взятые, чего-то и стоили, этим мы безусловно обязаны Жоре. Оглядываясь назад, я думаю, что в те дни Жора находился на вершине блаженства. Он испытывал неодолимую потребность перевернуть этот мир с головы на крепкие ноги. И ему казалось, что земля уже качнулась. Он чуял это, как звери чувствуют землетрясение, и жадно ждал этого момента. Если хочешь – он вожделел! Казалось, он познал сущее, истину, суть совершенства! И теперь не знал, что с этим делать. Жора был главным виновником нашего успеха, а дело, которому мы служили, зашло слишком далеко. Отказаться было уже невозможно.

– Ты, наконец, удовлетворен, – спросил я. – Ты испытываешь удовольствие от того, что?..

Жорины глаза были чуть прищурены и он, наконец, овладевший судьбой человечества, точно неприступной женщиной, напоминал мартовского кота.

– Нет, – сказал он, – какое же это удовольствие?

Секунду помолчал и добавил:

– Это, милый мой, – оргазм. Да. Определенно!..

Несколько секунд длилась тишина.

– Ты счастлив? – спросил я его.

– Сейчас – да!

Я видел это по его глазам: это был человек, победивший судьбу!

– Скучаешь?

Он улыбнулся и согласно кивнул:

– Чуть-чуть. – И добавил: – Feci quod potui, faciant meliora potentes[69]. Не шуточное это дело менять судьбы мира. Как думаешь? Жаль, что у нас не всё получилось с античной камеей… Помнишь – «…всё, о чем может только мечтать человек»?