Книга Катаев. Погоня за вечной весной - Сергей Шаргунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Зины родилась дочь, которую назвали Верой, и я полагаю, что тебе следовало бы поздравить Зину и Павла Федоровича, т. к. это доставит им удовольствие. Ну пока все. Прощай. Жду письма с обстоятельным изложением твоих соображений. Жму руку.
Твой Женя
Посылаю 2 тетиных письма для ознакомления.
Валентин Катаев — Анне Коваленко
30 июня 24 г.
Москва
Дорогая Муха,
маленькая моя жена, Киця, кося, цуца и т. д.!
Мы уже было собирались посылать телеграмму насчет твоего молчания, но приехал Юрка и рассеял наше волнение, а потом пришло твое письмо. Мы страшно бедные и не знаем когда разбогатеем. «Земля и фабрика» взяла «Роман паровоза»!!! Можешь себе представить… Но у них формальности. Сначала надо в цензуру, а потом они платят. Вероятно это дело затянется. «Роман паровоза» отшиб «Эрендорфа». Две вещи одного жанра они не могут купить у одного автора, а «Роман паровоза» им больше нравится! Эрендорфа продаю одному богатому еврею — но все это пока очень неопределенно. Для Ингулова не написал ни одной строчки. Вышла «Жизнь» с моими записками[167]. Скоро дополучу червонцев 6–7. В лавку мы до сих пор должны черв. 7–8. При первых же деньгах вышлю тебе. Ты должна ездить на лиман. Если не будет денег — будешь ездить реже, только и всего. Это мое категорическое требование. Я приеду не скоро. Наверное к августу и вместе с Юрой (если вообще приеду). Видеть тебя страшно хочу, но это еще рано.
Видишь, как плохо быть замужем: муж пишет о делах, о деньгах, об издателях и ничего лирического…
Я совершенно потерял способность халтурить. Не могу. Жалко. И с какой стати? Получил от Толстого письмо, он целует тебе ручки. Тамара ведет себя крайне загадочно. Т. к. я видел ее случайно на Мясницкой с каким-то молодым человеком в рыжем френче. Они явно флиртовали. Раза два к нам заходил некий «певец-сатирик», он же «автор-куплетист» В. Коралли[168]. Впрочем, дома меня не было — не видел. Женя остался в восторге. Певец-сатирик выбивал чечетку и вообще развлекал мое семейство.
И вообще я тебя очень люблю. Ты у меня хорошая девочка. Нарисуй пожалуйста какая ты в полосатом платьице. Напиши что носят одесситки и вообще.
Если вздумаешь мне изменить с Соболем — срочно телеграфируй, а то у меня тут наклевывается один романчик, так мне бы не хотелось пропускать удобного случая.
Ну, Мух, дай свою шейку, я ее подлижу и поцелую. Дай поцелую в лобик, в бровки, в глазки, в носик, в щечки, в ушки (изнанку ушек), потом куда? Забыл… Да, потом в носик, в губки, в шейку. Все. Если хочешь могу тебя подразнить:
— Какие были мыши? И сколько их было? И кто у них родился? Ну?
Пиши, бездельница.
8 июля 924 г.
Москва
Дорогой Мух!
Как поживаешь? Получил твое письмо и был страшно тронут и обрадован и огорчен. Все вместе. Но что же делать, если у меня почти нет совершенно денег. Авось выкручусь. Крепись, детка. Я тебя люблю и ты меня любишь. Это самое главное…
Юркиному письму, конечно, не верь. А то я знаю, ты такая. Ты можешь вдруг взять да и поверить. А вот плохо то, что нам всем сейчас надо идти прививать оспу. Нехорошо. Потом будет болеть и жар. Не хочу. Ну, детка, целую тебя нежно-нежно. Люби меня.
1 авг 929 г.
Москва
Здравствуй, обезьяна!
Получил только что твое письмо неизвестно когда отправленное, узкое на лиловой подкладке с московским штемпелем. Очевидно кто-то бросил тут. Денежные дела наши плао-хао. Сейчас я лезу вон из кожи, чтобы скопить денег для поездки в Крым хотя бы на 2 недели. Модпик[169] ничего не дает, т. к. лето, а моя пьеса не дойная корова. Все что можно было у Модпика взято. Так что я ориентируюсь на журналы. Подумываю о Гудке. Во всяком случае на этих днях вышлю тебе 100 рублей, а через некоторое время еще рублей 300. Это все что я могу. Относительно отъезда Ан. Ник. на Кавказ, конечно что-нибудь устроим…
Недавно мы с Юрой читали «Бориса Годунова». Вот это — шедевр.
В Тарусу может быть загляну на 1–2 дня. Посмотрю мою загорелую зверюшку. Ты, главное, не скучай, собачка. Я же тебя люблю все-таки!
Плао-хао. Плао-хао. Плао-хао.
Ну, будь здорова, не капризничай, все будет хорошо.
Твой султан и повелитель и вообще хозяин, глава дома и пр. и пр.
Р. S. Опять же — целую!
Из писем Елизаветы Бачей
17 марта 1923
Дорогой Женя!
Твое письмо меня очень обрадовало тем, что ты вполне благополучен и здоров. Возьми себе за обыкновение не опаздывать надолго со своими письмами ко мне, т. к. это приносит мне немало беспокойства и тревоги. Ведь с Пасхи я не имела от тебя писем и не знала, что с тобой и где ты… Мне очень нравится твой перевод в Одессу — уже потому, что тебе не придется делать бесконечные разъезды, а м. б. и личные дознания. Эта сторона твоей службы всегда меня очень тревожила как непосредственное общение с преступниками и возможность всяких неожиданных неприятностей от этого… По-моему, тебе незачем переезжать теперь в Полтаву. Одесса устраивает тебя в том отношении, что там можно служить и хотя бы урывками учиться и жить в большом городе. Если бы ты получал содержание достаточное для нас двоих, то я к осени переехала бы к тебе. Не знаю только возможно ли будет прожить нам вдвоем на твой единственный заработок?
Когда будешь писать мне, то возьми это письмо и ответь мне на все мои вопросы, чего ты никогда не делаешь. Начеркай мне карандашом свой автопортрет, очень хочу видеть тебя, хотя бы в таком изображении. Пиши и не забывай всегда твою любящую и тревожную тетю.
28 сентября 1923
Дорогой мой Женя!
Твое письмо от 19 IX — меня крайне удивило: как после такой заботливой переписки, настоятельной подготовки к моему переезду в Одессу, сознательной необходимости в нашей совместной жизни, ты при первом представившемся случае забыл все и отмоторил в Москву! Если бы ты не был такой длинной жердью — я сказала бы, что ты большой поросенок. Но я на тебя не сержусь, откладываю в сторону свои личные чувства, и буду спокойна и довольна твоим благополучием, которого желаю тебе всегда и во всем. Напиши мне непременно, как ты устроишься с квартирой. Неужели же живете втроем в одной комнате? Для меня лично такое трио с молодой женщиной кажется довольно неудобным. Почему ты ничего не пишешь мне о Валиной жене? Или он уже получил свободу? Да вообще, что это за брак: гражданский или церковный и который по счету? Мне очень хотелось бы видеть Валентина в семейной обстановке, но конечно я в Москву для этого не поеду. Приводится ли в порядок когда-ниб. ваша комната или этот пережиток старины остается предрассудком нашего возраста?
