Книга Распутницы - Алексей Наст

— Дрянь самопальная! — Лизка перстень выкинула в траву. — Отдавай кольцо!

— Это же обручальное!

— А зачем тебе оно, ты же шлюх сшибаешь по углам?!

— Я деньги отдам!

Обобрав таксистов, Лиза покинула сквер в мрачном настроении. Все мужики — козлы. И папашка Генки Егорова — козёл. Не трахни он эту шлюху Зию, не было бы никаких заморочек его сыну. А вот странно, почему Геннадий ни разу не вставил ей, ведь все, как узнали, что она доступна, постарались, а он… Странно. Может, он немощный в плане шурум-бурум? Ха-ха! Не похоже. Или примерный семьянин? Видимо, последнее. Её Костик тоже примерный семьянин, за это и любит его. Сегодня же вечером зацелует его до изнеможения. Нет, лучше завтра, а то зацелуешь — ему большего захочется, а ей, после бурной вчерашней сцены с унижением, требуется денёк морально передохнуть…

Золото Лиза сдала шустрому сорокалетнему мальчику Сергею. Он стоял на привокзальной площади с табличкой: «Золото, серебро, ордена». Рядом толклись с десяток таких же скупщиков, а через дорогу у ювелирного магазина тусовались разодетые в пух и прах цыгане, облепляющие каждого, кто пытался пройти к дверям магазина.

— Ого, много у тебя, — удивился Сергей.

— Бери оптом по розничным ценам.

— Где разжилась?

— Фамильные драгоценности. На мели я.

— Гы-гы, шутишь всё. — Он достал из кармана пиджака аптекарские весы, взвесил золото, проверил его кислотным карандашом.

— Брось, Серый, я фуфло не сдаю.

— Верю, но и тебя могли обмануть.

Получив деньги, Лиза поехала на троллейбусе в редакцию газеты. Главный вопрос насчёт Зии она выяснила — Зия не была девственницей. Теперь, после беседы с редактором, ей придётся ещё раз помучить медэксперта: почему у них Зия — сама невинность, а по жизни она — последняя шлюха?

Утро, ясное, обещающее жаркий день, забивая тополиным пухом тюль в открытом дверном проёме балкона, пришло с рокотом приехавшего во двор КамАЗа-мусоровоза. Он грохотал на всю округу, опрокидывая содержимое мусорных баков во чрево своего кузовного приёмника.

Геннадий после нервной от переживаний бессонной ночи, укрываясь сверху подушкой, пытался сохранить сон. Но сон ускользал, и усталый, отупелый мозг снова засвербил мыслями о «проделках» отца и о беде, которой собирались наградить воры всё семейство Егоровых.

Господи, за что ему выпало такое наказание? Он не быковал никогда. На службе в армии был примерным и доблестным защитником родины, всегда готовым отдать свою яркую молодую жизнь ради процветания государства и народа. На службе в милиции, куда был завербован прямо из армии и отправлен в институт для получения высшего образования (тогда такое практиковалось, да и сейчас МВД и спецслужбы отслеживают перспективных парней и пытаются «окрутить»), вёл себя корректно, даже по отношению к последним негодяям и подонкам. За что же опять ему выпало испытание? И такое испытание, которое ясно говорило — воры победят.

Внутренний голос говорил ему:

«Кто ты, ничтожный, нищий следачишка Егоров, всегда предаваемый начальством, коррумпированным и жадным до денег, и кто они — джентльмены фортуны, богатые, обладающие несметными финансовыми ресурсами и властью, которая держится на страхе?! Этот страх парализует всех, весь российский народ — от младенца в гибнущей деревне до высшего чиновника в Кремле. И ты хочешь им противостоять?»

И тут же другой голос кричал в ответ:

«Да, я буду им противостоять! Я буду стоять за себя, за свою семью, за свою страну, за свой народ! До конца!»

«Почему?» — тут же возник в мозгу подлый вопрос.

И Геннадий ответил себе же:

«Потому что я так сказал. Геннадий Егоров!»

Геннадий вдруг проснулся. Фу, какой нервный сон! А казалось, что не спал… Да, сегодня требовалось переговорить о ремонте купленной по ипотеке трехкомнатной малогабаритной квартиры. Часть финансовых проблем возникла из-за этой покупки. Девчонки становились совсем взрослыми, и жить четверым взрослым людям в стандартной двушке становилось невмоготу. Геннадий оформил благодаря службе ипотеку, купили квартиру в соседнем доме, здесь же, в родном дворике. Жена, пока работала, взяла кредит на ремонт нового жилья. Они собирались отремонтировать купленную квартиру, переселиться, а эту продать и этим погасить значительную долю ипотечных платежей. Потом бы жили на зарплату Геннадия, а с зарплаты жены рассчитывались с долгами. Но Ирину неожиданно сократили. Без всяких объяснений. Вот такая вышла комедия положений! Из-за такого загиба судьбы к профессиональным строителям обратиться уже было невозможно. Вчера Геннадий, терзаемый страшными мыслями о воровском «крючке», всё же нашел в себе силы договориться с «дворовыми негодяями», чтобы оценили объём работ и сделали всё по «демократичным ценам». Может, сил прибавила подсознательная уверенность в удачном исходе дела отца?

Геннадий приподнялся на руках, бросил взгляд на сопящую Ирину — повезло ей с ним. Дрыхнет вот так в своё удовольствие всю жизнь, а что не так, тут же истерика, и он (который всем рулит и движет жизнь вперёд!) вечно оправдывается и просит прощения! А за что? Это она Наташку проморгала. Сначала Машку, а теперь Наташку. Дурёха ходит вся в чёрном, раскрашенная, словно призрак. Это нормально, что дочь, которой пятнадцать лет, так дурит, а мамуля спит сладко?!

Геннадий раздраженно покачал головой — спит слаще некуда, вон как слюни из открытого рта ползут на подушку! Мамаша!

Злясь на супругу, он покинул своё место, ёжась от утренней прохлады, постоял на балконе, обозревая пустой, но такой уютный внутренний двор.

Сегодня Бонивура не наблюдалось. Вчера часов до двух ночи пьяный орал песни на английском языке у кладовок.

Геннадий покачал головой — такой маразм только в России возможен: троечник-дебил, неоднократно сидевший в психушке, напившись вдрызг, орал на чистейшем английском песни «Битлз»! Голоса у Бонивура не было, но харизма! Геннадий даже, несмотря на нервозность в доме из-за проделок девок, старшей и младшей, и переживаний об отце, выходил на балкон, не спеша курил. Невольно думал, восхищаясь: «Как вытягивает, тварь такая!»

Бонивур ведь не всегда был дураком. Сначала он гремел славой умника и «ботаника» района. Английский ему давался легко, словно был родным языком. Его даже обзывали «шпионом». Но всё кончилось, когда его прекрасная мамаша, сейчас старая, всегда во всём чёрном, словно монашка, пошла в новый «заход». Её нервный любимый (не отец Бонивура, даже не отчим, так, очередной хахаль) избил маленького Виталю, потому что, во-первых, он не любил маленьких умненьких сынков своих гулящих подруг, а во-вторых, Виталька реально был умнее взрослого придурка… Бил его по голове, сделав наполовину глухим, потом хотел изнасиловать, но тот, укусив гада в руку до крови, рванул прочь. Урод достал его кулаком в затылок. Виталик улетел из пустого гаража, где всё происходило, выскочил со двора и, ревя благим матом, кинулся прочь почти на четвереньках.