Книга Кошачий король Гаваны - Том Кроссхилл

Мы заплатили. Висящий на стене знак «Вход – три „ку-ка“» заставил меня пересмотреть свое первоначальное заключение о том, что кузен решил повеселиться за наш счет.

Сердцем «Милочо» была круглая танцплощадка под открытым небом. Сразу за ней начиналась вода, и можно было, стоя у низких перил, любоваться бухточкой, выходящей на Флоридский залив. Белые пластиковые столы окружали танцплощадку и уходили куда-то в темноту. Дальше виднелся декоративный мост, а за ним высился красивый особняк.

Площадка кипела, множество людей танцевали сальсу, и столько же за ними просто наблюдали. Примерно половина – туристы, остальные кубинцы. Местные были в стильных ярких одеждах, особенно выделялись несколько парней в обтягивающих красных джинсах, с выбритыми бровями и панковскими прическами.

Мы нашли свободный столик и сели. Йосвани украдкой мне махнул.

– Что такое? – спросила Ана.

Йосвани посмотрел на нее, потом на меня и кивнул в сторону танцпола.

О! Я повернулся к Ане:

– Потанцуем?

Она закатила глаза:

– Ребята, я вообще-то все видела.

Однако отдала камеру Йосвани и взяла меня за руку.

Я почувствовал, что Ана немного дрожит. И я тоже.

Сейчас мы будем танцевать касино на Кубе.

Заиграла новая песня, и половина зрителей отправилась на площадку. Мы примостились на краю на пятачке, где едва стоять-то можно было, нас окружало море людских тел – удушающее, жаркое. У нас на лицах выступил пот, а ведь мы еще даже двигаться не начали.

Ну и плевать. Улыбаясь как придурки, мы взялись за руки и стали исполнять базовые шаги. Бедра Аны, казалось, жили своей жизнью. Я закружил ее. Мы делали простые фигуры – сомбреро, сетента-и-дос – и все кружились, кружились, прижимаясь друг к другу. В груди разлился жар, появилась какая-то необъяснимая энергия. Мне хотелось не останавливаться, танцевать вот так с Аной целую вечность.

Но песня кончилась. Ана, улыбнувшись, обняла меня, и мы пошли обратно к столику.

Какая-то кубинка – невысокая, светлокожая, подтянутая, в ярко-зеленых слаксах и топике – уже присела к Йосвани и вела с ним задушевную беседу, наклонившись так близко, что головы молодых людей почти соприкасались.

Кузен махнул нам.

– Ребята, это Ингрид, – кивнул он на девушку. – Ингрид, это мой кузен Рик из Нью-Йорка… – Йосвани особо подчеркнул название города. – И его подруга Ана.

– Привет. – Ингрид тут же повернулась обратно к Йосвани и подалась к нему всем телом. – Ну так что скажешь, милый? Идем?

Йосвани словно ее не слышал.

– Значит, ты танцуешь, – обратился он ко мне, когда мы сели.

Я кивнул.

– Не волнуйся, мы найдем тебе хорошего учителя.

Я поперхнулся. Ана фыркнула.

Йосвани ухмыльнулся:

– Эй, для приезжего неплохо. Но твоя подруга… – он кивнул Ане, – просто звезда! – И предложил ей руку. – Идем?

М-да, паршивый из кузена помощник. Ингрид вроде тоже не очень обрадовалась.

– Ну, – начал я, когда они ушли. – Как дела?

Ингрид встала:

– Пойду поговорю с друзьями.

Да, я тот еще очаровашка.

Обмякнув на стуле, я уставился на танцпол.

Играла «El Bembe». Мало кто справлялся с миксом сальсы и румбы под сложный ритм афрокубинских ударных. Ана и Йосвани получили в свое распоряжение центр танцпола. И воспользовались им на полную катушку.

Я видел на ютубе записи румбы – кубинского уличного танца под названием «гуагуанко». Чувственная пантомима, где парень делает вид, будто пытается заняться сексом с девушкой, а она от него ускользает. Мне всегда это казалось какими-то обезьяньими плясками: два танцора, скрючившись, крутят разными частями тела…

Как я ошибался.

Йосвани напоминал хлыст – натянутый и в то же время расслабленный. Он то легко переставлял ноги, то резко выбрасывал их, то впечатывал каблук в землю. Рисунок получался настолько сложный, что и не уследишь. Полусогнутые колени казались невероятно мягкими. Кузен вращал плечами, тряс ими, то резко и быстро, то вдруг еле-еле, как в замедленной съемке в фильмах Джона Ву. А руки…

По описанию можно подумать, что кузен дергался как неуклюжая марионетка. Ничего подобного. Его плечи, руки, бедра и ноги двигались независимо друг от друга и в то же время в едином ритме. Гармония, рожденная из хаоса. Йосвани словно всем телом бросал партнерше вызов.

Даже когда Йосвани отворачивался от Аны, даже когда тряс плечами, склонившись над землей и откровенно рисуясь, каждое его движение отражало присутствие девушки, словно между ними была натянута резинка. Эта резинка все натягивалась и натягивалась, а потом Йосвани вдруг запрокинул голову, выбросил вперед ногу, резко толкнул бедрами вперед – и напряжение резко спало.

Ана делала базовые шаги из стороны в сторону, покачивая бедрами под музыку. Может, это все, что она знала о румбе. Но судя по ее улыбке на лице, Ана собиралась вскоре выяснить о ней куда больше.

Когда румба сменилась сальсой, эти двое просто зажгли танцпол. Но вторую часть я почти не видел. Мозг бесконечно проигрывал последние движения во всех красках румбы.

Меня охватила такая зависть! Нет, не то мерзкое чувство, что заставляет тебя обижаться на тех, кто в чем-то лучше. А то, которое наполняет тебя единственным желанием: я хочу стать таким же классным!

Йосвани и Ана вернулись, радостно смеясь и тяжело дыша.

– А ты был прав, – заметила Ана. – Поездка на Кубу – именно то, что мне было нужно.

– Ингрид ушла, – сообщил я Йосвани.

Кузен осмотрелся по сторонам:

– Да вон она. – Ингрид сидела в другом конце сада, в компании модных ребят, болтала и курила сигарету. – С ней приятно позависать. Ее дед из политбюро, она живет на широкую ногу. Вечеринки, концерты… Отрывается двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

– Ага, вот только похоже, она на тебя в обиде.

Йосвани фыркнул:

– Сиди и смотри.

Он небрежным шагом подошел к тому столику, не сказав Ингрид ни слова, пожал руки парням и дружески похлопал их по спинам. Секунду спустя он уже сидел с ними и оживленно болтал. Ингрид держалась в стороне и раздраженно дымила сигаретой.

– А твой кузен тот еще бабник, – заметила Ана.

Я не очень понял, осуждает она его или нет.

– Да уж!

Музыка стихла, и танцпол опустел. Диджей вышел на сцену и пригласил пары на соревнование по сальсе. Толпа стихла в ожидании, кто же осмелится выйти на площадку.

Я невольно поежился. Разве что под дулом пистолета… Ана же в открытую выглядывала Йосвани, надеялась с ним потанцевать. Но в какой-то момент кузен с Ингрид исчезли.