Книга Тестировщик миров - Владимир Перемолотов

Не прошло и нескольких минут, как мы услышали стук множества подкованных сапог – во дворе разгружалась охрана. Президент, по традиции, один в гости не хаживал.

– Приготовились…

Кастуро пододвинул ногой стул и сел к роялю. Зебб устроился у него за спиной с каким-то бубном.

Шум на дворе стал более явственным и уже катился по коридору. В нем слышался и топот ног, и звуки разговоров, и смех. Все это накатывалось на Синий зал.

Кастуро тронул пальцем клавишу инструмента. Тот отозвался восхитительно чистым ля второй октавы. Глядя на него, Зунда тоже начал перебирать пальцами трубочки волынки, но с таким расчетом, чтобы она, упаси бог, не зазвучала. Я видел это все боковым зрением, сосредоточив внимание на входе в зал.

Первыми в зал вошли два офицера. Они встали по обе стороны двери – руки на кобурах, ноги на ширине плеч. Следом вошли еще трое. И не спеша направились к сцене. Зал был невелик. Дверной проем и сцену разделяло не более сорока шагов. На лицах у тех троих пребывала маска сосредоточенности, и шли они явно не на кухню, а к нам.

Обыск. Что за дурацкий порядок?

Теперь становилось понятно, почему их так легко пропустили в зал. Зорбич глянул на меня, ожидая знака. Нам оставалось одно – перестрелять этих пятерых и взять инициативу в свои руки, однако судьба распорядилась иначе…

– Президент Ригондо, – провозгласил кто-то из темноты.

Я вздрогнул. Ну как так? Где он там? Ничего же не видно, а сейчас эти с обыском подойдут… Что делать-то?

Решение нашлось!

– Гимн давай, – сказал я вполголоса. – Давай же, черт тебя…

Кастуро ударил по клавишам и заиграл государственный гимн. Офицеры на подходе остановились, поднеся руки к козырькам фуражек. В дверях слабо заблестела позолота мундира. Зорбич поднял виолончель. Уловив его движение, Кастуро левой рукой взял аккорд – басы загудели по залу, а правой ухватился за пистолет. Заглушая затихающий звук, я проклепал тишину Синего зала автоматной очередью. Тут же ударили автоматы Зорбича и Зебба.

Они стреляли по ближней цели. Офицеры сбитыми кеглями покатились, опрокидывая столы, – промахнуться с такого расстояния было никак невозможно. Военный, все еще не успевший войти в зал, отшатнулся назад, но, опережая его, в коридор полетела граната. Темнота за его спиной вспыхнула оранжевым светом, и взрывная волна бросила тело в зал. Я рванулся к нему…

И меня отбросило назад так, что я на какое-то время выпал из реальности… Боль заполнила все мое тело, все мое существо. Меня ранили… По-настоящему!

И тут, сквозь выступившие слезы, я увидел, как висевший на стене портрет Президента в одну секунду изменился и оттуда на меня глянуло смеющееся лицо Алексея. Я моргнул, еще не понимая, что случилось, и только после второй пули и нового шока до меня наконец дошло! Не глюк это!

Я на автомате скосил глаза, сызнова выискивая два заветных колечка, что вытянут меня из игры, но… Не надеясь на успех, на всякий случай трижды хлопнул в ладоши… Но эта скотина предусмотрела и такой вариант. С напрасной надеждой я вертел головой, смотрел по сторонам и не находил никаких изменений.

Тут мне снова досталось, и тело взорвалось болью, выбросив меня из реальности. Вокруг меня стреляли, свистели пули, а я все сидел один на один со своей болью. Она не уходила, рвала тело, словно бешеная собака кусок мяса.

– Сволочь… Гадина… Убью мерзавца… – ободряя себя, рычал я, растворяя боль в злобе. – Только вот доберусь до конца эпизода и выйду из игры… Искалечу, тварь… Ну придумал, сука… Выдумщик…

Вылезу – я ему еще наваляю… Как наваляю! Я застонал, но уже от предвкушения.

Только что ему от моих стонов? Они не обладали никакой волшебной силой. Ничего изменить в этой ситуации я не мог. Правила диктовал он… А это значило, что мне придется идти по проложенным его программистами рельсам и убить Президента или взорвать станцию слежения за спутниками. А то и умудриться сделать и то и другое… И вот только тогда… Все. Хватит умствований – больно же ведь! С этой минуты единственный выход – жить жизнью придуманного для меня персонажа. В конце-то концов, он в какой-то ситуации должен выиграть, окончив игру. Ладно. Придется принять жизнь так, как она складывается.

Превозмогая боль, я подтянул ногу к животу и встал на колени. Потом поднялся и похромал к телу…

То, что мы ошиблись, я понял уже на подходе. Физиономия у покойника была совершенно не президентская. Покушение бездарно провалилось.

– Документы, – скомандовал я, выскакивая в коридор. – Возьмите документы…

Там стояло несколько человек в форме, и я длинной очередью разогнал их по боковым комнатам. Мне ответили одиночными пистолетными выстрелами, но уже слышалось, как совсем рядом грохочут сапоги охраны. Зебб выхватил бумаги из нагрудного кармана покойника.

– Отходим…

На бегу я спросил:

– Кто?

– Суайе. Министр внутренних дел…

Я только покрутил головой – ну не любил я людей, лезущих не в свои дела. Президентских почестей захотелось идиоту… Получил. Похороны наверняка будут пышными.

Зал и кухню соединял небольшой коридор. Сорвав на бегу портьеру, Зунда рухнул на пол около стены. Тех нескольких секунд, что нам потребовались, чтобы добежать до конца зала, охране тоже хватило, чтобы пробежать свой коридор. Теперь с их стороны весь зал простреливался от стены до стены. По крайней мере восемь автоматов резанули по нас из очень негостеприимной темноты. И это было только начало!

Я не мог не оценить задумки врага. Хорошая, интересная месть… Я содрогнулся, вспомнив недавнюю боль. Если бы все это происходило с кем-то, а я смотрел на происходящее со стороны, то, наверное, даже порадовался за выдумщика. Вот это месть так месть!

Краем глаза я успевал контролировать ситуацию перед дверью. Этот коридор оказался короток, как аппендикс, – через пять шагов он оканчивался тупиком. Зато слева в стене нашлась дверь! В два прыжка Кастуро добежал до двери, ведущей на кухню. Воздух тут пропитывали восхитительные запахи, но товарищу было не до них.

Кастуро навалился на дверь плечом, прикидывая, за что бы ухватиться, чтобы не упасть, когда все это рухнет, но не тут-то было. Дверь не поддалась. Он удивленно чертыхнулся и, уже не жалея сил, упершись спиной в стену, надавил на дверь ногами. Только и это не помогло. Дверь стояла как вкопанная.

Со стороны входа вновь загремели автоматы. Мы сидели тихо, не отвечая на выстрелы. Пули крушили изысканную обстановку, звенел струнами расстрелянный рояль. Продолжалось это секунд пятнадцать. После чего охрана бросилась в зал. Тот, кто ими командовал, понимал, что мы будем уходить через кухню – другого выхода тут не нашлось, – они же тоже наверняка ознакомились с планом ресторана. Однако то, что произошло в следующие несколько секунд, показало, что они ошиблись. Четыре автомата – это тоже сила. Особенно когда автоматчикам терять нечего. Из пустого проема навстречу президентской охране полетели пули.