Книга Ледяная Шарлотта - Алекс Беллос

Он разрешил войти, и я оказалась в светлой, просторной комнате, пропахшей красками и скипидаром. Дядя Джеймс, закатав рукава, сидел в углу за мольбертом. Увидев меня, он удивился, словно позабыл, что я у них жила.

– О, Софи! – воскликнул он. – Привет! Уже вернулись?

– Мы только что приехали. Камерон показал мне некоторые ваши работы в галерее. Они просто чудесные.

– Благодарю.

– Это портрет Пайпер? Можно взглянуть?

Я шагнула вперед, но дядя Джеймс внезапно вскочил на ноги и загородил собой мольберт. Потом, словно устыдившись этого, рассмеялся, но смех показался мне неискренним.

– Прости, – сказал он. – Причуда художника. Не люблю показывать незаконченные работы. Уверен, ты поймешь. Тебе понравился город? Надеюсь, Камерон хорошо себя вел.

– Все было замечательно.

– Я думаю, Пайпер по тебе соскучилась, – заметил дядя Джеймс. Он все еще держал в руке кисть. На щетине осталась краска цвета морской волны. Большая капля, прямо у меня на глазах, упала на пол, который и без того был в цветных разводах, но дядя Джеймс не обратил на это внимания. – Здорово, что у нее есть возможность пообщаться с ровесницей. Мы здесь отрезаны от мира.

– Наверное, ей было трудно справиться со смертью Ребекки, – предположила я.

– Трудно… да. Еще как, – откликнулся дядя Джеймс. Внезапно его взгляд затуманился. Он словно смотрел сквозь меня, как тогда, на пароме. – Нам всем было тяжело.

Затем его взгляд снова ожил, дядя посмотрел на меня и улыбнулся:

– Полагаю, в жизни каждой семьи есть черные и белые полосы. Мы не исключение.

Сильно преуменьшенное утверждение. Хотя я и не думала возражать, дядя Джеймс добавил:

– Мы через многое прошли, но теперь все в порядке. Я знаю, ты единственный ребенок в семье, и мы, наверное, кажемся тебе странными. Возможно, ты заметила, что Пайпер и Камерон иногда… немного враждебны друг к другу. Но это только на первый взгляд, а на самом деле они дружат. Естественное детское соперничество, вот и все. Мы с твоей мамой в детстве были такими же.

Да ну. Неужели он выдергивал мою маму из-за обеденного стола, бил ее об стену, как Камерон – Пайпер этим утром? Очевидно: он понятия не имел о том, что на самом деле происходило между его старшими детьми. И еще очень многого.

Я не успела ничего ответить – дверь приоткрылась, и в мастерскую заглянула Пайпер.

– Ой, вот ты где! – пропела она. – Я испекла лимонные пирожные. Подумала, можно устроить пикник в саду. А еще я приготовила лимонад. Там так жарко!

– Отличная идея! – восхитился дядя Джеймс, на мой взгляд, слишком уж радостно. Стало ясно, что ему не терпится от меня избавиться. – День слишком хорош, чтобы сидеть взаперти. Идите и повеселитесь, девочки!

У меня не осталось выбора, кроме как отправиться вслед за Пайпер на улицу – туда, где нас ждал маленький столик с кипенно-белой, хрустящей скатертью. На столике стоял кувшин со свежим лимонадом. Внутри плавали ледяные кубики, по стеклу бежали струйки конденсата. Рядом стояла тарелка с самыми красивыми лимонными пирожными, какие мне доводилось видеть.

– Так получилось, что я позировала отцу всего несколько минут. Потом свет ушел, или что-то типа того, и у меня осталось время их испечь. Надеюсь, ты любишь лимон!

Честно говоря, я его терпеть не могла, но не стала признаваться, ведь Пайпер так старалась.

– Обожаю лимон, – сказала я, пытаясь придать голосу убедительности. Усаживаясь, я услышала, как захрустел в кармане пакетик с сахарными мышками, и пожалела, что Пайпер не так хорошо угадывает мои вкусы, как Камерон. Я вытащила сладости, чтобы они не слиплись, и положила на траву, рядом со своим стулом.

И я бы предпочла, чтобы Пайпер выбрала другое место для пикника. Обгоревшее дерево нависло над нами, отбрасывая зловещие тени на белую скатерть. Прямо на моих глазах теплый ветерок ронял крупицы золы в кувшин.

Пайпер, похоже, этого не замечала и налила мне стакан лимонада. Кубики льда звякнули, придя в движение. И, только взяв стакан, я осознала, что звенел вовсе не лед, а крохотные мертвенно-бледные Шарлотты, плававшие внутри.

– Я позаимствовала несколько из коллекции Ребекки, – сообщила Пайпер. – Они все утро пролежали в морозилке и достаточно охладились. Разве они не чудо?

Я бы совсем по-другому назвала куколок с вытянутыми вперед окоченевшими ручками, которые плавали в нашем лимонаде.

– Я выжала лимоны после того, как вы уехали! – продолжила Пайпер, ослепительно улыбаясь.

Может, на меня повлияли слова Камерона, но в этот момент я задумалась: ну кто так делает? Кто сам выжимает сок для лимонада? Если не замечать сгоревшего дерева и грязной пленки на поверхности напитка, все было нарочито гармоничным и каким-то искусственным, словно я оказалась на сцене. Это странное чувство уже посещало меня – во время моего первого ужина в доме. Даже улыбка Пайпер выглядела неправильной, слишком идеальной и милой для того, чтобы быть искренней.

Едва я об этом подумала, ее губы дрогнули.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, все в порядке, – быстро ответила я, потянувшись за пирожным, чтобы занять руки. – Я просто так тронута… тем, что ты приложила столько усилий.

– Да это пустяки, – отмахнулась Пайпер. – Я просто очень хочу, чтобы мы стали подругами.

– Мы уже подруги, – кивнула я, но было очевидно, что мы с кузиной не знали друг друга как следует.

– Так ты попробуешь пирожное? – поинтересовалась Пайпер.

Я сразу же откусила кусочек и постаралась не скривиться. Оно было таким кислым, что у меня заслезились глаза.

– Вкусно, – выдавила я, с трудом проглотив пирожное.

– Тебе понравилось в городе? – продолжила светскую беседу Пайпер, наливая себе еще лимонада, и прежде, чем я успела ответить, добавила: – О чем вы говорили с Камероном?

Хотя в ее голосе звучала небрежность, я поняла: она точно знала, о чем мы с ним разговаривали. Какой бы странной ни была их вражда, мне не хотелось оказаться в ее центре.

– Да обо всякой ерунде, – пожала плечами я. – Вообще не понимаю, зачем он взял меня с собой.

– Это утешает, – заметила Пайпер. – Я волновалась, что он решил воспользоваться возможностью и наговорил тебе гадостей.

– О чем ты?

– Камерон не любит, когда у меня появляются друзья, – медленно проговорила Пайпер. – Я думаю, это часть его властной натуры. Раньше я была довольно популярна, но он отпугнул почти всех моих школьных друзей.

– Хочешь сказать, он говорит им о тебе неправду?

– Да… как минимум… Обычно он на этом останавливается.

– Обычно? То есть иногда он делает что-то еще?

Я не хотела, чтобы в голосе прозвучало недоверие, но, похоже, так получилось, и Пайпер это заметила. Взглянув на меня, она произнесла: