Книга Черная Пантера. Официальная новеллизация - Джим МакКанн

Вена, Австрия, саммит

Организации Объединенных Наций

– Для человека, который идеологически против дипломатии, – говорил Т’Чака сыну на национальном вакандийском языке, – ты становишься все лучше и лучше в переговорах.

Мужчина положил руку на плечо принца, тепло улыбаясь.

Это правда. Т’Чалла сомневался в' разумности решения открыть границы Ваканды внешнему миру. Но своему отцу он верил больше, чем кому-либо другому. А его отец верил, что это очень важно, и поэтому Т’Чалла тоже боролся за подобную идею.

Принц улыбнулся в ответ:

– Я счастлив это слышать, папа. Я верю в то, что делаю. Я верю в тебя.

– Спасибо, – ответил Т’Чака.

Он хотел, чтобы страна наконец, сняла с себя завесу секретности. Он верил, что в целом Ваканда нужна миру, а Ваканде нужен внешний мир. Т’Чака будет направлять свой народ, но ему требуется помощник, Т’Чалла, который и отправится с ним в это путешествие.

Это были последние слова, которыми обменялись отец и сын.

Потом раздался взрыв.

* * *

– Принц Т’Чалла, вы меня вообще слушаете? – произнес Росс, проводя рукой туда-сюда перед его лицом. – Я спрашиваю, согласны ли вы нам помочь?

Т’Чалла вернулся к реальности и посмотрел агенту прямо в глаза:

– Мой отец хотел бы, чтобы я вам помог, – ответил юноша. – Но почему я? У вас же огромное количество людей.

– Да, вы правы, их бессчетное число. На самом деле это неправда, у меня их сорок восемь. Но никто из них – не вы. Никто из них не является Черной Пантерой, – ответил Росс. – А мне что-то подсказывает, что для этого заседания подходит именно Черная Пантера.

Т’Чалла переварил полученную информацию, а потом произнес:

– Хорошо. Но еще у меня есть долг перед моим народом.

Росс кивнул:

– Разумеется, разумеется. Поверьте, это не займет много времени. Все, что нужно, – это чтобы вы отследили, куда направилась Зюнд, и вернули нам дневник.

– А мы знаем, куда она могла бы направиться? – решил уточнить Т’Чалла.

Агент развел руками:

– И да, и нет. Она все еще в Берлине. Никакого ее следа на границах или в аэропортах, – ответил он. – У меня есть примерное направление, по которому имеет смысл идти. И я держу пари, что у вас очень неплохо получается идти по чьим-то следам.

Т’Чалла кивнул.

– В конце концов, я – Черная Пантера, – ответил он.

– Именно так, – подтвердил Росс. – Вперед, Черная Пантера, нам предстоит выдвигаться.

ГЛАВА 4

– Мне нравится то, как организовано автомобильное движение в Берлине, – сказал Росс, сидевший за рулем невзрачного черного седана. – Они все время поворачивают направо. Прямо как у нас дома.

Т’Чалла расположился на пассажирском сиденье рядом с ним, одетый в шлем Черной Пантеры. Он прислушивался к шуму машин снаружи. Сквозь тонированные стекла прорывались солнечные лучи, и Т’Чалла по ним определил, что день уже близится к концу.

Росс взглянул на напарника, потом перевел глаза обратно на дорогу. «Что за парочка из нас получилась!» – подумал он.

– Возьмем, к примеру, англичан, – продолжал агент, пока они пробирались через пробку на Унтер-ден-Линден. Улица вела к центральному округу Берлина, Митте, и на ней всегда было много автомобилей. Росс нажал на клаксон, но Т’Чалла заметил, что ни одна другая машина не засигналила в ответ. – В Англии левостороннее движение. Я чуть с ума не сошел. Каждый раз, когда я оказываюсь там, попадаю в аварию. Просто не могу уместить эти правила в мозгу. Так что вам повезло, что миссия у нас в Берлине.

Т’Чалла отвернулся и посмотрел в окно, и Росс тут же почувствовал, что его вниманием завладело что-то другое.

– Что это за «направление», по которому мы с вами следуем, – спросил вакандийский принц, – и почему именно в этой машине?

Росс, продолжая следить за дорогой, наклонился к собеседнику:

– Расскажу вам один секрет. Каждый из работников нашего ведомства оснащен микрочипом, чтобы мы могли отслеживать их, если они теряются, их крадут или же...

– ...или они предают агентство, – закончил за него Т’Чалла.

– Именно. Самое крутое в этих микрочипах – то, что никто из работников о них даже не догадывается.

– Тогда откуда вы о них знаете? – спросил принц.

– Это, – ответил Росс, – очень хороший вопрос. Один из лучших. И ответ на него такой: потому что мне это знать необходимо.

Т’Чалла кинул на соседа взгляд, означавший: «Как я вообще могу доверять человеку вроде вас?». «А может, этот взгляд просто показался мне слишком многозначительным», – подумал Росс.

– Знаю, звучит довольно отвратительно, но, поверьте, мы делаем это не без причины.

– Я даже не знаю, что и думать об агентстве или о вас, если вы так легко нарушаете чужое личное пространство, – ответил Т’Чалла, поглядывая в окно. – Где сейчас Шармань Зюнд?

Росс взглянул на экран телефона:

– Если судить по микрочипу, то вот здесь, – ответил агент, махнув вперед через лобовое стекло. Он указывал на большое здание с каменным фасадом.

Росс не успел больше ничего сказать, как Т’Чалла произнес:

– Это Берлинская государственная опера.

– Видите, – шутливым тоном ответил Росс, – работая со мной, можно еще попутно с культурой познакомиться.

Т’Чалла как раз пытался улыбнуться, когда внезапно в лобовое стекло ударило несколько пуль.

* * *

Все произошло так быстро, что Росс еле отследил этот момент.

Сперва были пули. Они били по лобовому стеклу, заставив его покрыться паутиной трещин. В итоге они прошили пуленепробиваемое стекло, будто его вообще там не было. Броня должна была защищать от любых снарядов, кроме разве что танковых, но Росс уже не успевал задавать сам себе эти вопросы.

Потом пришел черед колес. Звук спускаемых шин – всех четырех – ворвался в уши агента. Он тотчас же потерял контроль над машиной. Седан заскользил по улице, врезался в другой автомобиль и перевернулся.

И, наконец, сама машина. Росс и Т’Чалла обнаружили себя под опрокинувшимся седаном, а пули продолжали врезаться в корпус и осыпать все вокруг. Принц отстегнулся, заодно освободил от ремня и Росса. Он схватил агента, а потом выбил боковую дверь со стороны водителя. Прикрывая Росса своим телом, Пантера убрался из-под обстрела. Точнее, из его эпицентра.

Т’Чалла вздрогнул, почувствовав, что в его левую руку попали, и яркая вспышка горячей красной боли пронзила все его тело. Вибраниумовый бронекостюм должен был защитить от любой обычной пули. Но, похоже, в сплаве этих снарядов было что-то особенное.