Книга Марсель-Рио-Марсель - Ольга Иванова

— Джон Паркер был вне себя от горя…Он же ее так любил… Если бы не его дело, уже процветавшее в то время, он бы, наверное, наложил на себя руки… Да и дети, конечно же, нуждались в нем как никогда…

— А что было с Дианой… и… Дэвидом?..

— Конечно, им обоим было очень плохо… Но хуже всего было Дэвиду… Ему было тринадцать, и он прекрасно понимал что к чему… Особенно, если учесть его болезненную любовь к матери… Он очень страдал, хотя и не показывал этого… Делал вид, что ему все равно… Но один раз я застала его за тем, как он, размазывая слезы по щекам, кромсал ножницами ее шифоновый шарфик, который Элизабет впопыхах забыла…

Софи представила эту картину, и все внутри у нее сжалось от жалости к Дэвиду.

— Он заметил меня, — продолжала Жаклин, — отбросил от себя ножницы и куски разорванной ткани, быстро вытер насухо слезы, посмотрел прямо мне в глаза и твердо сказал, что не допустит того, чтобы кто-нибудь когда-нибудь поступил с ним так, как это сделала его мать с отцом. А еще он сказал, что никогда никого не полюбит… Я пыталась убедить его, что так думать нельзя, что любовь нужна всем и без нее жизнь бессмысленна… На что он сказал, что этого его не коснется и он прекрасно проживет и без этого… Это он и пытается доказать до сих пор всем вокруг и, в первую очередь, самому себе… Он придумал себе этот образ циничного и самовлюбленного эгоиста, но я-то знаю, что в душе он все тот же добрый и ранимый мальчишка, которому очень хочется, чтобы его любили и нуждались в нем… Вот и все, что я хотела тебе сказать, — Жаклин поднялась и расправила невидимые складки на юбке.

— А Диана? — задала еще один вопрос Софи, когда Жаклин была уже у двери. — Как сложилась ее жизнь?

— Диана? С ней как раз все в порядке… Она вышла замуж, и довольно удачно… У нее двое сыновей-близняшек… Джон Паркер в них души не чает, — усмехнулась она и вышла.

Софи проводила ее задумчивым взглядом.

…-А где мадмуазель Легранд? — как можно безразличней поинтересовался вечером Дэвид. — Что-то ее давно не видно…

— Во-первых, она уже не мадмуазель Легранд, а мадам Паркер, или миссис Паркер, как тебе больше нравиться, — в тон ему ответила Жаклин и поставила перед ним на стол тарелку с рагу. — А, во-вторых, сколько времени со вчерашнего дня ты провел дома? Часов пять? Три из которых ночью? Когда ты с ней мог встретиться?… А если честно, то Софи немного приболела…

— Что-то серьезное? — Дэвид мельком глянул на Жаклин.

— Нет, думаю завтра ей будет лучше… Не волнуйся, — бросила через плечо Жаклин и исчезла в кухне.

— А я и не волнуюсь, — еле слышно произнес Дэвид и приступил к ужину.

Следующим утром Софи все же спустилась к завтраку. Она постаралась привести себя в более-менее приличный вид, но все же несколько бессонных ночей в слезах не могли не сказаться на ее внешнем облике, и сегодня она выглядела бледнее обычного. Дэвид еще был дома и, сидя за столом с чашкой кофе в руках, читал газету.

— Доброе утро, — тихо проговорила она и села напротив.

— Доброе утро, — мельком на нее глянув, ответил Дэвид. Но он успел заметить и ее излишнюю бледность, и круги под глазами, и потухший взгляд…

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — заботливо поинтересовалась Жаклин.

— Уже лучше, — благодарно улыбнулась Софи, наливая себе кофе.

Вечером Дэвид освободился рано. Сегодня ему удалось заключить очень выгодную сделку, и настроение от этого у него было превосходное. Он решил не ловить коляску, а пройтись пешком… Дэвид был уже практически в квартале от дома, как вдруг его взгляд привлекла витрина ювелирного магазина. Обычно его не интересовали такого рода магазины, и посещал он их только лишь для покупки часов или запонок, но сегодня все же задержался около одного из них. За стеклом, на обитой синим бархатом подставке, лежала изящная золотая цепочка с маленьким брильянтовым кулоном в виде капли. Дэвид почему-то вспомнил о Софи, о том, какая она была утром невеселая и бледная… Он подумал том, как ей, наверное, приходиться нелегко в последнее время в связи со всей этой историей похищения… Да и он сам, ко всему прочему бывает, иногда несправедливо резок в своих высказываниях по отношению к ней… И ему вдруг захотелось сделать для нее что-нибудь приятное… Например, подарить вот это украшение… Он решительно открыл дверь магазина и остановился на пороге.

— Что вас интересует, месье? — спросил его невысокий полноватый мужчина за прилавком, по-видимому, хозяин магазина.

— Даже не знаю…, - Дэвид внезапно растерялся.

— Для себя или в подарок?

— Подарок… — Дэвид нерешительно подошел ближе.

— Мужчина? Женщина?

— Женщина…молодая, — уточнил Дэвид.

— Сестра? Возлюбленная? Жена? — продолжал допытываться продавец.

Дэвид замялся и уже начал жалеть, что сюда зашел, но все же нехотя выдавил:

— Жена, — и добавил: — Вроде бы…

— Вы сомневаетесь в этом? — усмехнулся мужчина. Дэвид ничего не ответил, а хозяин магазина стал выкладывать перед ним свой товар. От такого количества украшений у Дэвида зарябило в глазах, и он, мельком пробежавшись по ним глазами, поинтересовался:

— А та цепочка, что на витрине?

— У вас хороший вкус, — улыбнулся мужчина и пошел к витрине.

— Я беру, — быстро кивнул Дэвид, глянув на принесенную цепочку с кулоном, и тут же начал рассчитываться.

В последнюю минуту он все же решил приобрести еще и небольшую брошку с жемчугом для Жаклин.

Придя домой, Дэвид застал в гостиной Жаклин за одним из ее любимых занятий — вязанием. Рядом в кресле сидела Софи и читала книгу. «А.Смит. Теория нравственных чувств» — прочитал на обложке Дэвид, отметив про себя, что книга в оригинале, то есть на английском языке. Он еле сдержался, чтобы что-нибудь не сострить по этому поводу, и благоразумно промолчал.

— Ты какой-то веселый, — заметила Жаклин, когда Дэвид опустился на диван рядом с ней.

— У меня для тебя подарок, — торжественно сообщил он и протянул ей небольшую коробочку.

— С чего бы это? — улыбнулась Жаклин, открывая ее.

— Получилось провернуть одно очень выгодное дело, — заулыбался он ей в ответ. — Поэтому решил сделать тебе сюрприз…

— Спасибо, дорогой… Только не стоило на меня тратиться… Куда мне в моем возрасте носить такую красоту?

— Жаклин, не кокетничай! Какой возраст? — засмеялся Дэвид. — Ты женщина в самом расцвете! Любую молодую можешь заткнуть за пояс!

— И то верно! — весело согласилась Жаклин и отложила вязание. — Я еще ого-го-го! Кстати, у Беатрис на днях день рождения, вот твой подарочек и обновлю! Тем более, месье Перье обещал придти, — кокетливо произнесла она и поднялась.

— По-моему, он будет без ума от тебя в любом случае! — сказал Дэвид вслед Жаклин, которая уже направлялась на кухню. — Он тебя просто обожает!