Книга Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль

Отклик меннонитов также удостоился многочисленных упоминаний. Они молились за спасение государства, если (вследствие их верований) не за успех его оружия. Они также воспользовались возможностью продемонстрировать свою солидарность. Несмотря на все наложенные на анабаптистов ограничения, Республика предоставила им большую свободу, чем та, которой они пользовались где бы то ни было. В Гронингене, Заане и Девентере меннониты собрали большие суммы денег в помощь армии. Во Фрисландии меннонитская община уведомила Штаты, в то время, когда деятельность амстердамской биржи была парализована, обычный денежный рынок иссяк, а сама Республика казалась стоящей на краю гибели, что готова добровольно ссудить денежные средства, но желает некоторого смягчения своего положения. Взамен меннонитам была дарована формальная веротерпимость во Фрисландии и освобождение на основе их религиозных убеждений от повинностей, связанных с оказанием помощи при военных действиях. Как отмечал Хубер, то была важная веха в истории религиозной терпимости во Фрисландии. Анабаптистские церкви, построенные во Фрисландии после 1672 г., все еще были «тайными церквями» в том смысле, что они не привлекали к себе внимания среди других зданий, и по внешнему виду не были похожи на церкви. Но теперь, вместо страха и неуверенности в прошлом, меннониты стали общепризнанной Церковью в провинции.

ВИЛЬГЕЛЬМ III И ЦЕРКВИ

Конфессионализация, веротерпимость и баланс между Церквями и теологическими направлениями были фундаментальными социальными и интеллектуальными процессами, которые обычно не связываются в нашем представлении с конкретными личностями. Но в то время, как борьба социальных и интеллектуальных сил сформировала общие условия и в основном определила пути дальнейшего развития, ключевое влияние на ее исход оказали также отдельные политические деятели — в нидерландском контексте, в частности, штатгальтеры и пенсионарии Голландии. Так, де Витту принадлежала решающая роль в либерализации 1650-х-1660-х гг., выстроенной на основаниях, заложенных Вильгельмом Молчаливым, Олденбарневелтом и Фредериком-Хендриком. Де ла Кур считал, что личность Вильгельма Молчаливого все еще сохраняла свое значение в идеологических дебатах 1660-х гг., потому что он боролся за веротерпимость и достижение взаимопонимания между Церквями, что было широко известно рядовым обывателям. Писатели, принадлежавшие к партии Штатов, после 1650 г. находили мало добрых слов о Морице или Вильгельме II: оба они убедительно показали, насколько крупные перемены могли произойти в области политики и культуры в целом, так же как и религии, когда штатгальтер принимал сторону ортодоксальных кальвинистов. Однако к Фредерику-Хендрику за возврат к принципам веротерпимости Вильгельма Молчаливого эти авторы относились с уважением. Воэцианцы, напротив, надеялись, что политика Фредерика-Хендрика была отклонением от норм, которое никогда больше не повторится. Со свержением де Витта и приходом к власти Вильгельма III в 1672 г. воэцианцы бурно радовались грядущей эпохе конфессиональной и социальной дисциплины. Однако их ждало разочарование. Новый штатгальтер в отношении религиозных проблем стал вторым Фредериком-Хендриком, а не Морицем или Вильгельмом II.

Силы нетерпимости приложили все усилия, чтобы в следующем году после отмены Нантского эдикта (1685 г.) остановить уклон к веротерпимости. То было время роста напряженности в отношениях между католиками и протестантами, более ярко проявившейся в Британии, чем в Соединенных Провинциях, но и в последних также заметной. Возрождение антикатолических настроений, в виде реакции на преследования гугенотов во Франции, охватило всю религиозную и интеллектуальную сферу в Республике. Еще больше его усилил наплыв в Республику проповедников и других гугенотов, многие из которых в своих проповедях и памфлетах усвоили воинственную антикатолическую риторику, намереваясь воспламенить Соединенные Провинции «английской яростью против католицизма».

Многие нидерландские реформаты были встревожены совпадением новой волны религиозных гонений во Франции и в Савойе со вступлением на трон ревностного монарха-католика, Якова II, в Британии, и прокатолической политикой прежде кальвинистского княжества Пфальц. Консистории призывали городские советы не оставаться безучастными к растущей католической угрозе в Европе, настаивая на необходимости ограничения свободы, предоставленной католикам в Республике. Как и в Англии, пошли разговоры о международном католическом заговоре с целью уничтожения протестантизма. В обществе и консисториях все большую силу набирали требования предпринять решительные действия против католиков, вплоть до изгнания из Республики иезуитов и священников-иностранцев, и закрытия католических школ. Под давлением общественного мнения регенты, в конечном счете, пришли к выводу, что свободу, которой пользовались католики, действительно необходимо урезать. Лейденский vroedschap проголосовал за поддержку антикатолических мер на заседании Штатов в августе 1685 г., Делфт присоединился к нему несколько месяцев спустя. К сентябрю 1687 г. большинство депутатов в Штатах поддерживали указ, направленный на ограничение терпимости к католицизму и изгнание иезуитов и другого «черного духовенства», оставив только «белое», — мера, которая, в случае ее осуществления привела бы к тому, что количество католических священников в провинциях сократилось наполовину. Рост антикатолических настроений не ограничивался одной лишь Голландией. Так, ожесточенные беспорядки на антикатолической почве вспыхнули в июле 1687 г. в Леувардене.

Антикатолический указ в Голландии уже находился на стадии подготовки, и был бы одобрен Штатами, если бы Вильгельм III не вмешался и не отменил его. В этом, и, как добавлял французский посол, в других случаях Вильгельм III сыграл решающую роль в срыве планов сил нетерпимости, которые одновременно использовали в своих целях протестантский фанатизм. Изменив расстановку сил в Республике — и с 1688 г. также в Британии — в пользу веротерпимости, штатгальтер в решающий момент оказал существенное воздействие на всю нидерландскую конфессиональную и культурную сцену. Отчасти он действовал, исходя из личных убеждений. Но защита и расширение терпимости в Соединенных Провинциях — и Британии — были также существенным элементом генеральной европейской стратегии принца. Успех его усилий, направленных на противодействие могуществу Людовика XIV, и обеспечение безопасности Республики зависели не только от способности создать католическо-протестантскую коалицию против Франции, но и от того, удастся ли ему сохранить поддержку Испании и императора.

Тогда как штатгальтер и пенсионарий Голландии, Гаспар Фагел, непреклонно сопротивлялись каким-либо общим переменам, некоторые меры против католиков на местном уровне все же были приняты, и синоды и консистории продолжали оказывать давление с целью ограничения религиозной терпимости. Из Лейдена в ноябре 1685 г. были изгнаны иезуиты и другие священники. Когда антикатолическая кампания достигла своего апогея в 1687 г., Северои Южноголландский синоды отправили делегацию к принцу Оранскому, дабы убедить его помочь в принятии указа «против всего черного духовенства, будь то францисканцы, иезуиты или представители любого другого ордена». В своем ответе принц, что характерно, настаивал на том, что проповедники в Голландии должны акцентировать внимание в своих проповедях на тех бедствиях, с которыми столкнулись протестанты Европы. Вильгельм стремился отвлечь антикатолические настроения общества в сторону от пропаганды нетерпимости, направив их в то русло, которое он считал полезным для своей международной политической стратегии.