Книга Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл

В зал вышла Рэйчел – крупная женщина лет тридцати пяти с прямыми тонкими русыми волосами до плеч, бледным лицом и самой большой задницей, которую Кэт когда-либо видела.

– Ты можешь сейчас выйти на ленч, если хочешь, – обратилась она к Джарвису. – Кэт, ты следующая, а я пойду в три часа.

Ей всегда нравилось устанавливать очередность перерыва на ленч.

Кэт взяла книгу с полки новых поступлений – она давно собиралась прочитать ее.

– Отлично, иди первый. Я не голодна.

Джарвис прищурился и как-то странно посмотрел на нее.

– Все в порядке? Ты очень бледная!

Если честно, Кэт отвратительно себя чувствовала. Видимо, это нервы. Джарвис и Рэйчел ушли, а она в задумчивости принялась грызть ногти. Что ж, после всех договоренностей Кэт должна выполнить обещание. С учетом денег, которые оставил Лео, у Виктории наверняка нет проблем с финансами. Она вполне может расстаться с несколькими сотнями фунтов, чтобы Кэт и Трейси съездили на отдых. В конце концов, она ведь первая затронула данную тему.

Каникулы! Кэт представила голубое небо и теплое море. Может, даже пальму: одну или две. Она не ездила к морю уже много лет, с тех пор как мама и отец… Кэт тряхнула головой – не надо сейчас думать об этом. И так все плохо, не хватало только вспомнить об отце…

Кэт быстро вышла из магазина и, доехав на метро до станции «Уимблдон», начала медленно подниматься вверх по улице. Путь оказался неблизким, но ей нравилось дышать свежим воздухом, и она не торопилась. На улице стемнело, было очень холодно. Кэт тяжело дышала. Этот район выглядел привлекательно: ярко освещенные витрины магазинов и смеющиеся и мило беседующие люди в ресторанах и кафе. Ощущение достатка присутствовало везде: названия бутиков одежды, мимо которых она шла, подтверждали это.

Повернув налево в парк, потом еще раз налево, Кэт оказалась на улице, где жила Виктория, – широкой и обсаженной деревьями, с большими домами по обе стороны. Этот район не был похож на Бетнал-Грин. Подойдя к дому Виктории, Кэт остановилась и принялась разглядывать его. Он был построен примерно в тридцатые годы прошлого века – отдельно стоящее здание с остроконечной крышей и черными деревянными балками в тюдоровском стиле. Небольшая дорожка, усыпанная гравием, из-под темно-зеленой входной двери пробивается яркий желтый свет. Это был не самый роскошный дом на улице, но выглядел удобным и дорогим. Красивая белая береза в саду, опущенные шторы на окнах. Во всем этом Кэт видела признаки респектабельности и ценности среднего класса. У нее внутри все сжалось. Зависть? Вряд ли. Она не представляла, что может жить где-то кроме Ист-Энда.

Нет, Кэт не ревновала, просто от одного вида дома почувствовала себя маленькой. Незначительной. Если этот дом символизировал отношения Лео и Виктории, то они были очень крепкими. И это пугало Кэт.

Сердце Кэт затрепетало от воспоминаний о прикосновениях Лео. А его взгляд, когда он смотрел на нее, думая, что она не видит. То, как он шептал ей на ухо, когда они занимались любовью: «Ты такая красивая!» Его интерес к ее глупой писанине и то, как он всегда поддерживал ее желание отправить рассказы в журналы и литературным агентам. Лео ведь по-настоящему верил в нее, и она была ему небезразлична.

Кэт расправила плечи и, оглядываясь по сторонам, смело направилась к входной двери. На крыльце чуть не споткнулась о маленький розовый резиновый сапог. Второй такой же, а также три пары зеленых сапог большего размера были аккуратно составлены на крыльце в углу. Неожиданно Кэт подумала, что ее замысел – сумасшествие, и уже готова была отступить и отправиться домой. Ей нечего делать в этом доме, на шикарной улице. Она не просто вторглась сюда, она была здесь чужой.

Кэт все это время убеждала себя, что им лучше, как и предлагала Виктория, поговорить при личной встрече, но кто знает? Вдруг она обманывает себя? Может, для нее это просто повод посмотреть, где живут жена и дети Лео, и прикоснуться к его жизни: пройти по улице, по которой он ходил, и подышать воздухом, каким он дышал.

Конечно, вначале ее привлекла именно его непохожесть на других, талант и потрясающее знание мира, но позднее, как ни странно, Кэт не чувствовала, что это их разделяет. Теперь, когда его больше нет рядом, она ощущала, что другая жизнь Лео все больше притягивает ее, проникает в скрытые уголки души, как яркая краска, капающая на чистый холст. И скоро от нее, прежней, уже ничего не останется.

Зажмурившись, Кэт быстро, чтобы не передумать, нажала кнопку звонка.

Виктория быстро открыла дверь. Увидев на пороге Кэт, она удивилась, словно забыла об их договоренности, но тут же молча впустила ее. Кэт начала бормотать, что зашла всего на минутку, но Виктория сказала:

– Хорошо, что ты пришла. – Взяв Кэт за руку, она провела ее в дом. – Садись! Я вернусь через минуту.

Пока Виктория отсутствовала, Кэт огляделась. Она оказалась в широкой квадратной комнате в передней части здания. Кэт обратила внимание на то, как тепло в доме, наполненном гостеприимным ароматом домашней выпечки. А обстановка в комнате оказалась не такой роскошной, как она представляла, совсем не похожей на квартиру Лео. В камине горел огонь, от которого комната казалась еще уютнее, но на одном из желтых диванов темнело пятно, и антикварный кофейный столик был немного поцарапан.

Кэт примостилась на краешке дивана, нервно покусывая ладонь, и посмотрела на большую фотографию в серебряной рамке на столике рядом. Наверное, снимок с крестин Саломеи, потому что в руках у Виктории была крошечная малышка в длинном белом кружевном платье. Рядом с Викторией стоял гордый Лео – он обнимал за плечи Ральфа, тогда еще маленького мальчика в красивой рубашке с галстуком и с короткой стрижкой. Они улыбались в лучах солнца и казались чудесной семьей. Кэт ощутила комок в горле. По этому снимку нельзя было предположить, что люди на нем несчастны и у них сложности в семейной жизни, но он ведь был сделан давно, почти восемь лет назад. Многое может случиться за такой срок.

Виктория вернулась и села в кресло напротив Кэт. Она была в коричневом джемпере, черной юбке до лодыжек и нелепых больших пушистых тапочках розового цвета. Заметив, что Кэт рассматривает их, Виктория смущенно кашлянула.

– Их подарила мне на Рождество Саломея. Ужасные, да?

Встретившись глазами с Кэт, она глуповато улыбнулась, и Кэт улыбнулась в ответ. Непослушные кудри Виктории были собраны на макушке под заколкой из черепахового панциря. Сегодня длинных серег на ней не было, и лицо без макияжа было чистым. Кэт подумала, что она выглядит уставшей из-за темных кругов под глазами и глубоких морщин вокруг рта.

Набрав полную грудь воздуха, Кэт принялась рассказывать о Трейси и их планах на отдых. Она понимала, что постоянно запинается, повторяя «то есть» и «знаете ли», говорит неразборчиво, и ее идеи звучат глупо. Вскоре Виктория перебила ее:

– Прошу прошения, но денег нет. Я выяснила это сегодня утром. – Она уставилась на свои руки, сложенные на коленях.

Кэт прищурилась. Неужели Виктория решила дать задний ход и лжет? А приглашение прийти сюда – коварный расчет, чтобы ее унизить? Но, судя по виду, Виктория говорит правду. И Кэт решила все-таки послушать, что она скажет.