Книга Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда - Юрий Сяков

4. Сосредоточение армии закончить 5 сентября.

5. Действиями авиации армии прочно прикрыть подход и сосредоточение войск армии.

6. Задачи армии: 6 сентября перейти в наступление и, нанося удар, развить его одной стрелковой дивизией и 122-й тбр вдоль железной дороги Волховстрой — ст. Мга, остальными силами армии — на фронте Турышкино, раз. Погостье, ст. Сальцы».

Однако обстановка на фронте внесла свои коррективы в планы Верховного Главнокомандования. Быстрое наступление немецких войск не оставляло времени на то, чтобы сосредоточить войска в местах дислокации, подтянуть тылы, подготовиться к наступлению или обороне. К тому же в течение короткого времени Москва меняла подчиненность частей и соединений армейским штабам, перед ними ставилась то одна, то другая задача даже в то время, когда дивизии находились в эшелонах на пути к фронту. Это вносило элемент нервозности, неорганизованности в действия командиров, которые в большинстве своем только недавно заняли высокие командные посты. 54-й отдельной армии предстояло играть одну из главных ролей в судьбе Ленинграда.

Как начинались бои на внешнем кольце блокады в районе «бутылочного горла», рассказал их участник, рядовой стрелок 286-й стрелковой дивизии Константин Дмитриевич Григорьев: «Выгрузили нас с эшелонов на станции Войбокало. В сентябре это было. Политрук сказал: немецкие гады окружили Ленинград, надо освободить колыбель революции от вражеских оков. Пошли в атаку в полный рост со штыками наперевес. По болоту — вода выше колен, деревца стоят чахлые — не спрячешься. Немцы на высотах засели, по нам из минометов шпарят, из пулеметов поливают, а мы идем… И они пошли на нас. Идем навстречу, стреляем друг в друга. Только мы из винтовок, а они из автоматов и ручных пулеметов. Раненые падали, даже кричать не могли. Тут же захлебывались в болотной жиже. Моему товарищу миной голову оторвало. Оборачиваюсь, а он стоит, но без головы. Шинель зацепилась за срубленный осколком ствол березки и держит… Потом написали, что пропал без вести. Такими пропавшими без вести все болота от Войбокало до Сииявинских высот выложены… Но я отомстил за него. У немецкого пулеметчика патроны кончились. Он стоит, орет на своего помощника, который за ним тащил цинковый ящик с пулеметной лентой. Вот я сначала подносчика патронов застрелил, а потом и пулеметчика успокоил. Он на меня с ножом бросился, а я его штыком достал… Из нашей роты в том бою семеро в живых осталось. Если об этом книгу писать, то каждую страницу надо слезами омыть».

Попавшего в беду на Ленинградском фронте К. Е. Ворошилова Сталин послал выручать верного соратника, которого хорошо знал еще по гражданской войне, маршала Г. И. Кулика. Это был единственный случай в истории Великой Отечественной войны, когда по указанию Ставки Верховного Главнокомандования на должность командующего в спешке сосредотачиваемой в южном Приладожье под городом Волхов 54-й отдельной армии послали маршала. Назначение свидетельствовало о важности той задачи, которую ставил Верховный Главнокомандующий перед 54-й отдельной армией — разгромить врага на восточном крыле битвы за Ленинград.

За тот короткий срок, который определила Москва, армия не могла решить поставленные задачи: с одной стороны, ударить во фланг наступающей на Мгу и Шлиссельбург сильной группировке противника, а с другой — отразить немецкое наступление юго-западнее реки Волхов. Маршал Г. И. Кулик прибыл со штабом армии в город Волхов только 5 сентября[124]. 310-я стрелковая дивизия смогла собрать полки в районе Тихвина в последних числах августа. Первые эшелоны 286-й стрелковой дивизии отправились на фронт в район станции Волховстрой из Череповца, где она формировалась, 1 сентября. Сосредоточение было завершено к 9 сентября. Не успевали выйти в указанные пункты и другие части. Это позволило противнику укрепить позиции на линии Шлиссельбург — Синявино — Вороново — Малуксинский Мох.

Ф. Гальдер 10 сентября отметил в дневнике: «Группа армий „Север“: отмеченное интенсивное движение железнодорожных составов к волховскому участку фронта позволяет сделать вывод, что противник перебрасывает сюда новые дивизии, кроме уже установленной здесь вчера 286-й, сразу по двум железным дорогам. Пока не ясно, попытается ли противник изменить судьбу Ленинграда, или он намерен только обороняться»[125].

В журнале боевых действий 286-й дивизии указано, что ее эшелоны разгружались на станциях Жихарево и Назия — в 35 километрах от города Волхов. Дальше — пешком до линии фронта. 9 сентября к вечеру усталая и голодная дивизия вышла на исходный рубеж для наступления — озеро Синявинское, поселок Михайловский, Сиголово, Карбусель, чтобы с утра начать наступление. Прямо с колес необстрелянная, необученная, не зная местности, без артподготовки и прикрытия с воздуха, не имея ни танков, ни бронемашин по приказу командующего 54-й армией Г. И. Кулика 286-я пошла в наступление в направлении на Мгу. Немцы отбились. На следующий день противник контратаковал крупными силами пехоты при поддержке танков. Немцы прорвались на командный пункт дивизии у деревни Поречье. В этом бою погибли комиссар дивизии Леонид Данилов, который возглавил контратаку. Командир дивизии полковник Геннадий Соколов, собрав отступавших через лес бойцов и командиров, повел их в атаку на врага и тоже погиб. В результате, потеряв общее управление и в связи с гибелью командира и комиссара дивизии, полки 286-й оказались отброшенными на десять километров, оставив врагу деревни Вороново и Поречье. Но они все же сумели удержать фронт по реке Назия. Потери за два дня боев составили более половины штатного состава дивизии.

На этом же участке фронта начался боевой путь и 310-й стрелковой дивизии. При попытке отбить деревню Поручье, любой ценой остановить продвижение противника в сторону Волхова 1084-й полк майора Юртова оказался в окружении и с трудом пробился к своим. Большие потери понесли бойцы 310-й дивизии от вражеской авиации, которая господствовала в воздухе[126].

В сентябре 1941 г. дивизии бросались в бой без подготовки, не успев собрать силы в кулак. Командирам любой ценой требовалось добиться успеха, в результате они терпели одно поражение за другим. Маршал Г. И. Кулик с первых дней своего командования армией совершал те же ошибки, что и другие командармы начала войны. Армия, не закончив формирования, вводилась в бой, по мере прибытия на фронт дивизий, от которых требовалось одно — наступать прямо с колес. В результате каждая дивизия действовала в отрыве от других частей, решая свою задачу. Все это приводило к неоправданным потерям, нередко к разгрому, гибели командного состава, потере управления полками и батальонами, окружению.

На шлиссельбургско-синявинском выступе, где расстояние между внутренним и внешним кольцом блокады составляло не более 20 километров, сосредоточились крупные силы 18-й армии группы «Север» — около 54 тысяч солдат и офицеров, 450 орудий всех калибров, значительное количество танков и штурмовых орудий[127]. Они не теряли надежду форсировать Неву и соединиться с финскими войсками на Карельском перешейке. Немецкие дивизии, которые имели в своем составе 12–14 тысяч человек, оборонялись в среднем на фронте 12–15 км[128]. Они за короткое время для прикрытия флангов создали прочную эшелонированную полосу деревянно-земляных оборонительных сооружений с отлаженной системой артиллерийского и пулеметного огня. Передний край противника был прикрыт разветвленной сетью минно-взрывных и проволочных заграждений. Эта система обороны в течение полутора лет успешно отражала атаки советских войск.