Книга История России. В 2 частях. Часть 1. XVIII - начало XX века - Александр Степанищев

Верховные, областные и провинциальные учреждения стали новыми по структуре и функциям. Однако в общем управлении Россией мало что изменилось, поскольку главным звеном абсолютистского государства были чиновники – исполнители воли государя. А они приспосабливаться к новым порядкам не торопились, менялись лишь названия их должностей: дьяки и подьячие стали называться секретарями, канцеляристами, копиистами и т.д. Многие чиновники, от сенатора до канцеляриста, не чурались взяток. Причиной тому были и неуемная жадность, и нерегулярные выплаты жалованья, разумеется, для низших чинов.

ЭТО ЛЮБОПЫТНО

Подьячий одного Провинциального суда слыл плохим работником: пьянствовал, не приходил на службу, допускал «предерзости», а под пыткой признал за собой еще и «блудное дело». Его наказали батогами и предписали вычесть «из жалованья 56 рублев, 12 алтын, 4 денги». Исполнить штрафные санкции оказалось невозможно, поскольку «ему, Алексею, его императорского величества жалованья, как денежного, так и хлебного, в Провинциальном суде не было и вычитать оного не из чего».

Волокита во всех структурах была обычным делом. Головотяпство встречалось на каждом шагу. Что только не предпринимал Петр в борьбе с этими пороками и их носителями – чиновниками. Сибирский губернатор Гагарин был публично повешен, чтобы другим неповадно было брать взятки. Колесовали обер-фискала Нестерова – он тоже был не чист на руку. Едва спасся от эшафота вице-канцлер Шафиров. Петровой палки не раз отведал не чуждый жульничества Меншиков. И все одно – брали взятки, обворовывали государство, обманывали самого Петра.

ЭТО ЛЮБОПЫТНО

Решив победить такое зло как воровство смертной казнью, приказал Петр Ягужинскому: «Напиши указ, что всякий вор, который украдет настолько, чего веревка стоит, без замедления должен быть повешен». Ягужинский ответил: «Всемилостивейший государь, разве хочешь ты остаться императором один, без подданных? Все мы воруем, только один больше и приметнее другого».

Петр видел, что многие его старания шли насмарку. А ведь он так надеялся, что европейские структуры управления найдут благодатную почву на российской почве. Однако царь, несмотря на неудачи, каждый раз вновь шел вперед: создавал новые структуры, вводил одни канцелярии и сокращал другие и т.д., но формальные учреждения европейского типа не могли так сразу прижиться на русской почве, поскольку Россия не была еще готова ни в социальном, ни в экономическом, ни в культурном плане сполна воспринять петровские новации. Тем не менее преобразования Петра в государственном управлении стали огромным шагом вперед в развитии империи. Московская Русь с Боярской думой, приказами, воеводами, дьяками – все это навсегда ушло в прошлое.

Экономическое хозяйство России

Важнейшими составляющими экономики России петровского времени следует считать промышленность, сельское хозяйство и торговлю.

Изучая опыт европейских держав, Петр утвердился в мысли, что процветание государства напрямую зависит от развития промышленности и успешной торговли. Именно эти отрасли экономики получили государственную поддержку при Петре I.

Промышленность. Стране нужны были железо и чугун, медь и серебро, полотно и парусина для флота и много первоклассного оружия. Для удовлетворения этих потребностей требовалось построить новые заводы, фабрики, мануфактуры.

Не просто дались Петру его нововведения в области промышленности. Причины тут разные, и главная из них – косность (тяготение к привычному, невосприимчивость к новому, прогрессивному, отсталость) владельцев средств производства и капиталов. Царь начал проводить «индустриализацию по-петровски»: просил, умасливал, уговаривал, прибегал к угрозам и рукоприкладству – и все это с одной целью – дабы появился новый завод. Созданной для управления промышленными делами Мануфактур-коллегии он предписывал действовать «не предложением одним, но и принуждением», ибо «наши люди без принуждения не сделают».

Создание предприятий шло двумя путями. Первый – состоятельные купцы и чиновники строили заводы за свой счет. Второй – государство строило заводы за государственный счет, а затем передавало их «компаниям торговых людей» или в частные руки. Казалось бы, выгодная для компании или купца сделка, но мало кто шел на нее охотно. Тогда Петр принуждал торговых людей забирать заводы: «А буде волею не похотят, хотя в неволю».

Многие богатые люди, опасаясь, что вложенные в промышленность деньги пойдут прахом, стали прятать их – поглубже, да подальше. Петр издал указ: «Кто станет деньги в землю хоронить, а кто про то доведет и деньги вынет, доносчику из тех денег треть, а остальное на государя».

Но, построив предприятия, надо еще было наладить их эффективную работу. Многое в производственных процессах Петру пришлось регламентировать указами буквально до мелочей: устанавливать ширину выпускаемой ткани; определять порядок отделки кож; расписывать детально обработку пеньки: «Чтоб у пеньки концы или коренья отрывали и обрезывали и на торги в городы с лапками и мокрую не возили. Купечеству запретить, чтоб и они от крестьянства мокрой и с кореньем или лапками пеньки отнюдь не покупали под штрафом».

Правительство, создавая по максимуму благоприятные условия для промышленников, шло даже на запрет ввоза в страну многих покупаемых ранее товаров – чтобы конкуренции было меньше, ибо не выдержат ее молодые русские промышленники. Стоило только пустить, к примеру, отечественный сахарный завод, как следовал указ Сената о запрете ввоза сладкого продукта из-за границы.

Успешное развитие промышленности Петр неразрывно связывал с рачительным использованием сырья. Он делал все, чтобы природные богатства не попадали в хищнические руки, бесцельно не истреблялись. К примеру, из обрубков и сучьев корабельного дерева предписывал делать оси для телег и жечь поташ (зола со щелочными свойствами). Видя, сколько корабельного леса уходит на традиции хоронить покойников в выдолбленных из дуба или сосны гробах, Петр велел делать такие гробы из ели, березы и ольхи, поскольку для кораблестроения эти деревья не потребны, дубовые же запрещались «безусловно», а сосновые разрешались лишь сшивные из досок и т.д. Если же кто все же хотел иметь дубовый гроб, тот платил за это специальный налог.

Трубы заводов густо задымили по всей России. Воронеж и Липецк, Тула и Петрозаводск, Санкт-Петербург и Алапаевск (ныне в Свердловской обл.), Нерчинск (ныне в Читинской обл.) и Екатеринбург (Свердловск – с 1924 г., ныне вновь Екатеринбург) производили железо и медь, корабли и оружие, полотно и одежду, инвентарь и инструменты. Промышленными становились целые регионы. На Урале, где «железо было лутче шведского», железоделательные заводы стали открываться один за другим: к концу царствования Петра там насчитывалось 11 только крупных металлургических заводов.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАДАНИЯ

Найдите на карте места, где «трубы заводов густо задымили по всей России».

В результате промышленность пошла в гору невиданными темпами. В 1725 г. в России действовало 221 промышленное предприятие, и только 21 из них было основано до Петра. Вот бы все правители так заботились о благе Отечества!