Книга Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин

24 ноября. Воскресенье.

Поход такой же тяжелый, как и вчера, а холод еще сильнее. Мы шли все проселками, оставив Минск справа. Стали по квартирам в Галицы. Нас было 23 офицера в одной комнате, и все без обеда, так как наш обоз не мог своевременно прибыть из-за дурной дороги. Солдаты тоже почти без квартир и обеда. Сегодня убыль в людях еще более, нежели вчера; много замерзло.

25 ноября. Понедельник.

Дневка. Мой двоюродный брат Иван[117] произведен в офицеры, назначен в Литовский полк и вчера прибыл. Мне было очень приятно его увидеть, и он остался у нас ночевать.

26 ноября. Вторник.

Чувствуя себя нездоровым вследствие утомления, я не мог идти с полком; поэтому в 1 час ночи с понедельника на вторник я уехал в санях с братом Иваном и нашими квартирьерами вперед. Холод был страшный, поэтому, проезжая мимо барской великолепной усадьбы, не могли воздержаться от просьбы оказать нам гостеприимство на несколько часов. Еще не было 4 часов утра, никто не ожидал гостей в такой неположенный час. На наше счастье хозяин дома умер, а вдова его была больна, поэтому доктор и другие близкие люди бодрствовали. Нас приняли хорошо, развели в камине огонь, напоили нас чаем, кофе и пуншом. В этом приятном убежище мы оставались до 7 часов утра, затем продолжали наш путь и прибыли на полковые квартиры в Колоницы много раньше полка. Здесь я с братом простился, он отправился в свой полк.

27 ноября. Среда.

Полк выступил по направлению к Ошмянам и остановился в Затычино. Продолжая болеть, я уселся в сани и прибыл в Затычино раньше полка.

28 ноября. Четверг.

Полк выступил в Ершевичи, а я, как и вчера, отправился в санях.

29 ноября. Пятница.

Полк остановился в Сидоровке. Этот переход я тоже совершил в санях с квартирьерами.

30 ноября. Суббота.

Я выздоровел и был дежурным по дивизии. Холод давал себя чувствовать сильнее, чем когда-либо. Я был с рапортом у генерала и очень настрадался от холода.

1 декабря. Воскресенье.

Выступив в 8 часов утра и направляясь все проселками по направлению к Ошмянам, остановились в Новоселках. 5-й и 6-й корпуса в составе двух гвардейских дивизий и одной кирасирской дивизии получили приказ идти в Вильно и расположиться по квартирам. Французы разбиты у Сморгони. Они потеряли 86 пушек.

2 декабря. Понедельник.

Были в походе с 8 часов утра до 1 часу дня. Заняли квартиры в Борунах. 6-й корпус раньше нас тут занял квартиры. Разнесся слух, что Наполеон из армии уехал в Париж.[118]

3 декабря. Вторник.

Наш полк прошел мимо Ошмян по направлению к Вильно и остановился в околице вблизи большого тракта от Ошмян на Вильно. Переход этот я совершил с квартирьерами. Проехав от Ошмян большой дорогой около двух верст, мне представилась возможность видеть ужасное зрелище. Поля были совершенно усеяны трупами; не преувеличивая можно сказать, что их приходилось по 20 на каждую квадратную сажень; все местечки, деревня, трактиры опустошены и переполнены больными и умирающими.

4 декабря. Среда.

Наш полк, пройдя местечко Рукойни, остановился в 10 верстах от Вильно в д. Долговля. Холод бы ужасный. Я снова ехал с квартирьерами и опять видел те же картины на большой дороге. Наша квартира очень холодна, я с трудом согрелся.

Вильно после французов

5 декабря. Четверг.

Мы торжественно вступили в Вильно после полудня. Переход был всего в 10 верст, но сильный холод и время, проведенное в ожидании у заставы перед вступлением, нас измучили. Мы прошли церемониальным маршем перед фельдмаршалом, которого окружал народ. Могучее «ура» гремело в воздухе, и наш старый генерал прослезился. Когда я проходил мимо него, он меня поздравил с хорошими квартирами. Я был очень польщен таким вниманием. Настал конец кампании, прославившей нас навеки, и наша Родина спасена. Наполеон бежит в одиночестве, многочисленная его армия более не существует. Мне отвели квартиру у некоего Куликовского, по виду он добрый старик. Хорошая чистая постель была к моим услугам, мне не верилось моему счастью. Хорошая постель, хорошая комната и конец походу – это слишком много сразу.

6 декабря. Пятница.

Кто бы поверил, что я в эту ночь хуже спал, нежели на бивуаках и на самых плохих квартирах. Я думаю, что привычка к плохой постели, рано вставать и радость – все это причина тому, что я плохо спал. Я встал чуть свет и начал писать письма; остальная часть дня пошла на приведение в порядок моего гардероба, который был в отчаянном состоянии.

8 декабря. Воскресенье.

Сегодня наш полк заступил в караулы; я был дежурным. Великий князь присутствовал на параде. Вчера мне пришлось видеть на гауптвахте пленного француза, при котором был его 11-летний сын. Это был прелестный мальчик; его привязанность и любовь к отцу, его мужество в бедствии, которое он уже сознавал, заставили обратить на него внимание. Мальчику дали немного супу и, так как он не ел в продолжение нескольких дней, то был очень благодарен за еду. Я предложил ему поселиться у меня, и хотя он сознавал, что ему будет хорошо, но ни за что не согласился, так как не счел возможным оставить своего отца в положении, в котором тот находился.

11 декабря. Среда.

Государь прибыл в Вильно. Весь город был на параде. Помилованные поляки старались выказать свою преданность.[119]

12 декабря. Четверг.

День рождения государя. Вечером город был великолепно иллюминирован. Были употреблены те же самые украшения, которые употреблялись во время празднеств, устраиваемых Наполеону, с некоторыми необходимыми изменениями: так заменена буквой «А» буква «Н», заменен русским двуглавым орлом – одноглавый французский. По-видимому, радость и ликование были всеобщие. Фельдмаршал дал бал, окончившийся в 4 часа утра. Два неприятельских знамени, очень кстати полученные от генерала Платова из авангарда перед самым балом как трофеи, были повергнуты к стопам государя, когда он входил в зал, и тут же его величество возложил на князя Кутузова орден Св. Георгия 1-й степени. Генерал Потемкин[120] назначен командиром нашего полка.